Театр повсюду и нигде

С 3 по 6 декабря в Новосибирске прошла «Школа театрального блогера», которую курировала театральный критик, арт-директор московского центра имени Всеволода Мейерхольда Елена Ковальская. Корреспондент Сиб.фм поговорил с членом экспертного совета «Золотой Маски» и в прошлом обозревателем журнала «Афиша» о современном театре, об отличиях Москвы от России и иллюзорной границе между искусством и жизнью.

Вы говорили, что современный театр отражает реальность...

Этого быть не может. Такого я точно не говорила. Традиционный театр — да, но современный театр действительность не отражает: он ею является.

Что такое современный театр, как он выглядит и в чём его суть?

Я видела спектакль странный очень, удивительный. Называется «Сargo Moscow». Импресарио Фёдор Елютин уже не первый год продюсирует в Москве постановки немецко-швейцарского театра. И вот этим летом мы, группа москвичей, приехали на край города.

На краю города, где стоят какие-то чебуречные, фалафельные, мы увидели грузовик, а рядом — двух дюжих мужчин.

13 лет Елена Ковальская вела театральную рубрику в журнале «Афиша»

Нас пригласили в кузов, где мы располагались на подиуме, а одна из стен этого грузовика являлась прозрачным стеклом.

И вот мы ездили по Москве: два человека в течение часа возили нас мимо нефтеперерабатывающего завода размером с мой родной город, на стоянки мы заезжали специальные для дальнобойщиков, заправочные станции посещали. И два реальных дальнобойщика, которые работали на маршруте Москва — Магадан, рассказывали нам истории о своей работе и жизни. Это спектакль о русской дороге, русских дураках, о русских героях.

Время от времени стеклянное полотно закрывалось экраном, и нам демонстрировали виды реальной поездки по трассе Москва — Магадан.

Мы видели дорогу-дорогу-дорогу. Тайга без единого огонька, без единого знака. Мы все вмести погружались под воду, переходя речку Ангарку. Мы ехали в Магадан.

Можно ли такое путешествие назвать театром?

Этот вопрос уже неактуален, мы ведь перемахнули почти первую четверть XXI века. Новый театр как деятельность родился ещё в начале XX века, вместе с фигурой режиссёра, вместе с новой драмой, с Чеховым, Станиславским, Мейерхольдом. И этот театр уже преодолел все мыслимые границы конвенционального театра.

Я могу вам доказывать сколько угодно, что вот там два модуса, поэтому это театр, но на самом деле это было происшествие, которое случилось с группой москвичей. Мы посмотрели страну, которой никогда не видели, увидели Москву в необычном ракурсе, когда экран поднимался, на нас смотрели люди и мы.

Сегодня театр повсюду и нигде, он всё и ничто.

Современный театр пытается преодолеть границу между искусством и жизнью, и это ему удаётся чрезвычайно успешно.

А традиционный театр всё ещё актуален в наше время?

Традиционный театр — это социальный ритуал, который позволяет людям почувствовать себя людьми. Один исследователь говорит, что такой театр производит самый дефицитный товар — доверие. Он проводит аналогию: мы приходим в театр, сдаём в гардероб свои панцири и обнажёнными существами входим в зрительный зал, совместно переживать действо. И это то, что мы любим в традиционном театре.

«Мы лучшие люди этого города,
мы радуемся встрече друг с другом».

В кино, например, у нас нет коммуникации: мы, полагая, что нас никто не видит, едим попкорн, смотрим фильм, самостоятельно что-то переживаем, а в театре мы видим реакции друг друга и переживаем совместно. В современном театре это больше индивидуальное путешествие. Приключение, которое происходит благодаря вашей фантазии.

«Если двое разговаривают, а третий слушает их разговор, — это уже театр». Густав Холоубек

Кто такой театральный блогер? Это не профессиональный критик, который может по косточкам разложить театральное действие, и не обычный зритель, который в рецензии скажет «мне не понравилось». Какой уровень знаний необходим человеку, чтобы успешно вести свой блог о театре?

Наша школа театрального блогера — это школа для театральных критиков, которые пишут о театре в социальных сетях. Меня позвали для того, чтобы я рассказала о критериях, с которыми стоит подходить сегодня к театру, чтобы человек, который и так сегодня пишет в социальных сетях, был более просвещённым.

Можете привести пример хорошего театрального блогера?

— Театральный блогинг только начинает зарождаться, и он сразу рождается в конфликте с традиционной критикой. Вот появился резонансный блогер Виктор Вилисов.

