На улицах Новосибирска пытаются выжить тысячи бродячих кошек и собак. Долго они не протягивают: голод, холод, болезни и невнимательные водители — мало ли причин? Зоозащитники пытаются их спасти и жалеют, что всем помочь нельзя. У муниципальных властей другая головная боль: уличные животные переносят заразу, сбиваются в стаи и могут быть опасны для горожан. Почему зоозащитникам так сложно договориться с властями и жителями о судьбах «бездомышей», выяснил корреспондент Сиб.фм.
На сегодня приюты Новосибирска переполнены: животных поступает гораздо больше, чем удаётся пристраивать. С начала года из пяти крупнейших приютов уехали в новые дома около 200 собак и кошек — только каждое пятое животное, поступившее в приют. В этой статистике не учитываются так называемые «подобрашки» — бездомные кошки или собаки, которых зоозащитники находят на улице, держат у себя в квартире, а после пристраивают по знакомым.
800 кошек и собак ждут новых хозяев в приютах Новосибирска
Зоозащитники не по всем вопросам сходятся во мнениях, однако коротко их общую позицию можно охарактеризовать просто: любое животное без документов о принадлежности к породе должно быть непременно кастрировано, а никакое здоровое животное не может быть усыплено. Звучит логично, однако на деле даже в такой простой формуле возникают разногласия, поэтому волонтёрам приходится много заниматься просвещением и даже открытой борьбой с горожанами.
Вопреки сложившемуся мнению, будто городские приюты для животных получают государственное финансирование, у зоозащитников нет материальных ресурсов. Всё, чем они располагают — это содержимое собственных карманов и помощь других неравнодушных. В такой ситуации спасти всех животных невозможно, поэтому чтобы им не подбрасывали новых котят или щенков, волонтёры скрывают адреса приютов. Это не нравится многим: жители до сих пор уверены, что приюты государственные, поэтому обязаны принимать всех, кого им принесут.
Возмущение вызывает и порядок получения животных из приютов — кому-то он кажется излишне усложнённым. В процедуру входит договор, личная встреча с волонтёрами и обещание рассказывать о жизни питомца в новом доме.
— Это вполне нормальные вещи, — говорит руководитель приюта «Кошкино лукошко» Алёна Святова. — Мы несём ответственность перед благотворителями, с нас тоже спрашивают, куда и кому отдали животное. Отказывать приходится в редких случаях. Например, несамостоятельные молодые люди, которые живут на съёмной квартире — не лучшие кандидаты: то хозяева оказываются против, то другую квартиру находят и не могут взять с собой питомца, начинается перекидывание животного туда-сюда. Это для него большой стресс! Конечно, куда надёжнее отдать людям, которые уже имеют свой угол и твёрдо стоят на ногах.
Против врагов
Первый враг зоозащитников — это «догхантеры», так называют себя люди, которые целенаправленно занимаются истреблением безнадзорных собак. Как правило, они оправдывают свои методы заботой о других людях. Обычно они разбрасывают отравленную еду по площадкам, где гуляют собаки. Зачастую её съедают и домашние собаки. Погибают мучительной смертью и породистые, и бездомные — чаще всего, собаку, съевшую отраву целиком, уже не спасти. Догхантеры пристально следят за зоозащитными группами в социальных сетях, поэтому в таких группах никогда не публикуются точные адреса, по которым находят животных и держат приюты.
Другой враг зоозащитников — «коробочники», мелкие мошенники-попрошайки, которые стоят на улицах города со щенками или котятами. Прохожие не только оставляют им пожертвования, но и готовы отдавать приплод своих питомцев.
— Получив небольшой гонорар за якобы пристройство и собрав милостыню «на корм», одних животных «коробочники» доводят до гибели от голода, жажды или болезней, других — просто выбрасывают, а потом без проблем находят новых, — возмущается одна из организаторов пикета против коробочников, прошедшего этой весной, зоозащитница Светлана Каверзина.
Бороться с «коробочниками» тем сложнее, что нет официального запрета на их деятельность. Как объясняет руководитель Ветеринарного управления Анатолий Шишулин, если у «коробочников» нет сопроводительных документов на животных, любой участковый может потребовать их покинуть место. Однако реальное наказание, а не просто предупреждение, «коробочники» получат в том случае, если окажут неповиновение, поэтому, по факту, их можно только «гонять» из одного места в другое. Мёртвых и заражённых животных Ветуправление имеет право изъять на месте, а с живыми и на первый взгляд здоровыми животными дело обстоит сложнее — их можно забрать у «коробочников» только через суд, предоставив документы, подтверждающие право собственности.
