3 августа официально в прокат выходит фильм «Теснота» Кантемира Балагова. Это дебютная работа выпускника кабардино-балкарской студии Александра Сокурова. На Каннском фестивале в рамках программы «Особый взгляд» состоялась мировая премьера картины: фильм наградили призом Международной федерации кинопрессы. Кроме того, «Теснота» получила приз за лучший дебют и приз гильдии киноведов и кинокритиков на кинофестивале «Кинотавр». Корреспондент Сиб.фм посмотрел предпремьерный показ в кинотеатре «Победа» в Новосибирске, поучаствовал во встрече режиссёра со зрителями и взял у него интервью. Почему в многонациональной России нет места национальному кино, как бороться с внутренней теснотой, какими должны стать отношения между поколениями и о чём будет следующий фильм.
28 июля, когда Кантемир был ещё в Новосибирске, ему исполнилось 26 лет. Он из города Нальчик, о котором и снял свою дебютную картину. Время действия фильма — 1998 год. В центре сюжета находится еврейская семья, взаимоотношения внутри неё и связь с окружающими людьми.
Говорящие детали и цветовой символизм
«Теснота» в названии фильма — всеобъемлющее слово: какой смысл вы вкладывали в него изначально?
Мы со сценаристом долго искали название ещё до начала съёмок фильма. Это сложный процесс, потому что оно должно отражать всё, что есть в фильме, обволакивать. В итоге выбрали «Тесноту»: в первую очередь потому, что лично для меня и для сценариста это фильм о внутренней тесноте. Когда внутри у человека не хватает пространства для другого. Когда всё внутреннее пространство заполнено только самим собой. А потом уже появились дополнительные оттенки — территориальная, географическая, национальная теснота.
Даже теснота кадра — визуальная, потому что остановились на формате четыре на три.
При нём твои герои должны автоматически стоять максимально близко друг к другу в кадре, за счёт чего тоже появляется эта теснота. Если человек индивидуален, является личностью, то он может бороться с ней. Как главная героиня в конце.
Кадр из к/ф «Теснота»
В фильме сделаны акценты на определённые цвета — что они, по вашему мнению, символизируют?
Когда мы с оператором разрабатывали визуальную составляющую, я сказал, что в фильме должна быть цветовая драматургия, у каждого героя свои цвета. Главная героиня, её пространство и её парень — это оттенки синего. Семья показана в тёплых тонах, брат — в оттенках зелёного. Красный в фильме — это цвет тревоги. На подсознательном уровне может быть дискомфорт от того, что весь дом тёплый, а комната и одежда героини холодного синего цвета. То есть уже на стадии пространства получается конфликт. А сцена с платьем, например, говорит о том, что мать хочет, чтобы дочь стала её частью, когда выбирает ей наряд. Платье наполовину синее, наполовину коричнево-жёлтое. Мы старались во всё вложить смысл: если у фильма есть цвет, то он должен быть не просто так.
Кадр из к/ф «Теснота»
Вы очень внимательны к деталям: почему они так важны для вас?
Мне кажется, что как раз в деталях и проявляется режиссура. По ним сразу видно, какой режиссёр снимал кино. Например, Бела Тарр в «Туринской лошади» показывает такой эпизод. Мужчина берёт горячую варёную картошку и начинает её кидать из руки в руку, потому что руки печёт. А женщина берёт и начинает спокойно её чистить. Это связано с тем, что температура тела женщины совсем иная, чем температура мужчины.
Малюсенькая деталь, но это настолько круто!
Вот это режиссура!
Так что, мне кажется, если режиссёр и проявляется в чём-то, то в деталях.
Корни правдоподобности
Какой материал вы использовали, чтобы восстановить атмосферу 1998 года, который показан в фильме?
