О жизни молодых учёных можно услышать разные истории, зачастую противоположные. Например, что им тяжело выживать на маленькую зарплату и они никому не нужны или что они живут неплохо, ездят в командировки в разные страны, выступают на международных конференциях. Чтобы балансировать и добиваться успехов, получать деньги на свои исследования, нужно много работать и писать заявки на гранты. Как новосибирские молодые учёные включены в грантовую систему, какие плюсы и минусы в ней находят и как для этого работают, корреспондент Сиб.фм узнал у них.
По идее информацию о грантах молодые учёные находят сами, часто помогают институты, в которых они работают. Кроме того, в Сибирском отделении Российской академии наук существует Совет научной молодёжи (СНМ), который как раз и занимается информационной поддержкой — присылает молодым специалистам информацию о старте того или иного конкурса. Потому что, как правило, сроки подачи заявок на гранты строго регламентированы, а в различных организациях информация не всегда доходит до целевой аудитории. У членов совета есть свой опыт написания и ведения проектов, которым они делятся с коллегами.
400 грантов президента РФ для молодых кандидатов наук предусмотрено в 2017 году
Гранты сейчас выдают различные организации: есть Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский научный фонд (РНФ), частные фонды, грант президента и гранты местного масштаба — мэрии Новосибирска или правительства Новосибирской области.
— В последние годы большую часть грантов для исследований, которые получают молодые учёные институтов СО РАН, составляют гранты РФФИ.
В фонде с 2012 года реализуется серия конкурсов и год от года их становится всё больше, что не может не радовать.
Суммы по ним небольшие, тем не менее они близки к тем, которые получают «взрослые» проекты, но этих средств вполне хватает для покупки мелкого оборудования, расходных материалов, поездок на одну-две конференции в год и некоторые доплаты участникам проектов. Гранты РНФ намного больше по финансированию, однако и конкурс в разы больше. Таких грантов дают немного, в основном состоявшимся коллективам с большим научным заделом и высоким уровнем публикационной активности, — говорит председатель Совета научной молодёжи Елизавета Лидер.
Например, в прошлом году Михаил Шестопалов из Института неорганической химии им. А. В. Николаева СО РАН был трёхкратным грантодержателем: грант президента на два года по 600 тысяч рублей, 5 миллионов от РНФ и 2 миллиона от РФФИ.
Общая сумма этих грантов на один год — 7,6 миллиона рублей. По словам учёного, на эти деньги реально сделать комплексную научную работу.
Перспективный, молодой учёный,
Красивый, тощий, не лощёный,
Отдаст нетронутый талант
За зарубежный грант
Начало стихотворения Антона Горохова
— 600 тысяч рублей в год в рамках президентского гранта, естественно, не хватает для серьёзного научного исследования, но эти деньги используются как подпитка. Если мы над темой работаем, то это хорошая подпитка, которая позволяет съездить на одну или две международные конференции. Одна такая поездка, как правило, — 100–150 тысяч. Часть денег идёт в институт — на обслуживание, электричество, воду. На часть денег покупались химические реактивы. Это очень имиджевая и престижная вещь, но с финансовой точки зрения не может быть основной без базового финансирования. Зато наличие этого гранта помогает получить другие, — рассказывает Михаил.
Михаил поясняет, что для работы ему нужна центрифуга, которая стоит 450 тысяч рублей. Если бы он купил её на президентский грант, то закончились бы практически все деньги. Учёный в таком случае не смог бы купить химреактивы, съездить на конференцию и предусмотреть премиальные выплаты соисполнителям гранта и себе в том числе. Потому что работа с такими проектами — это дополнительная нагрузка, которая должна оплачиваться, причём соразмерно, считает Михаил.
Важно, что для одного и того же исследования нельзя пытаться получить разные гранты: за это штрафуют.
Тема президентского гранта связана с разработкой рентгеноконтрастного препарата для того, чтобы увидеть на снимках и во время операций сосуды и вены, которые рентгенопрозрачны. Подобные препараты сейчас в основном зарубежные. По данным 2015 года, только 7 % реактивов — отечественного производства. Учёные стараются их импортозаместить, но идут не по пути создания дженериков на основе йода, которые наиболее распространены, а стремятся создать именно новый класс рентгеноконтрастных препаратов на основе металлокластерных комплексов, аналогов в мире которым на настоящий момент нет.
