Мы пришли подарить вам радость

Томская танцевальная группа со странным названием «ЮДИ» обрела мировую популярность, выступив на британском шоу Britain’s Got Talent в 2015 году. Характерный номер с танцующими в темноте голубыми и красными тенями посмотрели на Youtube несколько миллионов человек, а отзывы зрителей, как правило, состоят из слов «великолепно», «нереально» и «никогда не видел ничего подобного». Такой успех — результат 18 лет упорного труда и творческих поисков. «ЮДИ» — это не только шоу-группа, но и большая танцевальная школа, где детей и подростков учат брейк-дансу, капоэйре и другим видам танцевальных искусств. Сооснователь «ЮДИ» Юрий Бакин рассказал корреспонденту Сиб.фм, как сибиряков принимают за рубежом, какие ценности нужно воспитывать в детях и почему жить на гастролях — это кайф.

В программе Первого канала о результате Britain’s Got Talent ваш коллега, Денис Вишняк сообщил, что группа «ЮДИ» зародилась ещё в 1999-м году в интернате. Это правда?

Название группы — это первые буквы имён основателей: Юрий, Денис, Игорь

Если быть точнее, то в 1997-м. В первые годы мы носили всякие американские названия: Balance Time, W-dynamics, Crowd Crew.... В интернате я учился восемь лет. Там и познакомился с Денисом: я был в восьмом классе, а он в девятом. В то время я уже мог крутить сальто, делать другие движения. Денис тоже: он тогда пришёл к нам новеньким, мы встретились и начали друг перед другом ногами махать: делать вертушки, маваши, другие каратистские штуки. А сами «ЮДИ» появились уже после интерната, через два года.

Тогда у нас было меньше условий, чтобы развиваться. И вообще, тем, кто жил в девяностых, выжил и сохранил в себе человека, нужно медаль вручить. Мы ощущали нехватку информации: узнавали о мире только с нескольких телеканалов по телевидению. С Денисом мы пришли из капоэйры, когда ещё в 1995-1996-м посмотрели «Только сильнейший» Леттича и на этом танце зависли. А на брейк-дансе помешались после просмотров клипов. Сейчас же стало куда больше информации: у всех сенсорные телефоны и интернет.

Но, тем не менее, дети сами по себе стали менее активными: теперь пока каждого не припнёшь, сами ничего делать не будут.

«Только сильнейший» — фильм про капоэйру

А как вы относитесь к тем детям, которые, всё же выходят из домов и, занимаясь уличным танцем в заброшенных зданиях, гаражах, ломают себе конечности и шеи? Стоит ли идти заниматься в специальные школы и прощаться с улицей?

В тех направлениях, где мы работаем: брейк-данс, R’n’B, капоэйра — всегда будут травмы. Мы всю жизнь были с разбитыми ногами и синяками. Это обычная уличная культура. Конечно, в зале из-за мягких матов разбиться нельзя, но лучше всего, когда ребёнок чередует занятия в разных условиях. Потому что зал есть зал, а улица есть улица. Они не взаимозаменяемы.

Это же здорово, когда многие мальчики мечтают, как и я в своём детстве, пойти после уроков на улицу и что-то ногами поделать.

В конце концов, и девочкам это интересно видеть. Если ребёнок готов к улице, пожалуйста.

А для детей в интернатах вы проводили благотворительные выступления?

Да, каждый год. Чаще за пределами города, в посёлках недалеко от Томска. Там мы проводим с детьми не менее пяти часов. Дети смотрят не только на сами выступления, но и на все наши плакаты, татуировки и говорят друг другу, как это круто. Всем им интересно, когда приезжают дяди из телевизора.

А что вас самих побуждало выступать в интернатах?

Желание радовать детей лежит внутри нас самих. Никто нас не заставляет это делать. Если мы приедем в интернат, дети нас увидят, пообщаются с нами, почувствуют нашу энергетику и что-то хорошее для себя вынесут. Это не просто нужно — это здорово делать.

А для чего мы тогда вообще работаем? Чтобы просто зарабатывать деньги, что ли?