В 1998 году мне было семь лет, и всё-таки что-то я помню. Конечно, отрывками, обрывками, но всё же. Это было особенное время для меня. Что-то я брал из своего опыта, что-то из фотоархива родителей. Такие пространства, как заправка, стадион, кабинет у скупщика мы восстанавливали по видео из личных архивов. А вот с домом нам повезло: он такой и есть, люди жили там десятилетиями, мы только поменяли цвет. Я запрещал художникам-постановщикам что-то убирать, потому что лучше они в любом случае не сделают.
Фотография Марии Тищенко
В описании говорится, что фильм основан на реальных событиях — какие имеются в виду?
Фильм основан на реальных событиях: например, сам факт похищения людей, а прям такой практики антисемитизма в Нальчике на самом деле нет, да и вообще на Кавказе я редко встречал. В то время это был просто заработок — бандитизм без национальной подоплёки. У евреев в Нальчике был свой базарчик, где они продавали шоколадки Snickers и Mars, Pepsi, джинсы Levi’s, которые были в дефиците в то время. Также правдоподобны некоторые взаимоотношения в семье: что в еврейской, что в кабардинской одни и те же проблемы — традиции возводятся в культ, порой чересчур. Эти народы зациклены на сохранении своих корней, поэтому некоторые молодые люди от этого могут даже страдать. Какие-то взаимоотношения в семье основаны на моём личном опыте.
Фотография Марии Тищенко
Вы использовали в фильме видео, на котором чеченские солдаты убивают российских, и заранее предупредили зрителей, что есть момент, когда они могут выйти из зала. А если остаются?
Такие кадры используются в фильме для того, чтобы, во-первых, передать контекст — время и место, а во-вторых, ощутить внутреннюю тесноту от всего этого. Когда единственный выход — просто встать и уйти из зала.
Если зритель перебарывает себя и остаётся сидеть на месте, то это что-то значит.
Я впервые увидел эту плёнку, когда мне было лет 13. Мы учились в школе: у меня был компьютер, а у моего друга — CD-диск. Он сказал, что у него есть видео с чеченскими и русскими солдатами. Мы прогуляли уроки, пришли ко мне и посмотрели запись. Это был первый опыт столкновения со смертью, которая в принципе была рядом. Было страшно. Сейчас это видео есть в свободном доступе в интернете.
Поиск актёров через сайт синагоги
В фильме снимались как профессиональные, так и непрофессиональные актёры: как вы их находили?
Все актёры в основном из Петербурга. Мать с отцом — это театральные актёры. Брат вообще по профессии повар, но уже снимался в каком-то маленьком эпизоде. В съёмках участвовали и непрофессиональные актёры. Например, представители еврейской общины Санкт-Петербурга, которых мы нашли через сайт синагоги, хотя у них был опыт съёмок в массовых сценах. Поэтому согласились нам помочь и приехали в Нальчик, где мы воссоздали синагогу по фотографиям в НИИ растенеелогии.
Фотография Марии Тищенко
А исполнительница главной роли?
Дарья Жовнер окончила студию МХАТ, студию Виктора Рыжакова, и сразу приехала к нам на площадку в Петербург. Это её дебют. Кастинг шёл очень долго — месяца три. Съёмки должны были начаться в конце сентября, а в начале у меня ещё не было главной героини. Я очень переживал на этот счёт, но наш волшебный кастинг-директор Владимир Голов сделал невозможное. На пробах все читали небольшой отрывок про детей из повести «Джан» Платонова. Мне было интересно, как современный актёр справится с языком Платонова, насколько органично и полифонично. Дарья с первого раза меня удивила, и, когда просматривал материал, я понял, что она очень киногенична. В жизни Даша совсем другой человек.
Что вы отрабатывали с ней в первую очередь?
Даша большую часть жизни жила в Петербурге и Москве, поэтому говорит очень быстро, как из автомата поливает, а у нас на Кавказе все вальяжные, растягивают слова. Солнце печёт — и всё: ты начинаешь расслабляться. В первую очередь мы с Дашей работали над этой проблемой, а потом как-то всё пошло. К тому же для меня очень важна интонация как один из инструментов раскрытия героя. Мы большую часть времени отрабатывали интонации всех героев. Тем более я понимал, что в фильме используем чистый звук и на переозвучивание у нас не будет бюджета.