90 миллионов рублей — размер «мегагранта» на три года от Правительства России в 2018 году. В составе команды-получателя гранта должно быть больше четырёх аспирантов
В течение первого года Михаил Шестопалов и его коллеги синтезировали целую серию новых веществ, у которых проверяли рентгеноконтрастность на современном медицинском оборудовании, а также их безопасность для организма. В течение второго года они получили много новых химических веществ. Посмотрели, как некоторые из них влияют на кровь, насколько они рентгеноконтрастны. Написали статью в международные высокорейтинговые рецензируемые издания, которые успешно опубликованы. Кроме того, в рамках президентского гранта Михаила на международную конференцию во Францию по кластерной химии ездил соисполнитель гранта — его дипломница. Там были специалисты от Чили до Японии. Грант от РФФИ имеет схожую тему, но связан с другими рентгеноконтрастными веществами. Этот фонд допускает другую, но близкую тему.
По гранту от РНФ учёные пытаются создать противораковые препараты на основе фотодинамического эффекта.
— Это три разных гранта — три направления научных исследований. Получаются такие игры с проектами. Они могут пересекаться. Я приобретаю центрифугу по одному гранту, но могу её использовать и в работе по другим. В научных статьях ссылки на несколько проектов одновременно не приветствуется. РНФ обязует исполнителя ссылаться только на него. Приходится балансировать, честно говоря.
Но опыт балансирования есть не у всех, поэтому Елизавета считает, что молодым учёным хорошо начинать с грантов РФФИ по конкурсу «Мой первый грант». Он позиционируются как старт в собственном научном исследовании и предоставляются только один раз, без возможности продления.
А учёные, которые получают, например, грант на два года сталкиваются с тем, что исследование требует дальнейшего финансирования.
— Такая проблема действительно существует: сложно представить себе исследование, которое можно провести и завершить за два года. Как правило, в фундаментальной науке все проводимые исследования направлены на дальнейшую перспективу и развитие. Если говорить о конкурсе «Мой первый грант», то предполагается, что коллектив молодых учёных после успешного выполнения проекта в качестве продолжения напишет инициативный проект на общих условиях (наравне с докторами наук и заведующими лабораториями). И возьмёт в качестве научного задела результаты, полученные при выполнении молодёжного гранта.
Ввиду высокого конкурса среди инициативных проектов, зачастую молодым учёным отказывают в финансировании, — подтверждает Елизавета.
В этом случае можно пробовать подать свой проект в другие фонды или получить поддержку на уровне региональных конкурсов. Ещё Елизавета предлагает такой выход из ситуации: попросить помощи у старших коллег, например, убедить своего заведующего лабораторией, что тематика проекта перспективна и достойна того, чтобы ею занялись на более высоком уровне. Тогда можно стать исполнителем большого проекта и продолжить исследования.
Группы-победители конкурса РНФ 2017 года под руководством молодых учёных СО РАН
Ирина Вишневская из Института геологии и минералогии им. В. С. Соболева СО РАН старается участвовать во всех молодёжных конкурсах, которые проводятся разными фондами. В конкурсе на президентский грант победила, подав заявку второй раз. По нему в 2015–2016 годах она изучала карбонатные отложения Центрально-Азиатского складчатого пояса. Эта тема по сути является продолжением её студенческой работы, но с каждым годом Ирина увеличивает территорию исследования.
— Гранты позволяют ездить в экспедиции для изучения новых объектов России, Казахстана и Монголии. В рамках этого гранта я провела работы на юге Казахстана — Джамбулская область, на территории Каратауского блока, в Монголии — в пределах Тувино-Монгольского блока и в Сибири. Кроме того, он позволил сделать исследование на новом уровне. Я занимаюсь осадочными породами, которые откладываются в отрицательных формах рельефа, например, в морских бассейнах. Важно определить, когда они появились в этом пространстве — это мы делали на основе изотопных и геохимических данных. Есть общеизвестный метод определения возраста по органическим осадкам — палеонтологический, — сообщает Ирина.
Но существуют такие отложения, в которых нет органических остатков, поэтому нужны альтернативные методы для карбонатных пород.