Чемпионка мира по боксу Олеся Гладкова о своём новом взгляде на жизнь

Мы же должны после себя что-то оставлять. Если не мы будем радовать этих детей, то кто? Обычные люди так не будут делать. Они занимаются своими делами. Но мы занимаемся танцами, выступлениями. Нам не сложно поехать, дать мастер-класс, провести вечер с разговором о правильном образе жизни, говорить о том, что нужно чтить традиции, помнить историю своей страны, уважать старших. Я считаю, что мы это должны делать и нам это нравится делать. Потому что всё самое сильное и лучшее, что в нас есть, исходит от детей, а они в свою очередь, впитывают нашу энергетику как губки. И в них нужно изначально закладывать всё самое лучшее: всю ту доброту, которую ты имеешь, народные традиции, ценности, знание своей истории.

Насчёт телевизора. Когда вы в прошлом году вышли на конкурс «Британия ищет таланты», почему заняли десятое место, несмотря на, казалось бы, очевидный успех?

Для начала нужно уточнить, что никакого десятого места мы не занимали. Десятое место — это утка других журналистов. Об этом сказал один из журналистов и информация о каком-то десятом месте так и пошла по цепочке. А когда мы летели в самолёте из Москвы в Томск, стюардесса объявила пассажирам: «С нами летит известная группа из Томска, которая заняла в британском конкурсе десятое место». Мы тогда чуть от стыда не сгорели. Есть 12 финалистов и один победитель. Мы были просто одними из двенадцати.

Выступление «ЮДИ» в финале шоу Britain’s Got Talent 2015

В этой ситуации могли быть политические предпосылки?

Да, конечно. Во время интернет-голосования русскоговорящие граждане из Британии сказали нам, что у всех остальных участников голосование открытое, а у нас нет. Тогда мы обратились в дирекцию телеканала, где нам ответили, что такой-то сервер с нашим порядковым номером перегружен. Он просто не работал и 35-минутное голосование нам открыли только за 12 минут до завершения. За это время мы набрали какое-то количество голосов. Но в любом случае, победу на этом конкурсе нам бы никто не дал. Хотя потом пошёл скандал о том, что собака, победившая в конкурсе, выступала с допингами. Во всём этом нет ничего удивительного. Это Европа.

В Britain’s Got Talent 2015 победил номер с дрессированной собачкой, который многие сочли намного слабее выступления «ЮДИ»

А в российской «Минуте славы» могут проводиться подобные махинации? Если бы, например, у нас выступали англичане?

Такого никогда бы не случилось. Ведь нечестно. Мы же выступали на «Минуте славы» и других программах. Там тоже были граждане из других государств, и ко всем относились по-честному. Первые места там давали тем, кто этого заслуживает. А в Англии очень странно, что победила собака, а не человек.

Не собачий же конкурс.

Сразу после завершения британского конкурса вы встретились с губернатором Томской области Сергеем Жвачкиным, который выделил вам средства на создание новой школы...

Да, так и есть. Школа, где мы сейчас, появилась после первой «Минуты славы» в 2007 году. Тогда мы могли бы занять первое место, но вышли на второе и стали призёрами. А новая школа сейчас строится в другой части города, где большинство из нас в группе «ЮДИ» живёт. Школа между двумя торговыми центрами. Это должно быть удобно для родителей детей: привели своё чадо заниматься, а сами пошли по магазинам.

Губернатор Томской области Сергей Жвачкин снялся в двух клипах «ЮДИ»

Подобные средства выделялись только вам или другим школам тоже? Как вы считаете, поддерживает ли местная власть развитие в городе уличного танца?

Конечно, такая поддержка существует, но не в адрес именно уличных танцев. Ведь они происходят на в общественных местах или в сквотах: в хоккейной коробке или полуподвальном помещении, с граффити, бумбоксом, чуваками в широких штанах... Вот это я понимаю, уличная культура! Её, конечно, государство не финансирует. А у нас, по большей части, шоу. Любая школа, которая открылась на законных основаниях, которую снабжает государство — это уже не уличная культура, не андеграунд. Это уже, грубо говоря, можно назвать попсой.

Как выглядит «геликоптер»

То есть, вы с ребятами называете свою группу и свою школу попсой?

Ну да. Мы просто делаем, то, что умеем, не углубляясь в какие-то корни. Конечно, бывает, что я рассказываю детям об истории тех или иных танцоров или приёмов, например о том, что «вот, в 1979 году, великие хип-хоперы Rocksteady Crew и Crazy Legs придумали элемент под названием «геликоптер». Кому это нужно, он кладёт это в ячейках своей памяти, кому не нужно, идёт дальше. К тому же, к нам дети ходят сотнями, ведь основной поток из школ. Редко когда кто-то приводит восьмилетних.

А в каком возрасте лучше всего заниматься?