После консервативного поворота Министерство культуры перетряхнуло свои институции, достало несколько людей, которые умеют связно писать, и назначило их театральными критиками консервативного толка. Но какая-нибудь Капитолина Кокшенёва, которая как явление возмущает театральную общественность — ничто по сравнению с тем, какую бурю эмоций вызвало появление Вилисова. Поэтому для того, чтобы понять, что такое театральный блогинг, стоит изучать то, что делает он.

Это молодой человек с очень свежим взглядом, он недавно влюбился в театр, имеет мало зрительского опыта, но стремительно развивается. И он по своей популярности затмевает тех, кто пишет в традиционных медиа. Он пишет иначе. Он пользуется категориальным инструментарием современной культуры. Важно, что он человек нового типа.

Он тот молодой лев, который сметёт нас с лица земли.

Тексты Виктора Вилисова на Сиб.фм

Какие вы можете дать три основополагающих правила для новых людей, которые собираются писать о театре?

Первое: побольше читать, смотреть и быть самостоятельным в своих суждениях. Второе: театр — дело как будто простое, человечное. Много людей участвует в создании спектакля, поэтому результат у него не такой перфектный, как в других искусствах. В театре имеет смысл судить не артефакт, произведение, которое создаётся, а его готовое свойство.

Театр — это коммуникация, встреча живого с живым. И понятно, что никаким видео, никакой фиксацией не передать то, что является феноменом театра. Об этой событийности и феноменальности стоит помнить. В противном случае ты начинаешь придираться к тому, как кричал артист или как стояла кушетка. Это вещи совсем не существенные.

Третье — помнить, что, читая вас, мы читаем именно вас. Мы не ждём истины в последней инстанции, нам интересно мнение конкретного человека: уязвимого, простого, со своими свойствами, поэтому, когда мы читаем блогера, мы выбираем уникальный авторский стиль.

Вы в 2016 году входили в состав экспертного совета «Золотой Маски». Каково это — отсмотреть больше 400 спектаклей за год? Это примерно по одному спектаклю ежедневно, а ведь работа театра включает в себя и работу зрителя. Как удаётся справляться с таким огромным потоком?

241 спектакль у меня был по стране. Это изнурительная и тяжёлая работа. Это четыре спектакля в неделю и четыре поездки в месяц. Это бессонные ночи, порванные отношения: когда я была членом экспертного совета, меня бросил мужчина.

Денег здесь платят несоразмерно, но ты понимаешь контекст, страну, которую никогда не видел. Это же такая прекрасная халява. Только благодаря «Золотой Маске» я увидела Россию.

Хотя что я там видела: все гостиницы одинаковые, улицы завалены снегом, а если не снегом, то пылью. Но театр как раз является отражением города, и я, конечно, посмотрела множество прекраснейших работ.

Есть ли актуальный театр в регионах?

Конечно, в регионах его полным-полно. Москва — пожар амбиций. Как правило, человек, который мог бы быть царём горы в регионе, в Москве мельчает. Он встаёт в один ряд с другими, начинаются соревнования, в которых творчество — не самая главная вещь. Поэтому в регионах происходит самое интересное.

Например, в городе Прокопьевске Марат Гацалов поставил пьесу «Экспонаты» и отправил спектакль на «Золотую Маску». И это, может быть, была его лучшая работа, самая интересная. Или то, что происходит в ростовском театре «18+». Это один бесконечный эксперимент современной драматургии.

Театр — дело очень контекстуальное.
Контекст создаёт сама аудитория.

0 гостеатров были коммерчески успешны в 2016, по исследованию РБК

Поэтому, например, когда ты смотришь спектакль в Прокопьевске, ты узнаёшь всё об этом городе. Ты узнаёшь всё про людей, как они реагируют, ты узнаёшь про художника, как он с ними взаимодействует, про артистов.

А что скажите про репертуар новосибирских театров?

Я бы отметила «Снегурочку» Пьяновой в «Старом доме». Это же настоящий феномен.

Это возможно только здесь, где могут сказать: «Мы будем делать это, потому что
раньше такого не пробовали».

И это оказалась феноменальная, крутая, энергетическая вещь.

Или вот «Три сестры» Кулябина. Я могу спорить с этой работой, потому что считаю, что нельзя языком, которым пользуются люди для общения, языком глухих, доказывать отсутствие коммуникации. Но он сделал эксперимент, совершил эту попытку, и хорошо получилось. Есть о чём поговорить, есть о чём поспорить.

