Фильм «David Bowie is...», который выходит в российский прокат 8 января, посвящён международной передвижной выставке-ретроспективе творчества знаменитого музыканта Дэвида Боуи. Кинотеатр «Победа» покажет три сеанса фильма. Александр Ахавьев изучил, почему это кино надо смотреть и что связывало Боуи с Россией.
Первый сеанс фильма «David Bowie is...» состоится 8 января в 17:20
Фильм 2014 года под названием «David Bowie is...» — работа режиссёра Хэмиша Гамильтона (который снял множество музыкальных документалок — про Rammstein, U2, Бритни Спирс и поставил церемонию открытия Олимпийских игр в Лондоне) — не даёт ответа на вопрос, кто же такой Боуи, но содержит несколько подсказок. Он посвящён одноимённой международной передвижной выставке: 100 минут экранного времени было отснято в знаменитом лондонском Музее Виктории и Альберта — в ночь перед тем, как экспозицию демонтировали и увезли в следующий пункт назначения — Токио.
Эта выставка-ретроспектива творчества Дэвида Боуи завершится лишь в 2017 году, после того как пройдёт на территории последнего, десятого города — Барселоны.
В её экспозиции представлено более 300 объектов, в том числе рукописи, фотографии, костюмы, редкий концертный реквизит и музыкальные инструменты.
136 миллионов пластинок продал Дэвид Боуи за свою карьеру, войдя в десятку самых успешных артистов Великобритании
В прессе про выставку уже несколько лет пишут традиционно уныло: «...прослеживает взаимное влияние творчества Боуи и различных направлений искусства и фокусируется на его достижениях в области музыки, моды, театра и графического дизайна». Ну а далее, воспользовавшись случаем, все кому не лень снова начинают сравнивать музыканта с ящерицей.
— Он перепридумывает себя как хамелеон, — говорит бельгийский дизайнер Раф Симонс, использовавший имидж Боуи для кутюрной коллекции Dior. — Для меня он больше, чем просто человек, он — материализация идей! Во многом он как Кристиан Диор.
Да, легко сказать, что Дэвид Боуи — это Кристиан Диор в музыке. Или что он Энди Уорхол в музыке. Или Карл Юнг, или Ле Корбюзье.
Второй сеанс фильма «David Bowie is...» состоится 13 января в 19:00
Только это довольно примитивно. Ведь если в начале и в середине 1970-х Дэвида вполне оправдано можно было обзывать хамелеоном, то спустя пару десятилетий сама мировая поп-культура начала мимикрировать под его неустанным и безжалостным влиянием.
Как верно заметил однажды журнал Q: «Водораздел в рок-н-ролле — между его чёрно-белым прошлым и ярким, многоцветным будущим». Вот это как раз в точку. И то главное, что можно увидеть на выставке и в фильме «David Bowie is...» — это его сценические костюмы, — недаром именно креативный директор Gucci Фрида Джаннини уговорила корпоративное начальство проспонсировать выставку в лондонском музее Victoria & Albert.
«Если ты выходишь на сцену с намерениями поразить публику, будь добр выглядеть соответствующе», — говорил Боуи, и в первую очередь сам старался соответствовать этому девизу.
Для нашей страны подобное высказывание, увы, ассоциируется напрямую с Филиппом Киркоровым.
Но виноват в этой кошмарной ассоциации вовсе не Дэвид Боуи. И даже, возможно, не Филипп Киркоров. Это что-то из той области, которую умом не понять и аршином не измерить.
На 39-е место в списке 100 величайших исполнителей рок-музыки поставил Дэвида Боуи журнал Rolling Stone в 2004 году
Попытки немного разобраться с таинственной русской душой делал и сам Боуи: он побывал два раза в СССР и один раз в России — и, конечно же, каждый раз в новом образе.
Впервые это случилось весной 1973 года, когда «икона глэм-рока», страдающая сильнейшей аэрофобией, совершила путешествие через весь Союз по знаменитой Транссибирской магистрали. Тогда Боуи находился в состоянии раздвоения личности — между Зигги Стардастом (альбом The Rise and Fall of Ziggy Stardust and the Spiders from Mars, 1972) и Аладдином Сейном (альбом Aladdin Sane, 1973). Придумывая андрогинный образ Зигги, музыкант был вдохновлён макияжем и постановками театра кабуки, поэтому весь его концертный гардероб был создан модельером Кансаи Ямамото. А на обложке Aladdin Sane музыкант был изображен всё с той же прической а-ля Зигги, дополненной красно-синими молниями, пересекающими лицо.
Прямо скажем, не самый подходящий имидж, чтобы пересекать СССР с востока на запад в 1973 году.