Против своих
Как ни странно, даже сердобольные люди, которые подкармливают бездомных животных, не всегда являются положительными персонажами.
— Есть два вида так называемых «кормильцев»: «кастрюличницы» и кураторы, — объясняет волонтёр приюта «Бумеранг добра» Ольга Колесникова. — «Кастрюлечницы» только усугубляют проблему — прикармливают множество собак, которые сбиваются в стаи, активно размножаются и становятся угрозой для людей. Кормильцы-кураторы, в свою очередь, достаточно гуманным способом вносят вклад в решение проблемы бездомных животных: согласовывают свою деятельность с соседями, стерилизуют животных, вакцинируют, стараются пристроить.
Наибольшее негодование у зоозащитников вызывают «плодильщики» — хозяева домашних животных, которые позволяют своим беспородным питомцам размножаться. Просвещая «плодильщиков», зоозащитники проводят пикеты, создают наглядные материалы, где объясняют пользу кастрации.
«Плодильщики» и «кастрюльщицы» при всём желании делать добрые дела усугубляют проблему бездомных животных гораздо сильнее, чем преступники «догхантеры» и «коробочники».
Именно поэтому одно из важнейших направлений деятельности зоозащитников — это доступная кастрация. Чтобы у горожан было больше возможностей кастрировать своих питомцев и животных с улицы, зоозащитники открыли пункты льготной стерилизации в разных районах города, а также начали активно сотрудничать с ветклиниками, которые в определённые дни проводят операции по сниженным ценам. Стоимость льготных операций существенно ниже рыночных, особенно, например, если говорить о стерилизации беременных животных.
Комикс о нелёгкой судьбе пристроенных котят нарисовали новосибирские зоозащитники
— Этой весной я подобрал кошку, которая выглядела беременной, — вспоминает активист Станислав Захаркин. — Я позвонил в несколько клиник города, оказалось, что где-то вообще не стерилизуют беременных животных, а где-то это стоит довольно дорого — от 7 тысяч рублей. Друзья-зоозащитники посоветовали обратиться в Новосибирскую городскую общественную организацию «Центр Помощи Животным», где можно просто внести небольшое пожертвование на материалы и медикаменты. В случае с кошкой это всего 500 рублей. В итоге кошка была успешно прооперирована и почти сразу после этого нашла новых хозяев.
Против властей
Государственной службой, которая занимается отловом и дальнейшим «устройством» бездомных животных в Новосибирске, является Новосибирский центр по проблемам домашних животных (НЦПДЖ). Задача её сотрудников заключается в том, чтобы реагировать на заявки граждан.
10 суток — максимальный срок для карантина больных и агрессивных животных по правилам НЦПДЖ
— Относительно здоровыми можно считать животных, сданных владельцами в МКУ НЦПДЖ с ветеринарным паспортом и отметками о своевременной вакцинации. Однако подавляющее большинство собак и кошек, обитающих на улицах города, заражены инфекционными заболеваниями, такими как бешенство, лептоспироз, микроспория, трихофития, стафиллококк и инвазионными заболеваниями, такими как токсоплазмоз, аскаридоз, чесотка, лямблиоз, кокцидидоз, что в свою очередь также является причиной проявления агрессии, — объясняет пресс-секретарь мэрии Валентина Игнатикова.
Зоозащитники учреждению не доверяют: по их мнению, сотрудники могут злоупотреблять полномочиями.
— Службу непросто в чём-либо уличить: по трупу невозможно проверить, было ли животное агрессивным. НЦПДЖ имеет достаточно возможностей для того, чтобы усыплять незаразных и неагрессивных собак и кошек. Агрессивную собаку поймать очень сложно, поэтому сотрудники НЦПДЖ ловят в основном доверчивых человекоориентированных неопасных животных, — уверен зоозащитник Имран Тано.