Они часто содержат полезные ископаемые, поэтому их изучение важно для экономики страны.
— На деньги гранта мы ездили в Москву в Институт геохимии и аналитической химии академика им. В. И. Вернадского РАН, чтобы проводить совместные изотопные исследования. Поучаствовали в конференциях во Владивостоке и Екатеринбурге.
Вообще вся грантовая система завязана на количестве публикаций: чем их больше, тем больше шансов получить поддержку, — уверена Ирина.
По мнению Михаила, учёному нужно много работать и думать, чтобы получать гранты.
— Люди, которые работают, обычно получают гранты. Учёному нужно думать. Когда он работает, он думает. Нужно придумать хорошую идею, найти путь её реализации, посмотреть, что для этого нужно, тогда грант практически полностью сформирован в голове, остаётся его описать. В идеале на следующем этапе нужно понять, как научный продукт перевести в коммерческий. После распада СССР с этим беда, но вроде технопарки должны решить эту проблему. Мы несколько раз пытались, но пока сталкивались с подводными камнями: все хотят получить готовый продукт и не платить при этом денег. Это наследие 90-х, наверное, — предполагает Михаил.
В 2005 году был основан Российский союз молодых учёных
Но к объективности грантовой системы зачастую у молодых учёных есть вопросы. Особенно у тех, кто много лет пишет заявки, но не может получить грант.
— Поскольку нет возможности автоматизировать процесс рецензирования проектов и его проводят эксперты, которые не лишены собственного мнения и некоторой доли субъективности, нельзя исключить влияния этих факторов на результат рассмотрения заявки. Для повышения эффективности рецензирования фонды, как правило, привлекают двух или трёх рецензентов, а также вводят более сложные процедуры, когда заявки рассматриваются в несколько этапов. В пользу объективности вводятся различные методы подсчётов актуальности и необходимости проводимых исследований. Можно сколь угодно долго спорить относительно вводимых в научную среду метрических факторов.
Но нельзя оспорить тот факт, что публикация в высокорейтинговом международном журнале красноречиво показывает уровень исследований её авторов.
Поэтому зачастую, при прочих равных, предпочтение отдаётся проекту, у авторов которого имеются публикации с высоким IF и тезисы в материалах солидных международных конференций.
Такая заявка вызывает больше доверия: коллектив действительно справится с поставленными задачами и деньги фонда будут потрачены не зря, — комментирует председатель СНМ.
Тем, кто долгое время не может получить грант, Елизавета советует ещё раз оценить собственные достижения: насколько на самом деле актуальна задача в нынешних реалиях. Какова апробация работы: докладывался ли этот материал на конференциях и какой отклик получил доклад: отсутствие какого-либо внимания со стороны научного сообщества также свидетельствует о «непопулярности» исследования.
— Возможно, для получения гранта необходимо немного изменить подачу материала или ввести новые аспекты и методы исследований. Также необходимо тщательно подходить к выбору журнала для публикации, отдавая предпочтение высокорейтинговым международным журналам или российским, имеющим англоязычную версию.
Наконец, каждый исследователь должен понимать: чтобы получить грант, необходимо писать заявки и участвовать во всевозможных конкурсах.
22,8 тысячи рублей составляет президентская стипендия для молодых учёных и аспирантов
Если не подать заявку на грант, конкурс или премию, то гарантировано ничего не получишь. Любые возможности открываются только тогда, когда тот, кто их ищет, готов действовать и активно отстаивать свою позицию, — рассказывает Елизавета.
Кроме того, Елизавета говорит о других видах поддержки для молодых учёных до 35 лет, в числе которых стипендии и премии.
— Отдельной строкой во многих фондах прописаны стипендии для магистрантов и аспирантов. Также есть множество программ поддержки мобильности молодых учёных, начиная с внутриуниверситетских и заканчивая всем известными стипендиальными программами DAAD и других международных фондов. Это гранты, которые позволяют молодым учёным, студентам и аспирантам ездить на различные конференции и стажировки. Как правило, такими фондами приветствуются ведущие международные мероприятия, поездки на которые могут дать дополнительный стимул и толчок в научной деятельности, — резюмирует Елизавета.
Подпишитесь на нас в Telegram
