Александр Кулябин находится у руля «Красного факела» почти 20 лет. Директор одного из лучших театров России рассказал, какой его проект в своё время поддержал Олег Дерипаска, что он делает с отзывами зрителей и как ответил, когда его назвали «коммерсантом».
Почему вы выбрали театр как сферу деятельности?
В нашей семье все любили театр. Мой отец даже поступил в театральный институт в Ленинграде. У него там не было ни родных, ни близких. Снимал комнату и работал на стройке. Как-то раз отец вернулся с работы, а все его вещи украли. Осталась только строительная роба, в которой был. Помощи неоткуда было ждать, пришлось возвращаться в родные края. Так он не стал артистом.
Мама всегда участвовала в самодеятельности, два брата и сестра занимались в творческих студиях. Я сначала ходил в цирковой кружок, затем в драматический. Так всё и началось.
А старший брат мой был конферансье, вёл концерты самодеятельности одного крупного завода. С семи лет я выступал с ним: мы разыгрывали скетчи. Так что в десятом классе я уже окончательно решил, что свяжу свою жизнь с театром.
А были у вас в детстве эти популярные порывы «Хочу стать космонавтом»?
Через это проходят все дети. Я тоже хотел стать космонавтом. А ещё архитектором, строителем... У меня мечты менялись каждые полмесяца.
Поначалу вы работали актёром?
Я проработал актёром больше 20 лет (Алтайский краевой театр драмы им. В. М. Шукшина (Барнаул), Павлодарский областной драматический театр им. А. П. Чехова, Русский драматический театр им. В. Г. Короленко (Ижевск) — прим. ред.). Знаю все прелести и все мучения этой профессии.
Почему решили сменить профессию?
Это был долгий путь. Я прошёл много разных профессий, в том числе и режиссёра.
Дело в том, что у меня всегда были задатки организатора, это и многие знакомые отмечали.
Отцом я в первый раз стал рано, в 20 лет, и мне, молодому актёру, нужно было всё время думать о хлебе насущном, зарабатывать для блага семьи.
И я организовывал выездные спектакли: мы с коллегами делились на три группы и разъезжались по ближним сёлам играть утренние детские спектакли. А к вечеру все возвращались — как раз к началу взрослого спектакля.
Потом, работая в Ижевске, я открыл своё театральное агентство «Капик». Но и тогда не оставил сцену, продолжал играть в спектаклях.
Был ли труден путь до директора «Красного факела»?
У меня не было цели стать однажды директором крупного театра.
Во время перестройки многие вещи были переосмыслены. Создавались кооперативы, активные люди стремились себя реализовать. И в тот переломный момент театр остался на обочине. А я ничего, кроме театра, не умел делать. Вот и решил поехать в Москву, выучиться на менеджера в Высшей школе сценического искусства.
С первых же шагов у меня стало получаться. А театральный мир тесен, в скором времени обо мне узнали в Новосибирске и предложили возглавить «Красный факел». Я подумал пару дней и решил, что смогу попробовать себя в этом. Мне было очень интересно.
Насколько известно, это были трудные с финансовой точки зрения времена для театра?
Очень трудные.
Когда я принял театр, коллективу была не выдана зарплата за полгода. Задолженность была очень серьёзная.
Такое происходило не только в «Красном факеле», а по всей России — шёл 99-й год. Времена после кризиса, все работали взаимозачётами, обязательствами... мы все были в определённой долговой яме.
Я увеличил доход за первый год в два раза. Затем в течение трёх лёт постепенно увеличивал доходную часть, обороты театра, количество спектаклей и посещений зрителей, среднюю заполняемость зала. Но для этого пришлось изменить целую идеологию, определить генеральную линию театра.
Я объявил, что театр прежде всего для зрителя – всё остальное вторично.
Не для самоутверждения артиста и не для режиссёра. Потому что многих в то время интересовали эксперименты, и было не важно — пойдёт ли зритель.
