Народный театр «Городок» существует в Новосибирске больше 20 лет — с 1995 года. Его основатель и бессменный художественный руководитель — Татьяна Колокольцева, выпускница Кемеровского государственного института культуры. Непонятное на первый взгляд уточнение, «народный» — это «не про кокошники и балалайки, а присвоенное звание, как народный артист».
Театр создан в Академгородке и «живёт» здесь до сих пор. Труппа «Городка» — актёры-любители, они не имеют профессионального образования. Вне репетиций они — преподаватели, инженеры, программисты, одна из актрис — научный сотрудник. Художественный руководитель Татьяна видит в этом особенное преимущество:
«В определении „любительский“ театр основополагающим словом я считаю „любовь“.
К нам приходят люди, готовые тратить всё своё свободное время, не получая за это никаких дивидендов. Мы всё делаем сами: шьём костюмы, создаём декорации, ищем реквизит, а это требует огромной отдачи от ребят, я бы даже сказала, самопожертвования».
Три года назад у труппы появился второй режиссёр. Дарья Шелковникова пришла в детскую группу «Городка» семнадцать лет назад. Сначала посещала курсы театрального мастерства и ораторского искусства, потом вошла в основной состав. Недавно девушка решила попробовать себя в новом амплуа. В нынешнем году Дарья выпустила уже третий спектакль — «Godot. Ожидание» по пьесе Сэмюэля Беккета. Его показом «Городок» завершает театральный сезон.
«Для меня этот спектакль стал самым сложным, — поделилась Дарья. — Действующие лица в нём — мои близкие друзья, с которыми мы раньше играли в одном составе. Поэтому пересекались личное отношение и восприятие меня как режиссёра. У некоторых актёров весьма боевой характер, приходилось ставить точку, сопротивляться».
Но главная сложность в том, что в этом спектакле Дарья Шелковникова — не только режиссёр, но и исполнительница одной из главных ролей. Во время репетиций девушке приходилось разрываться: быть партнёром и в то же время не забывать отстраняться, чтобы оценить и поправить.
Годо — это ощущение. Оно похоже на фразу «всё будет хорошо». А когда это «всё» будет, с кем и будет ли вообще — неизвестно.
Постановка по Беккету — это ожидание, щемящее чувство надежды. По мнению режиссёра, спектакль абсурден, как и вся человеческая жизнь:
«У всех нас есть надежда на „всё хорошо“, которая, если задуматься о жизни в целом, не имеет перспективы. Что хорошего, если ты в итоге умрёшь? Человек ведь знает, что это совершенно точно случится, и всё, что он делает, тоже умрёт, но продолжает надеяться... Это ведь абсурд?!»
Михаил Кириллов, сыгравший в спектакле Диди, поделился своим видением изнурительного Годо-ожидания:
«Мне знакомо чувство, когда ты застрял в одном положении. Здесь очень подходит цитата из спектакля „Поминальная молитва“: „Как вы считаете, лучше рождаться или не рождаться? Лучше не рождаться. Но не всем так везёт!“ Поэтому если вам уже не повезло, надо помнить, что ожидание ничего не принесёт, а только глубже окунёт в пучину.
Лекарство здесь одно — действовать. Делать что угодно, искать смысл, цель и делать, стиснув зубы».
«Городок» всегда выступает на камерной сцене. Минимальное расстояние между актёрами и зрителем позволяет сохранить интимную доверительную атмосферу. Главный и единственный элемент декораций в «Godot. Ожидание» — столб, хотя все называют его деревом. Именно у него главные герои, Гого и Диди, собрались, чтобы ждать Годо. Они помещены в безразмерное и безвременное пространство Беккетовской метафоры. Поэтому зритель может только догадываться — в какой эпохе происходит действие и как долго.
В основе постановки Дарьи Шелковниковой сюжет пьесы, однако многие детали изменены. Режиссёр сократила текст, чтобы уместить действие в полтора часа, диалоги актёров разбавили танцы и песни на английском и русском языках разной степени современности. Появился элемент перформанса. В один момент персонажи Беккета, пытающиеся скрасить ожидание пустыми разговорами и выпивкой, превращаются в простых и понятных Юру, Дашу, Мишу и Любу. Актёры по очереди произносят тосты, которые до спектакля не знает даже режиссёр. После чего выходят в зал и протягивают рюмку одной из зрительниц, предлагая ей придумать своё пожелание.
Кроме структурных вставок изменились и сами герои. Вместо Мальчика, посланника Годо, появилась метафоричная тень в длинном тёмном одеянии. Она безмолвно сопровождала героев большую часть спектакля. То ли предвестник смерти, то ли зашифрованный знак, то ли сам Годо — зрителям оставалось только догадываться.
Появились женские персонажи, что заметно смягчило пьесу. Один из них — Поццо, который в интерпретации «Городка» постоянно меняется ролями с Лаки, становясь то господином, то рабом. Изменился и один из главных героев — Гого, роль которого исполнила режиссёр. Гого у Беккета — неугомонный, озорной паренёк, таким он появляется на сцене, но стоит ему снять свою нелепую шапку, Гого превращается в хрупкую, уставшую, часто истеричную девчонку.
«В пьесе это написано, мы просто подчеркнули, — объяснила необычное решение режиссёр. — В оригинале главные герои, Диди и Гого — мужские персонажи, но Беккет рассказывал, что многие сцены их общения были списаны с его диалогов с женой — с их семейных ссор.
Поэтому Гого у нас — женский образ, а Гого в шапке — её мужское начало, рабочий вариант. Всем же девочкам „в шапке“ проще».
Юрий Морячков, актёр, исполнивший роль Лаки, рассказал о своём видении Годо: «Вечером накануне спектакля я сел и попытался письменно изложить, как я его вижу. В тот момент осознал, что Годо — это очень разное. Для кого-то — это Бог, для кого-то — знак свыше, для других — несбыточная цель. Когда человек не получает ответа в повседневной жизни, он начинает искать его в чём-то сверх: учёный — в науке, верующий — в церкви, кто-то ищет в дороге. Вот и наши герои в поисках. Но возможно ли найти или дождаться? Это открытый вопрос спектакля и всей человеческой жизни».
Подпишитесь на нас в Telegram
