Первый в истории отечественного кино сериал про Олимпиаду-80 в Москве официально стартовал. Корреспондент Сиб.фм посмотрел первые две серии – и решил поделиться впечатлениями от увиденного.
Момент для премьеры «Игр» был выбран если не идеальный, то почти. Во-первых, 3 августа – тот самый день, когда наш ласковый Миша 44 года назад улетел в свой сказочный лес. Во-вторых, «Кинопоиск», как и другие российские стриминг-сервисы, не стал транслировать Олимпиаду в Париже (почему – у Сиб.фм есть отдельный материал), зато нашел любителям спорта и кино хорошо разрекламированную замену.
Несколько слов о создателях
Работу над проектом взяла на себя «Студия Плюс», принадлежащий «Яндексу» продюсерский центр, который прославился «выращиванием» из малых инди-проектов фирменных франшиз для «Кинопоиска». «Объяснялкиных» они взяли у Егора Лоскутова, «Кибердеревню» – у студии Birchpunk, а «Майора Грома», по сути, создали сами с нуля: директор «Плюса» Михаил Китаев в свое время был сооснователем студии Bubble, которая и придумала самого, пожалуй, успешного российского супергероя. Не так давно студия сообщила о приобретении прав на «Киберслава», который до этого за шесть лет так и не вышел за пределы трейлера (пусть и весьма красочного) – и фанаты сразу воспряли. На счету «Плюса» такие франшизы, как «Пищеблок», «Беспринципные», «Иные», байопик о группе «Король и Шут». Иными словами, бэкграунд у студии, выпустившей «Игры», уже сложился – в отличие от, например, авторов «Непрощенного» или «Слова пацана», которые до этого снимали в основном комедии. И бэкграунд этот скорее положительный.
То же самое можно сказать и о команде Евгения Стычкина, который также успел выработать свой фирменный режиссерский стиль. Те, кто уже видел «Нулевого пациента» и «Цикад», при просмотре «Игр» могут сказать: о, знакомые все лица, да и ситуации тоже. Так или иначе, команда проверенная и сработанная.
Операторская работа заслужила еще один плюс. Здесь нет ни вырвиглазной 3D-графики, которую любили российские киноделы в начале 10-х, ни пришедшего ей на смену «модного» слоу-мо, который пихали везде, где только можно, во второй половине прошлого десятилетия. Вместо всего этого операторы «Игр» предпочли «хорошо забытое старое», которое возвращается в моду. А именно – перебивки с документальными кадрами и полиэкран, который когда-то придумали американцы во время особо жесткой борьбы за нравственность, когда нельзя было показывать даже одетых людей разного пола, лежащих в одной постели. Вот они и придумали «резать» экран на части и склеивать вроде как разные изображения. Когда кодекс Хейса канул в Лету, этот прием стали использовать в фильмах про ограбления, чтобы символизировать динамику происходящего, не растягивая хронометраж (например, показать, где в один и тот же момент находятся разные члены банды).
Актерский состав – здесь созвездие действительно достойное. Молодые лица на главных ролях соседствуют с такими мэтрами, как сыгравший роль тренера Леонид Каневский или Сергей Чонишивили, при появлении которого зритель может машинально подумать: «А что здесь делает Доминик Торетто?» Чонишвили, кстати, отметился здесь в еще одной роли в более привычном для себя амплуа – актера озвучки. И эти два героя в будущих сериях могут невольно стать врагами. Но об этом позднее.
«Там пафос сочится из каждой страницы»
Что можно было ожидать от первого за 44 года кинопроекта про Олимпиаду в Москве? Самый очевидный ответ – напряженную спортивную драму, которых за последние лет 15 наснимали более чем достаточно и которые, как бы ни старались сценаристы добавить что-то «свое, особенное», представляют собой один и тот же фильм со сменой имен, лиц и видов спорта.
Это весь мир, который начинает вращаться вокруг одного спортивного События с большой буквы и одного человека (или, как вариант, команду), представляющего собой не столько реальное лицо, сколько говорящий плакат.
Это главный герой, для которого Событие представляет собой смысл всей жизни, а все остальное (любовь, здоровье, семья) идет сначала по остаточному принципу, а потом, чаще всего, побоку.
Это строгий, но справедливый и в глубине души любящий главгероя Наставник с лицом Владимира Машкова и неким болезненным надломом в прошлом, который он старается наверстать в Событии. Если надлома нет – на его месте пошедшие побоку любовь-здоровье-семья.
Это антагонист в лице Проклятой Системы, олицетворенной подлым бюрократом, который вечно всех во всем обвиняет, всем везде мешает и в финале получает по заслугам от самой Системы.