У мальчиков вообще золотой возраст — 14-15 лет. Если такие дети пропустят по две-три недели тренировок и на вопрос «Где ты был?» ответят: «Да вот, учёба, школа...», а те, кто постарше, скажут: «Не могу, поступаю...», то они уже выбираются из процесса.

То есть уже невозможно обучиться в 20-30 лет?

Всё возможно, но после двадцати пяти вы уже шпагат не растянете.

Почти как с балетом.

К нам как-то приходил мужчина, Иван, 42 года. Всего в жизни добился, но просил научить на голове стоять и делать колесо. А через два года этот дядька у нас даже на сцене выступал в капоэйре. Если человек талантлив, то он и в 50 будет делать. Главное — желание. И у нас девиз: «Нужно, чтобы было технично и красиво». Это в андеграунде главное научиться, а как именно, уже не так важно. А мы всё делаем для красоты и чтобы ручки-ножки были растянуты.

Все направления: брейк-данс, капоэйру, и другие, которые входят в поле вашей деятельности, можно соотнести с термином искусства?

Конечно. Капоэйру, например, нельзя отнести к хип-хоп-культуре, которой соответствуют исключительно внешние элементы, типа диджеинга, одежды, граффити... А то, что у нас — это искусство. Если нечто сделано красиво и со вкусом, а люди аплодируют, то это искусство. Почему мы говорим о том, что написание красивых картин — это искусство, а то, как парень или девушка делают вместе сальто — это не искусство? Наоборот: это даже вдвойне искусство.

А существуют ли мнения о том, что в вашей работе нет искусства, в том, что вы делаете шоу, а не танец?

С начала нашей карьеры люди говорят, что мы не танцоры: называют нас каратистами, акробатами, шоуменами... Всегда так. А раньше, в 2003-2004 годы, когда здесь, в Сибири, шёл бум брейк-данса, про нас люди так и говорили: «О, это же „ЮДИ“! Да ну! Они же не танцоры!» К нам существует разное отношение, но я всегда говорю: мы и правда не танцоры, не актёры, мы — артисты. То есть люди, которые всегда могут и песню спеть, и станцевать, и нарисовать, и сочинить что-то... Посадите нас на неделю, дайте задание, дайте колонки, микрофон, краски, холсты... и мы сможем всё.

Вы говорили, что бум развития брейк-данса был в начале двухтысячных. А на каком уровне хип-хоп-культура сейчас? Делаете ли вы что-то, чтобы продвигать её?

Томский Фонд
Алёны Петровой помогает детям с онкозаболеваниями

Мы не занимаемся продвижением, ничего не пиарим. Мы детей тренируем. Если мы ездим в детские дома, то только потому, что нас попросили. У нас скапливается много детских вещей. Мы отвозим их по детским домам и планируем помогать фонду Алёны Петровой в Томске — отчасти, собирать деньги со своего кармана. У нас есть дети, и мы их воспитываем. По большому счёту, мы продвигаем здоровый образ жизни. Сами не курим. Я бросил пять лет назад, когда меня отговорила моя дочь.

Отдельный респект ей за это. Мы продвигаем мужественность в мальчишках: пацаны должны быть пацанами. А девочки — девочками.

Нам не нужны те подмены понятий, которые происходят в Европе.

О какой подмене понятий вы говорите?

Семейные ценности — это очень важная часть нашей жизни, потому что разделение человека на женщину и мужчину — это то, что подарено нам Богом. Я не могу сказать что-то точное по поводу Европы, но считаю, что в России институт семьи — это самые правильные взаимоотношения, которые только могут быть. Ведь это то, что создал Бог. У меня есть своё мнение по поводу Европы. Я бы не хотел его выражать.

У них свой мир и раз они считают, что живут по Библии, то почему они разрешают все эти законы? Они сами себе, что ли, противоречат?

Здесь уже идёт разговор о каких-то двойных стандартах. И если мы будем показывать детям у нас в России целующихся мужиков, они будут спрашивать у нас: «Разве это правильно? Это нормально? Как это, вообще, понять? А кто Родину будет защищать?»

Ваш подход отличается от того, что есть в остальных танцевальных школах? Формируете ли какое-то отношение к миру?

Отношение к нашей истории. То есть если ты гражданин России, ты должен как минимум знать свою историю. Мы это продвигаем разговорами, делами, рисунками. Говорим со всеми сразу. Но кто интересуется этим, подходит лично: например, спрашивали, что у меня нарисовано на груди, я и отвечаю: «Это Родина-мать, стоит в Волгограде, бывшем Сталинграде». И начинаешь им рассказывать и объяснять: что, как и почему.

