В новосибирском кинотеатре «Победа» в сентябре прошла лекция на английском языке «Новая Норма: дизайн в эпоху глобальной компьютеризации» директора образовательной программы Института «Стрелка» Бенджамина Браттона — социолога, теоретика дизайна и архитектуры. Он ответил на вопросы слушателей, рассказал о семи макротрендах, которые меняют урбанистические системы и формируют будущее, объяснил, какими инструментами должны пользоваться молодые дизайнеры, архитекторы и другие специалисты, связанные с урбанистикой.
Какие тренды будут изучать будущие архитекторы, урбанисты и дизайнеры в этом году?
Во-первых, это автоматизация. Любой город разбит на районы: жилые, торговые, деловые. Они формируются вокруг определённых экономик производства, нужда в которых предвещала строительство. Автоматизация может разорвать основы этих экономических связей, изменить способ организации антропогенной городской среды.
Это не хорошо и не плохо, это факт: автоматизируется всё — от малых
объектов до целых инфраструктур.
И это одна из главных сил, несущих в города изменения.
Второй тренд — география облачных платформ. Облачные платформы начинают выполнять функции, традиционно привязанные к государственным ведомствам, например, связанные с идентификацией, валютой, картографией. Я писал об этом в книге The Stack, вышедшей два года назад. Сегодня мы не можем ткнуть на карту и сказать: «Вот здесь находится Facebook, а здесь — Airbnb». Благодаря облачным платформам возникают новые географические системы. Этот тренд только начинает набирать обороты, но уже рождает новые способы организации сообществ в городском масштабе.
Для будущих специалистов важна логистика города. Под логистикой мы понимаем системы организации движения объектов. Людей тоже, но объектов в первую очередь. Глобализация, которая тянется с конца шестидесятых, связана, помимо прочего, с объектами материальной культуры. Вещи производятся в одной части света, перевозятся в другую и используются в третьей. Организация этого материального потока — не верхушка глобального экономического айсберга. Это один из фундаментальных процессов культуры и экономики.
Понимание логистики — основа исследования городских сетей и городских систем, особенно в связи с экологической нестабильностью.
Интерфейсы позволят нам заглянуть в будущее. Каждый из нас носит с собой смартфон. Его интерфейс, через который мы взаимодействуем с городом, можно запрограммировать. И пока мы переходим к более иммерсивным формам интерфейсов, в частности к дополненной реальности, описание наших отношений с городской инфраструктурой становится важнейшей проблемой дизайна.
Беспорядочные системы способны адаптироваться ко всему шуму современного мира. И становиться от этого только лучше. Ошибочно говорить об их хрупкости и думать, что они в любом случае стремятся к порядку. Беспорядочные системы взаимодействуют с миром, и ответ мира — самая большая ценность для них и один из центральных объектов изучения для нас.
Планетарность — то, что придёт на смену глобализации в традиционном понимании этого слова.
Мы будем работать с фундаментальными трудностями не в межгосударственных, а в астрономических масштабах.
Если взять это за условный норматив, проблемы, например, экологии, могут рассматриваться под совершенно новым углом.
Реализм. Несмотря на спекулятивные тенденции, чтобы увидеть вещи, как они есть, нам необходимы максимально реалистичные концепции. Возможно, они не будут совпадать с устоявшимся понимаем здравого смысла.
Однако мир фундаментально изменился, и идея, которая сперва кажется странной, может оказаться реалистичнее всего когда-либо придуманного.
«Новая Норма» — бесплатная образовательная постдипломная программа Института «Стрелка» для молодых специалистов
Эти семь трендов будут подробно изучать в «Стрелке» в рамках программы «Новая Норма».
Что такое спекулятивный дизайн и где граница между Sci-fi и футуризмом?
Ответ в том, что весь дизайн можно назвать спекулятивным. Это не значит, что мы спекулируем на чём-то, спекулятивность в английском понимается как гибкая точка зрения на вещи в целом. Я использую термин «спекулятивность» применительно ко всему в России.
Спекулятивность присутствует в дизайне повсюду — в научной фантастике, футуризме, искусстве. Если смотреть на инструменты дизайна — моделирование: описательное, проектное и предсказательное, нарративы сфокусированы только на решении частных проблем — как сделать пончик лучше, а зубную щётку функциональнее.