И это само Событие, которое не просто состязание, а воплощение Страшного Суда, решающего судьбы мира (или хотя бы исход Холодной войны). А точнее, судьбу решает главный герой, которого заменить некем и некому.
Под это клише попадают и «Движение вверх», и «Легенда №17» и еще много их подражателей, где, как пелось в одной песне, «пафос сочится из каждой страницы, там превозмоганье и гордые лица».
И «Игры» вполне могли стать еще одной пафосной спортивной драмой. С той разницей, что Великих Игр и Великих Игроков в них было бы, скорее всего, сразу несколько.
Но они не стали – в этом можно убедиться уже по первым двум сериям: спортивной драмой «Игры» не будут. Есть, конечно, отдельные элементы (истории гимнастки и ее злой тренерши, фехтовальщика, который должен бросить вызов лучшему другу ради чемпионского титула, штангиста, вынужденного разрываться между семьей и спортом), но это тонкие штрихи, которые пока не оказывают на сюжет большого влияния и, скорее всего, не окажут, даже когда раскроются в будущих эпизодах.
Это скорее не спортивная драма, а производственная, где основная борьба идет не на спортплощадке, а в кабинетах, где работают организаторы Игр.
И ассоциируется такой сюжет и операторский стиль не с «Движением вверх», а скорее с «Наследниками» от HBO, где место Олимпиады занимает медиакорпорация. Очень может быть, что авторы ими и вдохновлялись – «Наследники» завершили показ в 2023 году, незадолго до того, как началась работа над «Играми». Некое сходство можно найти и сериалом «Оптимисты», представляющим очень редкий в России киножанр – «производственную драму про чиновников». Только там в фокусе была работа МИДа, а здесь – оргкомитета по подготовке к Олимпийским играм.
Иными словами, «Игры» – это не про спорт и не про закулисье спорта. Это про все, что спортивные фильмы до сих пор оставляли за кадром. А теперь решили показать сразу со всех сторон.
Антисоветчина – или хвала советскому прошлому?
Зрители, которые любят везде искать политический подтекст, в первые же часы после показа первой серии, насыпали кучу комментариев, где обвинили «Игры» то в откровенной пропаганде СССР, то, наоборот, в антисоветчине.
В конце 2000-х – начале 2010-х годов советское прошлое на кино- и телеэкране чаще всего показывалось как «проклятое время, где выживали не благодаря, а вопреки» (редкие исключения по типу «Мы из будущего» выделялись на этом фоне еще ярче). Затем происходит переворот на 180 градусов, прошлое становится героическим, эталонным, недосягаемым, «да были люди в наше время, не то что нынешнее племя», а действительность за окном – «прости нас, Юра» и далее по тексту.
Сейчас киномысль о прошлом идет по третьему варианту: на самом деле наши предки были точно такими же, как и мы, с такими же мыслями, целями и желаниями. Только в других декорациях. С парой косметических правок, не более того.
«Игры» – не первый спортивный кинопроект с подобным посылом. Подгонка прошлого под настоящее была еще в «Движении вверх», где реально существовавшего (и до сих пор здравствующего) Модестаса Паулаускаса сделали антисоветчиком на основании того, что «сейчас Литва с Россией не дружат» (один из создателей фильма прямо в этом признался на интервью), а лечение за границей преподнесли как некую панацею, доступную всем, кроме нас, бедолаг, запертых за Железным занавесом. И чтобы эту панацею получить, нужно, как минимум стать чемпионами мира.
В «Играх» подобные «адаптации под текущую повестку» тоже присутствуют, хоть уже не так грубо. Сильнее всего это выражается в отношении героев к подготовке к Играм: ах, у нас всего год остался, ливневую канализацию под стадионом до сих пор не проложили, мы ничего не успеем и денег в стране уже не осталось, давайте срочно все отменим, пока перед заграницей не опозорились.
Все это герои говорят на полном серьезе. Включая Брежнева в исполнении Юрия Стоянова.
И это еще до вторжения в Афганистан – о бойкоте Олимпиады пока речи не идет.
Это как если бы чиновники новосибирского Академгородка, узнав о скором визите премьера Мишустина, собрались на экстренное совещание и задалась вопросом: у нас все плохо, дороги не починены, денег на это нет – что можно сделать, чтобы он до нас не долетел и мы на всю страну не опозорились? Может, позвоним в аэропорт, скажем, что в самолете бомба?
Почему-то такое им в голову не пришло. Они засучили рукава – и починили семь улиц в пожарном порядке. А высшее руководство СССР, у которого был еще целый год в запасе, по мнению авторов сериала, испугалось и приняло позу «я в домике».