Три «Золотых Маски» получили спектакли новосибирских театров в 2017 году

Вы в недавнем интервью говорили, что «Золотая Маска» — единственная институция в стране, создающая связь между театрами. А как же «Рождественский фестиваль», который проходит у нас в регионе?

Это во мне говорил москвич, конечно. На самом деле «Рождественский фестиваль» важнее по значению в вашем городе, чем «Золотая Маска». Я на самом фестивале ещё ни разу не была, но программа очень впечатляет.

Есть ещё «Ново-Сибирский транзит», который по организации гораздо круче, чем «Золотая Маска». Это форум, где театры показывают себя, смотрят другие спектакли.

Это настоящие Дионисии: на фестиваль, который организовывает «Красный факел», съезжаются люди, чтобы делать, смотреть, обсуждать —
видеть контекст.

На ваш взгляд, как отразится на современном театре внедрение виртуальной реальности?

Мультимедиа — одно из средств, которое театр прибрал к своим рукам и использует. Если виртуальная реальность подходит, то почему нет. Но главным всё равно остаётся встреча людей друг с другом, их коммуникация между собой и артистами. Мультимедиа здесь подыгрывает. Интересное происходит в том случае, когда художники добавляют виртуальную реальность к основной для того, чтобы осуществлять коммуникацию между собой и нами.

Вы про дополненную реальность?

Да, в центре имени Всеволода Мейерхольда, где я служу, есть спектакль, в котором ты приходишь, скачиваешь программу на смартфон, подключаешься к интернету. Дальше звучат песни, идёт действо, и иногда телефон начинает жить собственной жизнью. Играет песня, и он предлагает слова, чтобы мы могли подпевать. Когда играет другая песня, он включает фонарик, и мы невольно начинаем махать. В какой-то момент он начинает вибрировать под стать биению сердца. Это крутая добавленная реальность. Она усиливает наши переживания от встречи с реальными артистами.

Как неподготовленному зрителю приспособить себя к современному театру, в котором могут произойти самые неординарные вещи?

Я думаю, что для того, чтобы смотреть современный театр, никаких навыков иметь не нужно

Проблемы с современным театром испытывают люди, привыкшие к традиционному. Их ломает, колбасит, корчит. Они сравнивают с тем, что видели раньше, и сходят с ума.

Человек «с мороза» приходит и смотрит спектакль как нечто естественное, нормальное. К нему не нужно готовиться. Это не бином Ньютона, не точная наука, не гаджет, который сложно устроен. Наоборот, никакой подготовки не нужно, чтобы смотреть современный театр.

Как считаете, театр будет уходить больше в сферу чистого искусства или станет больше похож на перформативное высказывание?

22 тысячи членов в Союзе театральных деятелей Росии

Мир — непознаваемая, динамически развивающаяся структура, поэтому я точно ответить не смогу. Я бы хотела, чтобы мирно сосуществовали традиционный театр, который успокаивает, убаюкивает, в который мы приходим и забываем о действительности. А рядом с ним развивался другой, безразмерный современный театр. Чтобы они обогащали друг друга, чтобы люди делали что-то феноменальное, а потом их пригласили бы в традиционный театр и они там сделали деньги.

В моём идеальном мире через 20 лет традиционный и современный театры становятся машиной, куда приходят люди, которые прежде в театр ни ногой, и выходят изменившимися и ошеломлёнными.

Это волшебная машинка по пробуждению в людях творческого, чтобы они потом шли и делали свою работу творчески.

Дружелюбно продавали нам хлеб, творчески водили машину, творчески строили дома. И тогда мир преобразится, потому что творчество — то, чего нам реально не хватает.

Как думаете, сможет театр в будущем стать площадкой для бурной общественной жизни горожан, главным место встречи, двигателем общественной жизни?

4 % людей ходят в театры, остальные 96 % — совсем не зомби, конечно, но у них есть свои причины, по которым они не ходят в театры. Дело может быть в недостатке денег, социальных факторах, недостатке образования, а в некоторых местах у нас театра попросту нет.

Люди не ходят в театр, потому что они не понимают его языка и театр не предпринял ничего, чтобы к ним пришла новая аудитория.

Чтобы люди пришли в театр, он должен предпринимать усилия. Никакое не государство, никакое не общество, а сам театр. Он должен стать увлекательным для других людей, увеличить сетку цен, построить пандусы, сделать перевод для глухих и комментарии для слепых, создать гуманную среду для людей с ментальной инвалидностью.

В конце концов мы все налогоплательщики, но только 4 % ходят в театры, а остальные не пользуются благами, которые называются культурой. Мне кажется, все её достойны, все должны её получить и стать людьми.