Баган, да не тот

Да, Баган — одно из лучших мест в Евразии. И нет, это не райцентр в Новосибирской области (хотя там тоже весьма неплохо, и даже арбузы растут). Баган — в Мьянме, стране, имя которой в несколько последних дней не сходит с российских новостных лент. Стране, которую советские люди знали как Бирму. Алексей Гамзов, побывавший в Мьянме до недавних трагических событий, в очередной главе своего тревелога рассказывает о месте с самым большим количеством храмов на квадратный километр, флирте с травмированной прачкой, ностальгии по СССР и даёт строгую, но непредвзятую оценку самой экзотической и таинственной стране Юго-Восточной Азии, в отдалённые уголки которой и сейчас не так-то просто попасть.

Если, скажем, Сингапур находится в будущем, то Мьянма коптит, отставая, в прошлом.

55 миллионов человек проживает в Мьянме

Это начинаешь подозревать в первый же день, а спустя месяц лишь утверждаешься во мнении. По многим приметам здесь — как в России начала девяностых или даже в СССР перед кончиной. Добро пожаловать в страну без представительств большинства международных корпораций, сетей закусочных, мегамоллов и прочих порождений глобализма. Мобильными телефонами до сих пор хвастаются, как предметами роскоши, а интернет в немногочисленных кафе такой же медленный, каким он был в тот далёкий день, когда я заводил свой первый почтовый ящик.

Здесь наряду с местными деньгами ходят доллары, а официальный курс обмена отличается от «чёрного» во много раз. Здесь у власти какие-то мутные личности, которые с помощью разнузданных силовых структур валят террористов, партизан и наркоторговцев по окраинам своей республики. Здесь почти все — саженей на десять ниже черты бедности, но в почёте трендовые шмотки и большие телевизоры, которые не выключаются никогда.

От уровня местной эстрады скособочило бы даже Распутину и Казаченко, но именно от уровня.

Министерство сельского хозяйства и ирригации Мьянмы ежегодно выпускает лунный календарь

По сути она такова, что невольно удивляешься, не услышав русского текста в очередной песенке. Здесь не так давно прокатилось цунами переименований, и теперь не только улицы и города, сама страна называются по-новому. Была когда-то Бирма — теперь Мьянма.

Столица тоже новая. Место Рангуна (пардон, теперь Янгон) занял новострой с дичайшим для нашего слуха именем Нейпьидо. Перенесли главный город вглубь страны: опасаются... десанта с моря. Таиландского десанта, прошу заметить. Ещё бы, у тайцев есть пара корветов и маленький авианосец — очень страшно. Бывшую и нынешнюю столицу соединяет шоссе — самое широкое в мире, это официально. Местами по 24 полосы шириной.

Транспорта про этом так мало, что дорожные полицейские ради развлечения гоняют на асфальте в футбол.

Описать эту страну достойно было бы перо Маркеса — но нету в Азии своих маркесов. Для путешественников из стран Великих Демократий всё это — как другая планета, кайфуют они с такой экзотики невероятно. Понимаю их прекрасно, но, будучи «рождённым в СССР», разделить их радость вполне не могу. Плавали-знаем, наслаждались.

Однако власть — не народ, а про него можно сказать, как и про Советский Союз говорили: «...зато люди у вас замечательные!»

15 лет — начало призывного возраста в Мьянме. Окончание — 49

Тут важно не впасть в экстаз, описывая достоинства местного населения. Бывавшие тут наперебой заявляют: нет, мол, в мире людей добрее, непосредственнее, неиспорченнее, услужливей. Улыбаются, много и искренне, здороваются на улицах, заводят беседы. Персонал в гостиницах от избытка чувств кланяется чуть ли не в пояс. На базарах могут по широте душевной подарить еду (бывало неоднократно: одаривали чесноком, лапшой, какими-то фруктами).