Только три сцены были переозвучены,
а остальное снято синхронно.
И у нас были репетиции драматических сцен, потому что мне важно, чтобы герой на площадке не искал, а уже добавлял что-то своё, чтобы жизнь начинала проявляться. Вообще мне очень повезло с актёрами: они доверительно ко мне относились, без пренебрежения к молодому парню, которое могло быть. К моему удивлению.
Фотография Марии Тищенко
Александр Сокуров — советский, российский кинорежиссёр и сценарист, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, народный артист России
Зрители отмечают, как тонко вы показали образ главной героини: как удалось прочувствовать его?
Может быть, сказывается то, что я большую часть жизни жил с матерью. Мои родители развелись, и я остался с мамой, хотя, конечно, общаюсь с отцом и безумно его люблю. Может быть, дело в этом, не знаю. Александр Николаевич Сокуров нам очень интересную вещь говорил: «Когда вы работаете над персонажами, у вас должна быть нейтральная гендерная составляющая. Вы не должны быть ни мужчиной, ни женщиной, вы должны быть где-то посередине». Когда работал над этим фильмом, я попытался как-то почувствовать героиню. Не знаю, получилось или нет.
Связь поколений Кабардино-Балкарии
Почему для вас важно было снять этот фильм?
Это не маркетинг, потому что никому не интересен Нальчик 1998 года. И не ради фестивалей, потому что по первым кадрам видно, когда режиссёр снимает фестивальный фильм. Причём обычно такие фильмы не попадают на фестивали, к сожалению. Сейчас кино в основном несёт какой-то развлекательный характер, а изначально всё было не так — воспитательные, гуманитарные цели. Я искал деньги в Москве и не нашёл их, потому что коммерческого потенциала никто из продюсеров не видел. Мне помог только Александр Николаевич, его фонд «Пример интонации» совместно с «Ленфильмом» и запустил фильм.
На самом деле просто хотелось высказаться,
как-то дотронуться до кого-то.
И показать в первую очередь российским зрителям и, если повезёт, европейским, что такое Северный Кавказ, какие там бывают люди и, возможно, что-то изменить в лучшую сторону.
Мне кажется, что правительство России чересчур позволяет Кавказу вариться в собственном соку. Оно по сути их отпускает. Всё, что происходит на Северном Кавказе, не поддаётся ни Конституции Российской Федерации, ни законам. Все делают так, как считают нужным — по закону чести и традиции. Я не говорю, что в традиции кавказцев — убивать людей. Но мне кажется, что в какой-то мере правительство сняло ответственность с себя, с этого региона. Если оно возьмётся за этот регион посерьёзней, построже, то, возможно, что-то поменяется.
Фотография Марии Тищенко
Больше всего вы ждёте реакции зрителей Кабардино-Балкарии?
Я очень переживаю, как пройдёт прокат в Нальчике, в Кабардино-Балкарии, и какой будет реакция. Надеюсь, что положительной. Мне очень хочется, чтобы все увидели этот фильм — и старшее поколение, и младшее, чтобы к молодым людям на Кавказе начали прислушиваться. Хочу понимания между поколениями на Кавказе: оно уже прослеживается, но как-то всё это незначительно. Потому что старшие в меру традиций часто игнорируют молодое поколение: откуда у тебя может быть опыт в 25 лет, чему ты меня можешь научить. Сейчас большинство чинов занимают люди в солидном возрасте, а ребятам приходится или выбиваться, или стучаться об стену и просто уезжать в другие города.
Фотография Марии Тищенко
Пока молодые люди на Кавказе остаются невостребованными?
