В Новосибирске, сразу за Димитровским мостом, рядом с ТЭЦ-2, стоит обычный двухэтажный кирпичный дом. Во дворе напротив несколько палаток. Всё огорожено, выйти и зайти можно только с разрешения охранника. С сентября здесь обретают временный дом люди, оставшиеся без жилья. Кто и зачем помогает бездомным, узнавал корреспондент Сиб.фм.
— Здание передали в безвозмездное пользование новосибирской епархии в конце мая — начале июля. Здесь человек получает срочную социальную помощь: питание, жильё. Некоторые проживают постоянно до момента своей социальной дееспособности. Ничего, что я к вам спиной? — Вениамин Деменко, администратор Епархиального комплексного центра срочной социальной помощи гражданам, оставшимся без жилья, режет гипсокартон — в комнате, в которой мы сейчас находимся, в скором времени будет часовня.
Понятие «БОМЖ» вошло в русский языковой оборот в
— Здесь до 2000 года был детский сад, потом жилищно-эксплуатационная контора, потом здание выставили на торги. Митрополит Тихон вышел с предложением создать здесь социальное учреждение, и приказом мэра города здание было передано в безвозмездное пользование Новосибирской епархии Русской православной церкви. С год здание простояло, разморожена была система отопления, — объясняет Вениамин.
Рядом с будущей часовней несколько комнат со специфическим запахом, плотно заставленных кроватями. В одном крыле — женские комнаты, в другом — мужские. Сейчас здесь проживают сорок человек.
— По какому принципу делите, кому жить в палатках, а кому здесь?
100 миллионов человек — число бездомных в мире по оценке 2005 года
— Мы бы многим могли предоставлять в помещении жильё, но просто не хватает мест. Сейчас вот женщина пришла, а завтра другая женщина уезжает.
— А уезжает почему?
— Купили ей билет до Армавира, она просто случайно здесь оказалась. Приехала сюда дочь свою лечить по фотографии у каких-то шарлатанов. В итоге и дочь не вылечила, и деньги потеряла.
В тёплых палатках люди спят или читают. Книг в комплексном центре действительно очень много.
— Расскажите, как узнали о приюте? — обращаюсь к пожилому мужчине, чья кровать находится ближе всего к выходу.
— Случайно. Зашёл в недвижимость, потому что хотел снимать комнату, но у меня пенсия небольшая — третья группа инвалидности, — отвечает он, тяжело выговаривая слова. — Зашёл узнать, хватит — не хватит. Они сказали цену — конечно, не хватит. И они мне подсказали это место. У меня дом есть, но там несчастье, взорвалась печка, и сейчас, получается, жильё временно не отапливаемое. К лету надо собирать деньги, покупать кирпичи, глину, песок и печника. Деньги, ясно, немаленькие, пенсии не хватит, ну, надо думать, с божьей помощью, может, где работать. Накапливать ресурсы, деньги, финансы.
— В Новосибирске дом был?
— Конечно, прямо в этом районе.
— А как вас зовут?
— Моё имя с детства известно всем — Александр Сергеевич. Князь Нарышкин. Да. Я ходил спортом занимался раньше и сына водил своего приёмного в спортклуб. Туда приезжал к нам князь Голицын. Он-то мне и рассказал мою родословную, потому что когда его воспитывали, то рассказывали не только их родословную, но и про других. Отец умер у меня рано и не успел этих знаний передать.
— Спасибо за такой подробный рассказ, князь, — смеётся Вениамин.
— Что, не верите? — обиженно отвечает тот.
— Что вы, верим-верим, конечно.
Женщина в тёплой куртке поднимается с кровати и медленным шагом направляется с подносом за едой. Остановившись перед выходом, шёпотом начинает разговаривать:
Во время Олимпийских игр в Москве и Ленинграде все бездомные были переселены на расстояние более 100 километров
— Надо восстанавливаться, надо надеяться. Я ещё никогда такой не была, а тут вообще. Такие травмы на душе, что их, похоже, вообще никогда не забудешь.