Представьте, что в брежневские времена в какую-нибудь Вятку приехал настоящий Американский Ковбой и ходит по улицам да по магазинам. Уверяю, наши вели бы себя по отношению к такому иностранцу тогда — точно так же, как мьянмарцы, особенно в глубинке, ведут себя сейчас. Вот в чём корни бирманского «человеческого великолепия».

Они нас, иностранцев, привечают, а нам, иностранцам, это льстит.

При этом те же бирманцы совершенно спокойно могут ругаться меж собой, пить горькую и даже резать друг друга почём зря — так же, как это было бы в Вятке, и о чём никак не догадался бы разомлевший от «рашен гостеприимства» Американский Ковбой.

Это о внутреннем мире. Однако стоит накинуть баллов за внешний вид: вот уж где экзотики-то. Именно в Мьянме живут женщины с длиннющими шеями в обручах (из племени каренов). В Мьянме обитают бабушки, курящие гигантские сигары.

В Мьянме мужики почти поголовно ходят в лонжах (это такие юбки) и жуют лёгкий наркотик бетель, отчего зубы у них красные и все мостовые красным же заплёваны.

Мьянма — второй в мире производитель незаконного опиума

В Мьянме — и треугольные соломенные шляпы, и покрашенные краской куполообразные шапки из тростника, и даже, не вру, вьетнамки на меху. Западный имидж наступает и непременно победит, но пока — услада глазу.

В общем, в Мьянме люди прекрасны, но не поручусь, что они прекраснее, чем в Индонезии или в Непале. И, к сожалению, чем больше проникает в страну западный уклад жизни, тем больше людей клонированных, типичных. Видели бы вы бирманских рэперов или «гламурных кис»! Это ещё неуместней, чем рязанские и бобруйские рэперы и «кисы».

И — чем больше тут праздно шатающихся иностранцев, тем больше в Мьянме людей, чей заработок связан с туризмом. А значит, больше рвачества, обмана, фальши. Согласен с коллегами-путешественниками, посетившими Мьянму в последние годы: успевайте здесь побывать! Несколько лет — и ничего не будет, никакой самобытности.

Будет ещё одна страна третьего мира с резервациями-аттракционами. И сейчас уже отчасти так, но многое пока осталось. Успевайте.

Что до достопримечательностей, то Мьянма — это прежде всего Баган. Бирмолюбы могут и поколотить за такие слова, но — нечего в этой стране долго рассматривать. Жить, наблюдать жизнь — сколько угодно. Но горы в других странах выше, реки — величественнее, моря — чище, леса — гуще, поля — живописнее. Но храмы будут одинаковыми как солдатики, да ещё и новоделом, как правило. Дворцы — ни о чём, города — смотреть не на что. Это я так оголтело пишу потому, что построил свой маршрут совершенно неправильно. Надо было сначала ехать из Янгона в Баго, Сипо, Инле, Мандалай, в любом порядке. Но Баган... Баган надо оставлять на сладкое! Потому что после него уже ни одно место в Бирме не способно по-настоящему впечатлить. Если у вас мало времени — прилетайте в Янгон, садитесь на ночной автобус в Баган — и будьте там столько, сколько сможете. Считай, всё лучшее в Мьянме увидите.

4 000 храмов

Расстелить на полу зелёный бархат, чтобы получилось со складочками, и в живописном порядке уставить его разного размера и формы колокольчиками. Получится отдалённое подобие баганской долины с птичьего полёта.

Именно отдалённое, потому что «колокольчиков» тут несколько тысяч на пространстве, которое легко охватить взглядом с любой крыши.

Будто город, где нет обычных зданий — только храмы и храмики.

89% населения — буддисты

Содержимое долины могло бы составить архитектурную славу нескольких стран — а здесь всего три деревни. Остальное — поля, заросли колючек, кактусы. И именно в этой «дикости» — вторая составляющая того ошеломляющего впечатления, которое оказывает на людей Баган. Ведь Баган — не просто «много храмов». Все они были заброшены, забыты на сотни лет, пока их не открыл случайно один колониальный офицер. Это и в самом деле — то ли «затерянный мир», то ли «потерянный рай».