К сожалению, да. Сфера кино тоже мало кому нужна. Для республики, откровенно говоря, это недешёвое удовольствие: чтобы снять полный метр, нужно 30 миллионов. Но я думаю, что республика может себе позволить хотя бы один фильм в год снимать и как-то обогащать культурный бэкграунд, который находится в полной стагнации, на мой взгляд.
У нас есть виды искусства, но они все обращены в прошлое, понимаете?
И музыка, и изображения. Есть какие-то молодые ребята, которые пытаются рефлексировать о настоящем времени, но их мало, и поддержки, насколько я знаю, особой у них нет. Поэтому надеюсь, что выход этого фильма как-то повлияет на республику, народ и правительство. Я знаю, что сейчас сокуровцам — 12 ученикам — правительство начинает материально помогать.
Многонациональная страна без национального кино
Александр Сокуров открыл творческую мастерскую в Кабардино-Балкарском госуниверситете осенью 2011 года
Сейчас молодым режиссёрам действительно трудно пробиваться в систему государственного финансирования. Как, на ваш взгляд, это можно сделать?
Без понятия. Потому что все всё понимают: без связей и без семейной преемственности сложно. Если ты чей-то родственник, то тебе легче. А если ты человек из обычной семьи, которая не имеет отношения к кинематографу, тем более если ты из какого-то региона, то очень тяжело. Нам повезло, что у нас был такой учитель, как Сокуров. Что у него есть фонд, что он согласился нам помочь, что у него есть имя и Министерство культуры РФ не может игнорировать это имя, поэтому даёт какие-то деньги на производство кино. Так что, если б не Сокуров, этого всего не было бы. Но Сокуров не может все дебюты запускать, нужны ещё люди.
Нужно вообще какое-то понимание со стороны министерства, со стороны правительства. Недавно прошла пресс-конференция ТАСС, где Сокуров призывал правительство обратить внимание на регионы.
Потому что Россия — многонациональная страна, а национального кино нет, есть только московское и петербургское.
Он даже говорил, что нам повезло с Новосибирском, Дальним Востоком, а вообще всё сконцентрировано на проблемах московских людей. Хочется верить в то, что что-то поменяется. Может, надо кому-то уйти, а кому-то прийти.
Фотография Марии Тищенко
Вы попали к Сокурову сразу на третий курс, когда прислали ему свои работы. Как отреагировала семья на выбор профессии?
Я всю жизнь был киноманом. Правда, смотрел попсовые фильмы. В какой-то момент отец купил мне зеркалку: я хотел найти себя в фотографии, а там была ещё функция видеозаписи — начал снимать какие-то скетчи. Снял веб-сериал — 10 серий по 10 минут — про нальчикскую молодёжь и отправил Сокурову. Он тогда вёл уже третий курс мастерской и предложил мне начать у него учиться. А до этого я учился в Ставропольском филиале Краснодарского университета МВД России. Конечно, отец настороженно относился к моему выбору профессии, с недоверием. Но когда он увидел первые шаги, ему хватило смелости отпустить меня и сказать:
«Я вижу: ты понимаешь, чего хочешь,
всё — иди свободно. Помни: я тебя не трогаю.
Я буду тебе помогать».
Мне в этом плане повезло больше, чем моей героине.
Чему самому важному вы научились у Сокурова?
Александр Николаевич в первую очередь прививал нам любовь к человеку — гуманизм. Всё-таки искусство делается о людях и для людей. В этом плане, конечно, нужно давать надежду — себе, своим героям и зрителям, потому что всё-таки жизнь и так не самая сладкая штука.
Хочется верить, что у меня есть надежда в фильме.
Я не знаю, складывается ли такое впечатление, потому что некоторые говорят, что это полная безнадёга. Нам, всем его ученикам, повезло с Сокуровым: какими мы были и какими стали — это огромная разница. Он сформировал нас.