В 1969—1970 годах сингл Space Oddity использовалась в репортажах Би-би-си о высадке на Луну экипажа Аполлона-11 и полёте Аполлона-13
Отправившаяся в путешествие звезда обрела всемирную славу совсем недавно, а уж в Советском-то Союзе ни про Зигги, ни про Аладдина вообще никто знать не знал и слышать не слышал. Поэтому поездка по Транссибу получилась вполне в рамках инкогнито: вырывая Дэвида из лап милиционеров на перроне в Свердловске (он вышел глянуть одним глазком на «город, где убили русского царя»), проводницам пришлось долго объяснять, что это всемирно известный поп-музыкант. В принципе, милицию за повышенное внимание к британскому подданному можно понять и простить: как и было задумано, с виду он больше напоминал марсианина: огненный «хайр», сбритые брови, оранжевые «треники» от Сен-Лорана, кимоно, жёлтые ботинки на десятисантиметровой платформе и безумный голландский кепи невероятного размера. Сам Олег Попов бы обзавидовался.
О Сибири Дэвид Боуи отзывался весьма лестно. В одном из писем к своему пиар-менеджеру Шерри Ванилле он говорил: «То, что представилось моему взору, оказалось подобно проникновению в другие времена, в другой мир и произвело на меня мощнейшее впечатление.
Мы все обратили внимание на то, насколько дружелюбный народ живёт в Сибири, и что люди становятся всё более угрюмыми по мере приближения к Москве».
Судя по письмам, в дороге Дэвид сочинил «несколько песен о России», но что это за песни, осталось неясным, поскольку отголоски его поездки по Транссибу можно найти разве что в альбоме 1976 года Station to Station, где, правда, про Россию нет ни слова.
На беду Дэвида, в следующие два визита в нашу страну ему пришлось общаться отнюдь не с дружелюбными сибиряками.
Вторая поездка в Москву (уже совместно с Игги Попом), состоялась через три года, в апреле 1976-го.
Тогда на границе у этой парочки конфисковали пару номеров «Плейбоя» и книгу о Геббельсе, но вот запретить к ввозу в страну их внешний вид и внутреннее содержание было никак невозможно.
Как вообще тогда этих двух музыкантов впустили в СССР, это совершенно непонятно, ведь Боуи как раз примерял на себя имидж нового героя — Тощего Белого Герцога. В тот период, по словам самого Дэвида, он был «не в своём уме», «существовал на красном перце, кокаине и молоке» и даже имел несколько неприятных опытов с тяжёлыми наркотиками. Он стал одеваться в элегантную одежду в стиле кабаре, вёл себя как «бесчувственный арийский сверхчеловек», лестно отзывался о нацизме и Адольфе Гитлере, заявлял, что Британии нужна сильная рука, и даже как-то раз сделал немецкой публике «зиг хайль», стоя во весь рост в «мерседесе» (хотя потом всё отрицал и винил фотографов, заснявших его руку в движении).
Третий сеанс фильма «David Bowie is...» состоится 21 января в 17:00
В Москве музыканты остановились в гостинице «Метрополь», где отпраздновали день рождения Попа. Прогуливаясь по столице, друзья-приятели вели себя вызывающе сдержанно: Дэвид в английском пальто и со шляпой на голове, а Игги деликатно прикрывал выбеленную перекисью причёску вязаной шапочкой.
Последняя поездка Дэвида Боуи в Москву состоялась в июне 1996 года, на этот раз в связи с концертом в Государственном Кремлёвском Дворце в рамках Outside Summer Festivals Tour. Музыкальный критик Артемий Троицкий пригласил тогда Дэвида на празднование дня своего 41-летия на корабле «Чайка», но тот в последний момент наотрез отказался от участия в этом сомнительном мероприятии. Похоже, мегазвезда вообще была не в настроении: концертом Боуи остался недоволен и заявил, что больше никогда не приедет в Россию:
«Такой ужасной публики, как московская, у меня не было никогда».
К тому времени на сцене Боуи уже не изображал никаких персонажей, кроме самого себя, прародителя множества стилей и жанров. В области моды его многочисленные имиджи давно уже начали копировать и Jean Paul Gaultier, и Balmain, и Dior Homme, и Gucci, а в музыке он оставил свой след и в белом соуле, и в индастриал, и в AOR, и в джангл. Но всё равно остался самим собой, эдаким неоклассицистом-визионером.
Что касается России, то немного успокаивает, что у Боуи есть известная песня I’m afraid of Americans, а вот о русских он ничего подобного, к счастью, не написал.
Подпишитесь на нас в Telegram