Астрономическое число возведённых здесь религиозных сооружений, конечно, свидетельствует и о трудовом, и о духовном подвиге целого народа. Однако если бы только в количестве было дело — не было бы волшебства. Только представить: каждый из тысяч храмов не просто стоит. Он стоит строго на своём месте, идеально вписан в пространство, завершает, венчает, замыкает. Гармония, или, в данном случае есть более точное слово, — боголепие. Вот что главное, а не статистика.

То, что отличает мастерство прошлого от современных «тяп-ляп» и «давай-давай».

Однажды мне попался на глаза проект «типовой церкви для массового использования» или что-то в этом роде. Из доступных материалов, по низкой смете, за минимальное время, он предназначался к реализации в любом городском квартале, в парках, у вокзалов, у мест торговли и общественного питания. Очевидно, его разрабатывали люди, для которых храм — не совершенное здание, не дом духа, не место пересечения силовых линий, не последний штрих, делающий пейзаж шедевром, не плод раздумий, вдохновений и кропотливого труда, а фишка в игре «кто больше займёт территорий», флажок в «зарнице» на тему «обыграй иноверца». И в Багане вдруг ясно понимаешь, что эти горе-архитекторы и их заказчики не понимают по-настоящему ни в религии, которую так сиволапо пытаются продвинуть, ни в архитектуре, ни в искусстве.

Создатели Багана — понимали.

Йяйя, Диди, Зизи

Строили здесь восемь-десять веков назад, тогда же, когда возводились и лучшие русские храмы, и лучшие европейские. Золотое было время для мировых религий.

В семидесятых годах прошлого века было большое землетрясение, многое разрушилось. Восстановили практически всё.

В 2016 году президент Тхин Чжо отменил чрезвычайное положение, действовавшее в стране более 60 лет

Мы сидим на крыше одной из часовен с местной поселенкой по имени Йяйя, и она показывает: видишь, две башни? А вот посмотри на открытку: снято несколько лет назад, а башня на фото всего одна, вторую ещё не восстановили...

Йяйя — тридцатилетняя прачка. Накануне она ошпарила руку на работе, и нежданно-негаданно образовался «холидей». Рядом вьётся тринадцатилетняя Диди — то ли дочка, то ли сестра, не разобрать.

Есть ещё в этой семье пожилая Зизи — имена, как в старой оперетте или в бразильской сборной по футболу. Проводить со мной время для них — не работа, а удовольствие. Живут они под стенами одного из дальних храмов, гости забредают редко, а уж европейские мужчины в самом расцвете сил — и вовсе событие.

Ощущаешь себя негром-первокурсником из университета имени Патриса Лумумбы, которого по ошибке заселили в общежитие текстильного ПТУ.

К тебе, диковине, повышенный интерес: чая подливают, дарят какие-то безделушки, строят глазки, водят по окрестностям. Дважды заезжал к этой замечательной семье в гости, угощал печеньками, книжку свою подарил, обещали друг другу писать.

Храмы — жёлтые, красные, белые, небо голубое, трава зелёная, река коричневая, я гоню по пустым просёлкам на велосипеде... Будды выглядывают из-под сводов: одна поза, один жест, но нет одинаковых статуй, как нет одинаковых людей. Открыто — заходи, если есть лестница — полезай. А сколько заброшенных храмов — в паутине, с едва угадываемыми фресками, со шныряющими ящерицами и летучими мышами. Это — вне времени. И жить так можно хоть неделю, хоть месяц, а может, и за год не заскучаешь. Баган, наряду с землёй батаков на Суматре и долиной Ладах (о них я уже писал для Сиб.фм) — не только подлинная жемчужина моего маршрута. Это, без сомнения, одно из самых удивительных мест на планете.