Справедливости ради стоит отметить, что Брежнев действительно высказывал сомнение в том, стоит ли проводить Олимпиаду в Москве. Вот только было это не в 1979 году, а в 1975-м. И не потому, что «денег нет», «не успеем» и «стыдно перед заграницей», а просто из-за отсутствия опыта: СССР никогда раньше не проводил Олимпийские игры. Однако в следующем году делегация оргкомитета посетила Игры в Монреале и пришла к выводу: ничего невыполнимого нет, справимся. Больше никто не сомневался.
Да даже в сюжете сериала фигурируют «пробные» Игры – летняя Спартакиада народов СССР 1979 года, которую Москва успешно приняла. Но герои все равно повторяют: не справимся, опозоримся, денег нет, ничего нет.
Это была первая серьезная натяжка. Вторым стал главный герой в исполнении Григория Верника.
Попаданец в советскую Москву из нашего времени.
Непопаданец из «Служебного романа»
Попаданцы как жанр появились в Соединенных Штатах, где Марк Твен придумал перебросить своих соотечественников ко двору короля Артура. Но сильнее всего этот жанр расцвел там, где люди очень любят переосмыслять свое прошлое. А именно, в Японии и России. Именно здесь истории о том, как «обычный человек» случайно провалился в прошлое, предстал перед Петром Первым или Сталиным, Токугавой или Ямамото, набросал по памяти чертеж атомной бомбы или хотя бы автомата Калашникова – и все сразу пошло как надо, на горе проклятой Америке и вечно портящей всем жизнь Англии. Ну а если наш герой не может адаптироваться в новом-старом мире, это проблемы мира, а не героя, ничего не поделаешь.
Ладно, это была шутка, наш герой не попаданец – хотя бы потому, дата рождения в его паспорте отстоит от текущей на двадцать лет назад, а не вперед. Но в остальном он влетает обеими ногами во все, абсолютно все штампы и тропы «попаданческой» литературы.
С этим согласился и кинокритик Василий Говердовский, который после просмотра первой серии назвал персонажа Верника «современным зумером, которого закинули в Советский Союз». И с этим трудно поспорить. Он ведет себя так, как будто до сих пор не понимает, где (и когда) оказался, он не запоминает, что ему говорят (привык все время носить в кармане смартфон?). Он совершенно теряется, когда ему выдают длинный квест в духе «пойди с этой справкой туда, поставь подпись того, найди печать заместителя другого, распишись в журнале и тогда тебе откроется следующая дверь», он сидит с потерянным видом и думает: «Где же отметки на этой миникарте?» Он постоянно влипает в неприятности (их которых выходит целым и невредимым, как и положено попаданцу) и разбалтывает всем все подряд (одна из основных сюжетных арок стартует именно из-за этого). В то же время он умудряется всем нравиться (за редким исключением), постоянно оказывается в эпицентре ключевых событий (попаданец же), легко разруливает все неприятности (кроме тех, в которые влипает сам) и совершенно непринужденно встречается с главой государства (как и положено попаданцу) – и тот тоже сразу выделяет его на фоне остальных.
Кстати, когда Брежнев вдруг начинает рассказывать герою что-то про князя Игоря и древлян... Можно ли считать это еще одной отсылкой? Тем более, что прической герой (которого тоже Игорем зовут) похож на Такера Карлсона.
А еще наш Игорь – мажор. Ну да, как мы могли про это забыть. И главная героиня по имени Ирина, с которой его сталкивает сюжет – тоже. Он – сын партфункционера, который, устав от сыновних чудачеств (тот открытым текстом говорит: «А может, я сам хочу стать диссидентом») запихивает его рядовым клерком в оргкомитет по подготовке Игр. Она – дочь генерала, которая там руководит и очень хочет показать себя с лучшей стороны. С первого же взгляда они начинают друг друга ненавидеть – это только в мелодрамах противоположности притягиваются, а «Игры» явно не мелодрама. Он везучий раздолбай – и ее это злит. Она жесткая перфекционистка (что видно с самого начала по фразе «Это я виновата», когда глава оргкомитета прогуливается по залитому грязью стадиону, хотя прорабом была явно не она) – и его это раздражает.
Однако общего между ними больше, чем различий. Они оба стремятся повзрослеть (каждый по-своему), вырваться из-под тени отцов – и для этого им придется помочь устроить Олимпиаду. И как-то для этого сработаться.
Кое-кто из зрителей даже уловил в этом тандеме отсылку к «Служебному роману» – героиня даже спрашивает у своей коллеги, выглядит ли она старше своего возраста. Но отсылка довольно мимолетная и не факт, что получит развитие в следующих сериях.