За такой непопулярный метод меня многие обвиняли. Посчитали, что в «Красном факеле» теперь будут играть только комедии. «Пришёл коммерсант, и он сейчас будет нам театр делать» — в газетах были такие заголовки.
Отбиваться словами мне не хотелось. Если что-то доказывать — то своими делами. Ушло почти десять лет, чтобы показать всем, что театр может быть и высокохудожественным, и сориентированным на зрителя.
А что ещё нужно было поменять в театре, чтобы он начал работать?
Понимаете, «для зрителя» — это целый комплекс. Пришлось перестраивать и маркетинговую систему, рекламную позицию, имидж театра, пробовать новые подходы для привлечения зрителей.
Мы делали хорошую упаковку, чтобы эффективнее продавать.
Многие наши проекты были инновационными, такого не делали другие театры.
Одна из таких идей — фестиваль, который тогда назывался «Сибирский транзит».
Как пришли к идее «Сибирского транзита»?
Ещё в Ижевске я проводил фестиваль «Молодые звёзды театральной Москвы». Мы работали с молодёжью, привлекали в основном московские и санкт-петербургские театральные институты и негосударственные творческие объединения. Многие из участников того фестиваля впоследствии действительно стали звёздами: Дмитрий Дюжев, Александр Олешко, Фёкла Толстая и многие другие.
Так что я приехал в Новосибирск уже с багажом: с опытом организации фестиваля. Сама идея «Транзита» появилась у меня давно.
Я придумал театральный фестиваль, который будет каждый год проводиться в новом городе. Поделился своей мечтой с директорами сибирских театров, а это были мэтры, опытнейшие люди, — и она им показалась невероятной.
Никто из директоров не поверил в возможность общего театрального фестиваля. Но идею «Сибирского транзита» поддержал Леонид Драчевский, который тогда был полпредом президента, и нашёлся спонсор: Олег Дерипаска с «Русским алюминием».
Уже в мае 2001 года сибирские театры съехались в Новосибирск на первый «Сибирский транзит». И фестивальное колесо закрутилось. Мы провели его в семи областных городах Сибири от Омска до Улан-Удэ, а потом было решено сделать Новосибирск постоянной столицей фестиваля.
Тяжело ли руководить творческими людьми?
Театр — это сплав интеллекта, творчества и амбиций. Как вы думаете, легко ли этим управлять?
Дело в другом: любишь ли ты то, что делаешь? Ведь в театре невозможно без любви и понимания. А если их нет — лучше заниматься чем-нибудь другим. Продавать нефть.
Участвуете ли вы в отборе пьес, и что влияет на их выбор?
Директор несёт ответственность за финансовую успешность театра, конечно, моё мнение играет не последнюю роль. Я читаю пьесу, обсуждаю с режиссёром его видение постановки и прогнозирую: поймут ли спектакль зрители, нужен ли он сегодня.
Для нас большое значение имеет мнение зрителей. Мы всегда следим за отзывами о спектаклях в различных социальных сетях: «ВКонтакте», Facebook, «Одноклассники», Twitter и Flamp. Некоторые зрители оставляют нам целые мини-рецензии. Это очень помогает, поэтому, пользуясь случаем, скажу: пишите, господа, пишите, мы внимательно вас читаем.
В чём заключается особенность театрального мышления в Сибири?
Я не могу отвечать за всю Сибирь. Но могу сказать про Новосибирск. Это город молодых, с большим количеством высших учебных заведений, научно-исследовательских институтов. Здесь высокий интеллектуальный потенциал, отсюда и требования другие.
Бывает такое, что мы берём сложную пьесу и уже за это получаем благодарности от зрителей. За сложность материала. Потому что зритель, который приходит в «Красный факел», не любит примитива. Я считаю, театр всегда должен идти чуть-чуть впереди зрителя, вести его за собой. Быть впереди нашего новосибирского зрителя — задача очень сложная. И потому интересная.
Подпишитесь на нас в Telegram