Суть в том, чтобы изменить процесс диалога о том, как дизайнеры создают материальную культуру через производство моделей, каналов, нарративов, которые немного кажутся научно-фантастическим, немного — современным искусством. Которые не ведут к решению конкретной проблемы, но разбирают её суть и выявляют то, что первично. Это и есть достижение.
До сих пор в России чиновники прежде всего ориентируются на статистические показатели при заказе строительства социальных объектов. Например, 100 мест в кинотеатре на 10 тысяч населения. Может, вы знаете успешный подход, который поможет молодым архитекторам лучше использовать инструменты статистики на пути к успеху?
Я отвечу на это двумя путями. Первое — коннотационные методы часто говорят о том, что статистика используется для подтверждения проблемы и не всегда является самым разумным способом решения проблемы. Город — это просто инструмент и вопрос в том, что нужно измерить. 17 % или 42 %? Что нужно измерить, что является сущностным паттерном, который покажет нам, что происходит, должно происходить и что мы хотим воплотить. И как это соотносится с тем, что предлагается считать главным, исходя из статистических данных.
Статистика — это просто инструмент,
чтобы найти паттерн.
Мы ищем от дизайнеров не цифры, а творческий подход. Люди, которые работают со статистикой и коннотационным анализом, часто бывают фрустрированы, столкнувшись с креативным подходом и использованием этих инструментов. И не могут понять, как использовать их для объяснения и рассказывания историй. Потому что иногда нужно было не мерять цифрами, а формировать истории.
Jitty pear можно перевести как «желанный плод» в сотрудничестве государства и бизнеса
К примеру, в Министерстве экономики США до сих пор спорят о так называемом jitty pear в понимании того, что мы называем продуктом экономики. Вы измеряете объём экономики экономической активностью в определённой области, но не в других областях. Десять лет назад IBM зарабатывала сотни миллионов долларов, продавая онлайн-программы для офиса, а сейчас Google предоставляет их бесплатно в Google Docs. Это значит, что экономика США потеряла сотни миллионов долларов в Value? Конечно, нет. Но суть в том, что мы измеряем, как измеряем, как находим искомый паттерн и что выходит на первый план.
Я думаю, что решение лежит в математике, не в сухой статистике. Математическая теория позволяет нам видеть паттерны по всему миру, которые подчёркивают наше присутствие и то, что остаётся за рамками. Но вопрос о том, насколько важно использовать математику в искусстве, остаётся открытым.
Я бы хотел видеть, что больше людей станут использовать математику, чтобы найти предпосылки к городским проблемам.
Потому что инструменты статистики важны, но их использование не всегда приводит к положительным результатам.
Как часто вас зовут в Новосибирск?
Это место, куда мы хотели прийти со своей образовательной программой. Мы слышали, что с точки зрения урбанистики это обычный город, но здесь идёт дискуссия, и я убеждён, что тут происходят интересные вещи.
Вы упомянули проект нового шёлкового пути. Миграция сейчас стирает границы между странами: как разобраться в потоках информации и контролировать её? Эти и другие тренды влияют на планирование. Кто тогда выступит экспертом по архитектуре в меняющемся мире?
Чтобы ответить на первый вопрос нужно рассмотреть государственные системы. Информация приходит к нам из порталов логики и здесь важно понимать, как урбанисты пользуются ими, само по себе понимание работы систем и есть дизайн. Не обязательно выстраивать планирование только вокруг зданий и улиц, нужно посмотреть, что на их «поверхности». Более важный аргумент я цитирую в своей книге — коммуникацию: что мы видим рядом, является отражением макросистем. Amazon.com и Alibaba.com используют подход, который всегда ассоциировался с новым азиатским путём развития. Присвоение системам персонификации, картографии, валют и так далее. Это не значит, что нас учат закономерностям прошлого, они становятся более функциональными с помощью этих систем. Они не привязаны к границам государств и формируют единое пространство.
Сейчас мы переживаем время, когда традиционные функции обретают новые ссылки на глобальной карте мира. Это вызов политической системе стран — как измениться в меняющемся мире? С другой стороны, государства становятся облачными платформами. Это делают в США, Китае, Европе и России. Всё население страны, государственная экономика и информация — находятся в обмене, как внутри облачной платформы. При этом идёт интеграция частей экономики и совместное планирование.
Облачные платформы становятся маленькими государствами, а государства — «облаками».