Если ребёнок лет 12-14 хочет начать заниматься, но ещё не пришёл в вашу школу, какой бы вы дали ему совет? С чего начинать?

С отжиманий и подтягиваний. Нет ни одного тренажёра, который их заменит.

А все из группы заняты только в «ЮДИ» или кому-то удаётся совмещать это с другой работой?

Все мы уже полностью поглощены «ЮДИ». Раньше я работал грузчиком и мешал цемент.

Когда люди спрашивают, тяжело ли мне, я отвечаю, что мешать цемент и разгружать кирпичи — это тяжело. А то, чем мы занимаемся — это кайф.

Часто бывает, что у нас нет времени даже поспать: отдыхаешь только в самолёте, а всё остальное время ты что-то мутишь, придумываешь, бегаешь по гастролям... И это круто! И когда люди нам говорят: «Вы хоть когда-нибудь отдыхать-то поедете?», я отвечаю, что мы и так отдыхаем. Пускай это бесконечные концерты, но благодаря этому мы видим мир.

А ваше творчество будет как-то меняться со временем или вы уже сформировали свой стиль?

Мы всегда меняемся. В детских домах, например, пару лет назад, мы играли детский спектакль: я был Донателло из «Черепашек-ниндзя». Раньше на выступлениях мы делали просто концерты с танцами, а в грядущем туре, в том числе и 27-го сентября в Новосибирске, мы будем проводить танцевально-театральный спектакль, что вообще маленечко не от мира сего. А года три назад мы вспомнили свои национальные корни, исполнив русский народный танец. Если сказать нам двадцать лет назад, что мы будем заниматься всеми этими прихлопами и притопами, мы тогда не поверили бы. Но мы стали взрослее.

Вы ожидаете новой реакции от своих зрителей на гастролях?

Да. В последнем туре мы отправились по городам Юга России: Краснодар, Сочи, Ессентуки, Владикавказ... И там отзывы от наших зрителей в соцсетях самые восторженные. Хотелось бы ожидать подобное и от наших сибирских зрителей.

Нас, сибиряков, вообще очень сложно удивить: мы сами по себе такие жёсткие люди, закалённые холодами.

К тому же, здесь за двадцать лет мы уже успели намозолить глаза: для местных мы там и сям. В Томске к нам совсем близкое отношение. Прохожие нам говорят: «О, вы из „ЮДИ“? Можно вам руку пожать?» А в других, далёких от нас городах, мы настоящие звёзды. Как Тимати, который везде пытается себя раскрутить. В Москве к нему все уже давно привыкли, а, например, здесь в Сибири, он производит настоящий фурор. Но такая реакция есть и у нас самих. Например, если я вижу Захара Прилепина в аэропорту, я восторженно говорю ребятам: «О, Боже! Пацаны, да это же сам Захар Прилепин!» Я быстро бегу за ним и говорю: «Ой, извините, а можно это... вам руку пожать?» Если говорить о сибиряках, то на самом деле, мы дикие от того, что почти не видим известных людей, осевших в столицах.

А в странах СНГ выступали? Как встречали вас там?

Из стран СНГ мы были только в Украине. Первый раз в шоу «Україна має талант» нас встретили с большой любовью. Тогда, в январе 2014-го, ещё только начался Майдан. Второй раз, в марте встретили уже не очень, а в третий раз, в мае, мы вообще не поехали. Там было уже страшно появляться: люди говорили, что русские враги, сносили памятники, говорили: «Т-34 — наш танк» и так далее... Подобное отношение мы с ребятами встречали не только на Украине. Как-то прогуливаясь в той же Англии, я услышал русскую речь и обращаюсь к говорившим: «Как это здорово — здесь встречать русских, своих сограждан», а они на это так злобно: «Мы не русские, мы из Латвии».

И много ещё таких русских, которые говорят, что они другие, потому что с других стран. Зачем?! Давайте уйдём от этого. Мы же все братья.

Сами мы с группой далеки от политики, и Сибирь далеко от неё: у нас тут свои правила, своё государство. И нас, «ЮДИ», обычно совсем не спрашивают о том, что творится в мире. Давайте не будем путать искусство и политику. Мы пришли подарить вам радость. Обнимемся и до свидания.