Осталось одно название

Десять лет назад крупный пожар уничтожил две трети здания речного вокзала в Новосибирске. Вскоре появился грандиозный план реконструкции: на старом месте собирались возводить 14-этажный бизнес-центр с кинотеатром, закусочными и спортзалом. После перетасовок в составе владельцев и споров о будущем вокзала свои корректировки в проект внёс надвигающийся мировой кризис, уменьшив аппетиты строителей до трёх этажей. Сейчас четырёхэтажный БЦ «Речной вокзал» заполняется арендаторами и к перевозкам по Оби не имеет никакого отношения. Автор реализованного проекта реконструкции, специалист в области гидротехнических сооружений и урбанист-социолог объяснили Сиб.фм, как это произошло, почему здание лишилось касс и когда набережная станет адом.

Андрей Перминов, автор проекта реконструкции, генеральный директор проектной мастерской «Архиград»:

В 2006 году нам предложили поучаствовать в конкурсе на проектирование нового образа речного вокзала. Обратилась Судоходная компания Сибири, которая тогда управляла «Новосибирским речным портом». К тому моменту уже существовали внушительные проекты нового здания, мы тоже нарисовали нечто в 12 этажей. Случился кризис, всё затихло: пару лет разговоров о вокзале вообще не было. Потом в прессе появилась информация, что городская мэрия намекнула владельцу здания, предпринимателю Иваницкому, скорее решать вопрос: полуразрушенные помещения портят вид набережной и скоро могут отойти муниципалитету. Процесс, что называется, пошёл. Мы сделали эскизный проект трёхэтажного здания, прошли экспертизу, получили разрешение на строительство. В это время заказчик ещё раз посчитал финансы и решил, что готов вытянуть и четыре этажа. Мы снова прошли экспертизу, всё согласовали и приступили к работе.

Проект попал на градостроительный совет, где нас попросили сохранить преемственность и сдержанность архитектурных решений. А мы так и собирались: один из авторов проекта речного вокзала Анатолий Воловик, работавший над ним еще в 1960-х годах, был моим научным руководителем в институте, и я чувствовал огромную ответственность. Наш вариант был данью уважения.

Мы попытались воспроизвести композицию здания и конструктивистские элементы, чтобы вернуть ему прежнюю образность — этакий морской лайнер.

Многое удалось, в том числе и сохранить старое расположение лестниц. Разве что первый этаж мы решили выкладывать не из бутового камня, как это было в советское время, а из песчаника.

Тем не менее время вносит свои поправки: архитектура должна отвечать стандартам нового поколения, а заказчик имеет право диктовать свои условия. Полностью восстанавливать здание не имело смысла. В середине 1970-х, когда он появился, там были кассы, зал ожидания, два двухсветных зала и ресторан «Обь». Сейчас это невозможно, здание себя не окупит. И всё же мэрия настояла, чтобы в проекте нового здания кассы присутствовали. Мы их честно нарисовали. Более того, мы даже сохранили часы из проекта старого здания. Что точно не подлежало восстановлению, так это интерьеры речного вокзала с монументальными работами советского художника Владимира Сокола.

На первом этаже запроектировали кафе на 50 мест, конференц-зал, офисы, помещения для спортивных занятий. На втором — кассы, актовый зал и офисы. Третий и четвёртый — административная зона.

Как мы позже узнали, в рабочей документации строителей ни часов, ни касс, ни зала ожидания, ни даже общественных туалетов рядом с вокзалом уже не было. Ну что, хозяин — барин. У меня были большие сомнения, что в таком виде здание будет введено в эксплуатацию (требования мэрии ведь не учтены), но, как видите, это вещи решаемые.

Согласно проекту, благоустройство вокзала находилось в границах отведённой зданию земли. Естественно, были запланированы небольшие площадки для зоны отдыха, довольно просторная парковка. Позже вокзал договорился с гостиницей River Park об объединении территорий: ограждение между ними убрали, зато появился двухметровый забор по периметру. Внутри этой зоны предусмотрен пассивный отдых, поэтому дополнительная инфраструктура не нужна.

Могу откровенно сказать, что в ходе строительства был допущен ряд ошибок.

Завод неправильно прочёл наши чертежи и выпустил более длинный, чем требовалось, каркас. Строители его смонтировали и решили, что раз он такой длинный, нужно делать монолитные перекрытия. В результате часть элементов на четвёртом этаже вытянулась, что-то просто торчит, кое-где вместо закруглений видны прямые выступы. В общем, разные мелочи не учли, и в итоге здание протекало.