Следующие 50 лет главный конфликт будет основываться на вопросе, где ты базируешь свою жизнь? Это конфликт между логическими моделями пространства. Логика пространства без частного особенного принуждения. У человечества нет достаточно точных моделей, которые работают на решение подобных операций.
Сейчас нам особенно нужны люди, которые будут предлагать специализированные модели организации пространства и выстраивать понимание частей и процессов, где их нет.
Policy-based design — парадигмы компьютерного программирования шаблонов C ++
Люди, которые бы описывали процессы, предсказывали изменение моделей в градостроительстве, урбанистике и показывали нам основные критерии для применения спекулятивного дизайна.
Во-вторых, мы все задействованы в этих процессах и не можем абстрагироваться, лишь оценивать действительность как набор интерфейсов на компьютере. Идти туда или в другое место, посещать или не посещать ту или иную локацию города. Город — это место, где системы организации пространств «спускаются на землю», каки урбанистическая экспертиза таких точек-проявлений становится ещё важнее, чем социологические исследования. Однако, получив степень PhD, я всё чаще интересуюсь применением социальной теории или использованием социальной теории как инструмента в дизайне, что может показать возможности и развитие ситуации, подобно явлению policy-based design при метапрограммировании.
Не только архитекторы, но и разработчики
софта в России занимаются проблемами
экологии и урбанистики.
Например, лаборатория Касперского исследовала загрязнение воздуха и предложила разместить пузыри с чистым воздухом в определённых точках столицы. Эта утопия интересна изменением границ норм в части общественного соглашения.
Что-то достигается по соглашению, а что-то подсказывает здравый смысл. Мы имеем технический потенциал, чтобы создавать удивительные вещи в городской среде. Но этого не происходит, потому что у нас недостаточно технологий, инструментов или денег для этого. В большинстве случаев футуристичные проекты не развёртываются или не соответствуют замыслу из-за перечисленных недостатков, к тому же их считают утопичными. Но фактически эти решения часто являются более логичными, чем то, что мы делаем сейчас. Посмотрите, существование проблем пробок и загрязнения абсолютно нелогично.
То, что мы должны сделать, —
изменить взгляд людей на вещи.
Узнать подробности об учебной программе «Стрелки» и подать заявку на обучение можно на сайте до 1 ноября
Восприятие большинства теперь неприемлемо, и объективно у нас есть долгоиграющая альтернатива. Нет причин не принять это, даже если проект не находит воплощения в том виде, в котором был создан дизайнером, он остаётся вкладом в общую картину культуры, показывая людям возможности и прогрессивную точку зрения, как шаг за шагом мы можем менять вещи к лучшему.
Насколько часто вас спрашивают, разве это не погоня за интеллектом? Как часто вас посещают представители российских спецслужб с просьбами поделиться разработками, данными?
Я не могу на это ответить (смеётся). Обычно — никогда. Наш кампус расположен недалеко от Кремля, мы набираем студентов на специальности по научной инженерии и принимая во внимание, что изменилось в России за последние несколько лет. Странные вещи могут случиться, и они уже происходят в стране, насколько я знаю. Но кто та публика, которую волнует отток интеллекта? В моей перспективе проблемы урбанизма, которые нам нужно решить, повторяются во многих городах и нужно использовать лучшие практики. Я против единообразия городов, но если в одном городе как-то меняют среду, то в другом городе должны хотя бы знать об этом. Это оттого, что люди крутятся вокруг одних проблем.
Дизайн, кино, искусство, архитектура — часть российского наследия, которое является частью мирового. Наша задача — выступить в роли экспертизы, и я могу сказать, что новое поколение русских архитекторов, дизайнеров и изобретателей имеет глобальный импульс. Не потому, что они нужны Западу, России или ещё где-то востребованы, но потому что это хорошо для всех и каждого.
Вещи, которые мы изобретём для Новосибирска, Екатеринбурга или Казани, сделают лучше
Мехико или Джакарту.
Хотя я не могу этого точно пообещать. Но наша программа состоит наполовину из русских студентов, наполовину из иностранцев. Люди из Harbor, Princeton, Goldsmith приезжают в Россию, чтобы работать над местными проектами, то же происходит с российскими специалистами за рубежом, обмен идёт в обе стороны. Специалисты быстро забывают, из какой они страны, работая в команде над решением проблем. Это всегда приносит хорошие плоды, вот в чём суть.
Подпишитесь на нас в Telegram