Фотография Марии Тищенко
Если быть откровенным, я практически ничего не читал до обучения в мастерской. Когда поступил, Александр Николаевич по первому моему взгляду, по глазам, понял, что у меня нет начитанности. На это и был сделан упор. Потому что в такой ситуации или пан, или пропал: если я не догоню ребят, то останусь на том же уровне. Поэтому в течение трёх лет я наращивал упущенное, даже друзей каких-то потерял, потому что у меня не было времени на встречи.
Я всё время сидел дома и читал, читал, читал. Литература сделала своё дело.
В программу Global Russians 2015 на 68-м Каннском фестивале включены три фильма учеников Александра Сокурова из Кабардино-Балкарии
Она помогает расширять рамки: читая Шаламова, Солженицына, Алексиевич, ты потихонечку понимаешь, что существует за пределами твоего сознания. У меня есть чёткое убеждение — книги помогают тебе перенять чужой опыт. Это очень важно. Я надеюсь, что если начну снимать новый фильм, то этот опыт мне как-то поможет.
Человеческие палитры
Как я поняла, в большей степени на вас повлияли произведения Платонова?
Понятно, что Достоевский и Толстой — это незыблемая классика, но если говорить об авторах, которые меня действительно поразили, то это Платонов, Фолкнер. Стилистически, эмоционально ни от кого нет такой отдачи, как от Платонова.
Его герои настолько человечны, они так разговаривают, что хочется им всё отдать!
Уильям Фолкнер — американский писатель, прозаик, лауреат Нобелевской премии по литературе
Видно, что человек вкладывает душу в персонажей. Если проследить за его биографией, он даже умер по-платоновски: спасал своего сына и заразился от него туберкулёзом. У Фолкнера мне нравится неоднозначность поведения человека в семье, дуализм. Многие знаменитые писатели исследуют человеческую природу: они понимают, что человек — не абсолют. Это не чёрное и белое, а полуоттенки, разные краски. У каждого автора своя человеческая палитра, иногда появляются новые.
В каких оттенках можно описать вас как человека?
Скорее, какой-то светло-серый. Я очень дремучий человек, не могу сказать, что образованный. Это моя проблема. Осознанно я начал получать образование только во время учёбы в мастерской у Сокурова, как уже говорил. Сейчас мне приходится постоянно самообразовываться. Правда, во мне, как и в любом человеке, есть лень, которая мешает самоорганизации. Но я пытаюсь.
Фотография Марии Тищенко
Когда вы сейчас читаете книги, то смотрите на них уже как режиссёр?
Конечно, я уже смотрю, интересно мне это экранизировать или нет. Если неинтересно, то с меньшим интересом начинаю читать. В литературе есть сцены, которые просто невозможно не экранизировать: настолько они кинематографичны — в голове всё это представляешь, делаешь раскадровку. Это тренирует фантазию. Я очень хочу экранизировать «Счастливую Москву», «Джан» и «Фро» Платонова. Правда, не знаю, как сделать фильм по «Счастливой Москве», может, никогда за неё не возьмусь, но мечтаю. Ещё «Божественную комедию» Данте — это просто магнум опус. Наверное, на эту работу вся жизнь должна уйти. И «Ночевала тучка золотая» Анатолия Приставкина про военных сирот-детей, которых переселяют на Кавказ.
Фотография Марии Тищенко
Для вашего следующего фильма вы пишете сценарий уже с другим сценаристом и будете использовать мотивы, которые прочитали у любимых авторов?
Это история про молодую девушку 24 лет, которая возвращается с фронта в родную деревню. Об ощущении людей, что жизнь наладится, станет легче и люди станут лучше. О том, с какими препятствиями сталкивается эта фронтовичка. Отчасти что-то взято из книги «У войны не женское лицо» Алексиевич — небольшие мотивы, поэтому это не экранизация. И хочется попробовать показать на экране какой-нибудь характер одного из героев Платонова. Не знаю, получится или нет, потому что это очень сложно. И вообще не факт, что мой второй или третий фильм будут лучше. Надо ещё самому себе доказать, автор я или нет. Так что посмотрим.
Подпишитесь на нас в Telegram