Про цели, смыслы, Афганистан и запретные темы
Пока о финальном сюжете говорить рано, тем более, что основные арки «Кинопоиск» пока не раскрыл, хоть и выложил в эти выходные сразу два эпизода (дальше они будут выкладываться по одному). Но с учетом того, что мы увидели, его можно сформулировать так: «Что есть Олимпиада для каждого из тех, с кем мы успели познакомиться – или хотя бы мимоходом увидеться».
Для диссидента-попаданца Игоря это шанс сделать страну лучше, раскрыв ее с новой стороны. Для его напарницы Ирины – шанс доказать, что она тоже на многое способна, без покровительства отца. Для спортсменов и тренеров – цель, к которой они шли годами. Для некоторых членов ЦК – неподъемная ноша, которую нужно как-то половчее сбросить.
Есть и другие точки зрения. Комсомольский вожак, с которым главный герой подружился в самом начале, видит в Играх продвижение по карьерной лестнице и возможность приоткрыть Железный занавес, чтобы он мог наслаждаться благами не только своей страны, но и всего «цивилизованного мира». Он говорит о свободе и новых возможностях даже чаще, чем идеалист Игорь – но свобода для него ограничивается свободой брать и потреблять. А еще есть пока только вошедший в сюжет журналист-англичанин, которого играет Евгений Стычкин. На первый взгляд, он ищет в Играх хорошую историю, как и подобает журналисту. Но в то же время он пробирается к высоким руководителям Советской страны и что-то предлагает им от имени Большого Западного Бизнеса. В общем, ведет он себя скорее не как акула пера, а как британский колонизатор в новооткрытой стране. Что это за журналист такой, кто за ним стоит и чего они добиваются – это мы узнаем в следующих сериях.
И еще одну сторону можно выделить – афганец, который мечтает поехать на Олимпиаду и вернуться с победой. Озвучивает его, кстати, Сергей Чонишвили, который играет здесь же советского генерала (встретятся ли они по разные стороны конфликта – большой вопрос). До самой войны в первых двух сериях так и не доходит, но из немногих фраз на эту тему выстраивается мысль не о том, что «нас вынудили» и «у нас не было выбора», а скорее «мы были неправы, взявшись за оружие». А в одной из последних сцен афганец, которого зовут Мухаммед, разнимая дерущихся мальчиков, говорит: «Сильный – это не тот, кто может ударить любого, это тот, кто находит в себе силы остановить драку первым». Может ли это означать, что о мире, который лучше войны, снова можно говорить? Посмотрим.
Еще одна деталь, которую не все заметили – в одном из кабинетов на стене висит плакат с певицей, очень похожей на Аллу Пугачеву, но зовут ее Аллой Граниной. Возможно, она еще появится в сюжете (Высоцкий наверняка появится) и шоураннеры не захотели вставлять в картину имя опальной примадонны. Или это просто «персонаж с отсылкой на реальное лицо» – как глава оргкомитета Виктор Ходаков, списанный с реально существовавшего Игнатия Новикова, но с рядом серьезных правок в чертах характера и некоторых событий.
Подводя итоги
Еще одна работа, с которой можно сравнить «Игры» – это германская драма «Вавилон-Берлин» о последних годах Веймарской республики. Уже упомянутый Говердовский сравнил тот проект с лифтом, который словно едет по сюжету и время от времени открывает двери перед зрителем-пассажиром, открывая новую толику внимания с новой стороны. Очень похожую структуру мы видим и в «Играх», где свой «кусок» в эфире получают все, где сюжет не углубляется в личные проблемы главного героя (как в американских фильмах про спорт, которым подражало уже упомянутое «Движение вверх» и другие подобные картины), здесь место человека занимает само общество. Это типичный прием для немецких сериалов. И Стычкин – один из немногих режиссеров, который старается делать так же.
Также он старается удержать «гендерные весы» в равновесии, не допуская перекоса ни в феминизм (привет, Клим Шипенко), ни в маскулизм (привет, ранние работы самого Стычкина). На это обратила внимание и кинокритик «Кинопоиска» Ксения Реутова, которая назвала романтический путь сближения Игоря и Ирины крайне предсказуемым и не очень желательным. Василий Говердовский согласился с ней: «Я буду рад, если отношения перейдут в дружеские – или наоборот, сопернические. В нашем кинематографе, в отличие от многих других стран, слишком часто встречается представление о том, что разнополая дружба невозможна – есть только любовь счастливая и любовь несчастная».
Темы любви и нелюбви сюжет пока коснулся лишь мимолетом – как и многих других. Тем не менее, повествование идет довольно бодро и насыщенно и несмотря на то, что мы знаем, чем все закончится (Игры все-таки будут проведены), нам интересно посмотреть, что еще герои сделают, чтобы Олимпиада состоялась.
Подпишитесь на нас в Telegram