На вопрос о количестве усыплённых в 2016 году животных корреспондент Сиб.фм не получил прямого ответа, поэтому попробовал посчитать самостоятельно. Известно, что у НЦПДЖ есть три площадки: на одной находится штаб, в котором нет животных, и сидят только сотрудники службы, на двух других — пункты, приспособленные под временное содержание животных.
Один из этих пунктов находится в Академгородке. Туда попадают только те кошки и собаки, которые являются породистыми или носят признаки владельческих. Если они за 6 месяцев не находят старого или нового хозяина, отправляются на усыпление. В настоящее время там проживают 28 собак и 7 кошек.
Корреспонденту Сиб.фм удалось побывать в этом отделении, и надо сказать, что впечатление оно производит отличное: все животные кастрированы, собаки содержатся в просторных вольерах, а кошки могут ходить сами по себе. В другой же пункт, расположенный в Дзержинском районе, посторонних не приглашают. Зоозащитники говорят, что срок пребывания животного там исчисляется считаными днями, если не часами, однако наверняка даже им неизвестно, что происходит в этом пункте.
Вернёмся к подсчётам. Согласно данным, предоставленным пресс-секретарём мэрии Валентиной Игнатиковой, в 2016 году МКУ НЦПДЖ принято 2501 обращение, из них — 1401 заявка на «изъятие» безнадзорных собак и кошек. В результате проведённых мероприятий отловлены 977 животных, из них 79 переданы новым владельцам, 38 возвращены хозяевам.
Ещё 35 животных находятся в Академгородке, путём нехитрых подсчётов получается, что от общей суммы остаётся 825 кошек и собак, и только одна неизвестная — какое количество животных находится в городском пункте в Дзержинском районе.
1,3 балла из пяти — рейтинг НЦПДЖ на Флампе
Зоозащитники критикуют НЦПДЖ не только за то, что большинство отловленных животных умерщвляется. Волонтёры не раз проводили самостоятельные расследования, следили за госзакупками НЦПДЖ и Ветуправления, находили нарушения и подавали заявления в прокуратуру. Например, в 2012 году Новосибирская общественная организация «Права животных» обвинила НЦПДЖ в закупках кормов и бензина по завышенным ценам.
Одни зоозащитники подозревают, что НЦПДЖ и Ветуправление усыпляют большинство животных практически сразу и не тратят средства на их обработку, вакцинацию и содержание, поэтому имеют возможности для хищений остающихся средств. Другие зоозащитники уверены, что на сегодняшний день службы находятся под таким пристальным вниманием общественности, что попросту не могут позволить себе рисковать. Зоозащитники критикуют и закрытость учреждения: хозяевам потерявшихся домашних животных бывает очень сложно узнать, находится ли их питомец в пункте НЦПДЖ, потому что эту информацию отлов не раскрывает. Единственный способ что-либо узнать — позвонить и описать работникам свою собаку или кошку.
Аналогичная ситуация наблюдается с пристройством — чтобы выбрать себе животное из центра, нужно позвонить и сказать, какого примерно питомца вы хотите. Возможности прийти в пункт временного содержания или посмотреть каталог в интернете нет.
Некоторые зоозащитники считают, что отлов животных производится излишне жестоко. Представители НЦПДЖ, в свою очередь, заявляют: «Изъятие (отлов) безнадзорных собак осуществляется только самым гуманным способом с применением сети и фиксатора головы животного для предупреждения покуса специалиста по отлову. За весь период деятельности учреждения был единственный случай гибели собаки при изъятии (отлове). По заключению специалистов в области ветеринарии собака имела заболевание сердца и скончалась от испуга».
Несмотря на то, что противостояние между волонтёрами и НЦПДЖ длится уже не первый год, наименее радикальные зоозащитники всё же не теряют надежды как-то повлиять на отлов и поделиться опытом гуманного решения вопроса. Но проблема бездомных животных может быть решена только тогда, когда власти начнут слушать наиболее конструктивные предложения зоозащитников, откажутся от массового усыпления и займутся регулированием численности животных на законодательном уровне. Некоторые волонтёры говорят, что определённые подвижки всё-таки есть. Тем не менее, на вопрос о таком сотрудничестве представители отлова пока отвечают довольно сухо: «МКУ НЦПДЖ сотрудничает с представителями общественных зоозащитных организаций в рамках имеющихся полномочий».
Подпишитесь на нас в Telegram