Впрочем, этого следовало ожидать: застройщик выставил в тендере нереально низкие цены, а после стал потихоньку тухнуть и упрощать технологические решения. Мы вовремя обратили внимание на отступления от проекта: составили дефектную ведомость и передали заказчику. Он вышел на застройщика, но тот объявил себя банкротом и переделал только самые мелкие косяки. А начиналось ведь вполне неплохо: многоэтажный мультифункциональный речной вокзал-лайнер, масштаб, идеи. И как-то смазалось всё — даже кассы на улице. Не знаю почему.

Марина Ворошилова, доцент кафедры гидротехнических сооружений Новосибирской государственной Академии водного транспорта:

795 метров от речного вокзала до одноимённой станции метро

На самом деле планы по реконструкции речного вокзала появились задолго до пожара, но это не так важно. Прежде всего нужно понимать, почему 40 лет назад он вообще возник. Строительство современного водного транспортного узла было вызвано следующими причинами: увеличение пассажиропотока; развитие соседних городов, нуждающихся в крупном транзитном центре; перезагрузка туристической отрасли с прогулками и круизами по Оби. Наконец, старое здание, находившееся тогда в районе парка «Городское начало», не могло принимать современные пассажирские суда и просто не отвечало требованиям времени.

Сейчас у речного вокзала таких задач нет. Резко сократился объём перевозок, небольшие теплоходы ещё остались, но и они скоро исчезнут: в стране огромный износ судов — 80%. Можно было организовать трафик с правого берега на левый, но в наших климатических условиях это нерентабельно, а, значит, невозможно.

Да и самого вокзала нет — 2ГИС откройте, там одно название осталось.

Но вообще-то большой беды в этом нет: Новосибирск, кажется, сможет обойтись и без речного вокзала. Есть пристани — этого достаточно.

Антон Карпов, специалист по социологии города:

Когда-то давно здания у речного вокзала были забавной какофонией впечатлений и действий. Давным-давно вечером я садился на теплоход, который среди ночи привозил в Бурмистрово, или, наоборот, приплывал оттуда в пять утра. В фойе проходили сельскохозяйственные выставки, в кафе бесновались вечеринки разной степени распущенности и прогрессивности. Летним днём там было всегда свободно и интересно — тихо и вяло, но не безжизненно. Идеальное место для терренкура при выгуливании гостей города — чтобы и смотрели, и воздухом дышали. Сейчас всё стало иначе.

Я заранее прошу прощения у людей религиозных или просто хорошо образованных в плане истории культуры и религии. Я хочу использовать популярную упрощённую версию одной идеи: все виды ада в загробном мире — это воплощения того, что мы создали и реализовали на земле в нашем бренном мире. Пространство возле речного вокзала — воплощение чудовищной сегрегации, а набережная — пересмотренный заново дурной сон о курортах в плохой сезон.

Все это движется, сверкает, блестит, издаёт какофонию популярных музык самых затасканных или полузабытых, издаёт ароматы шашлыка и сахарной ваты, стреляет пульками по шарикам.

Данте писал «Божественную комедию» 14 лет. Дэн Браун посвятил знатоку ада свой новый роман «Инферно»

И всё это пустынно, работников заведений сильно больше, чем жующих, танцующих, стреляющих.

Когда проходишь мимо череды таких ларьков где-нибудь между Ялтой и Гурзуфом или в Алании, в общем, где угодно у теплого моря, то мысленно прощаешь миру этот осколок преисподней. Эту короткую информацию о том, как выглядит чистилище. Всё там искупает море, солнце, пляж, фрукты, флора дикая и высаженная. Когда проходишь сквозь это, отмахиваясь от сибирского гнуса, никакого искупления не следует. И вот подходишь к апофеозу отчаяния: там, где висят грозные ржавые таблички «Проход запрещён». Нет никаких заборов или шлагбаумов — можно свободно спуститься по лестнице к воде и задуматься о праве на доступ к прибрежной полосе и правовом статусе портовой зоны.

Рядом огромный монументальный забор огораживает комплекс зданий гостиницы и речного вокзала. Там, за забором, в вышине полыхают открытые огни многочисленных грилей. Там отреставрированный отель, который забыл своё имя «Обь» и превратился в River Park — не только на словах, но и на деле. И где кончается эта высоченная ограда, украшенная шипами, смазанными ядом кураре, не ясно. Уже хотя бы потому, что, поднимаясь к улице Большевистской, идёшь всё время мимо забора.

Если это не ад, то каким же будет мой ад?