— Своего жилья у вас нет?
— Нет. Была прописка — выписали.
— Люди, которые уже несколько лет живут на улице, к вам придут? — спрашиваю у Вениамина по дороге в здание.
— Да, таких тоже достаточно. Для многих важно обрести какое-то пристанище, получить питание, кров, временно хотя бы, а дальше вести свой образ жизни.
— А работу им помогаете находить?
— Конечно, наша задача, чтобы человек стал самостоятельным, чтобы он мог самостоятельно существовать без посторонней помощи. Но некоторые люди, к сожалению, этого делать не могут, в силу различных причин.
Люди из соседних домов на комплекс реагируют по-разному: кто-то еду приносит, кто-то ругается, что бомжей поселили. Другие на сайте пишут, что лучше бы приют для собак сделали, они добрее. Собаки живут в соседнем доме и на прохожих реагируют крайне агрессивно.
— А как вы начали благотворительностью заниматься?
В Уголовном кодексе РСФСР было предусмотрено наказание до двух лет лишения свободы за систематическое занятие бродяжничеством
— Это долгий путь, не сразу. Ничего необычного нет, на самом деле. Мы начали кормить бездомных, выезжали в места, где они обитали, а потом решили создать такой единый центр. Всё достаточно прозаично. Путь человека к церкви — это сугубо личное дело. Обычно в православной среде некорректно спрашивать, как человек пришёл к вере. В церкви есть разные пути служения, кто-то становится священником, кто-то из мирян выбирает себе какой-то путь. Я утром не просыпаюсь и не говорю, что вот сегодня я буду обязательно делать добрые дела. Назвать жизненный подход некой благотворительностью неправильно. Я ошибок не делаю? — Делаю. Злым не бываю? — Бываю.
— Но зачем вам помогать этим людям?
— Люди, которые нас окружают, — это люди брошенные. Они никому не нужны. В подзаконных актах в нашей законодательной базе нет такого понятия, как бездомный. Бездомных у нас не существует. Эти люди совершенно бесправны. К примеру, пенсионеры борются за свои права, они активно пикетируют, пишут и наша государственная власть как-то активно реагирует на эти моменты.
А бездомный? Он не пикетирует, весь его пикет — сидеть на улице, просить милостыню.
И вот такое сформированное представление о бездомном у общества, что это — лентяй, что это человек, который не хочет работать, оно так плотно укоренилось в нашем сознании, что мы, понимая это, априори можем максимум кинуть мелочь, но проявить участие в жизни этого человека мы не хотим.
С палочкой в руке дедушка с седой бородой тяжело поднимается по лестнице. Сергей до этого жил в канализационном люке:
— Работал в детском садике, помогал игрушки расставлять железные: паровозики, качелечки, стеночки. Плитку укладывал, деревья обрезал, которые мешали. Мне заведующая: — Серёжа, я тебя денег много уже должна. — Да, не надо мне много, мне штуки три-четыре, чтобы покушать взять, да и всё.
Он освободился в Челябинской области, сидел за убийство. А в Новосибирск приехал к брату. Приехал, а сноха продала дом и уехала в Карасукский район. Пока Сергей купался в Оби, у него утащили одежду и все документы. Так в люке и оказался.
— Работать ещё нужно, мне ведь пятьдесят четыре года, а так и не скажешь, да?
— Бездомность — это как банкротство. Оно не приходит внезапно, — рассказывает Вениамин.
— Почему? Вдруг у человека сгорает дом, и он становится бездомным. Не банкротство?
— Нет. Таких людей, у которых нет никаких социальных связей, единицы на самом деле. Сгорел у человека дом, и он может получить гарантированную комнату, у него могут быть родственники. От этой ступеньки до той, когда он пойдёт собирать еду на помойках, пройдёт несколько месяцев. И наша задача успеть помочь человеку на той, первой ступеньке.
Людмила Яковлевна — ярко накрашенная пожилая женщина с пышной причёской — сидит «в телевизионке». На коленях у неё местная кошка Манька.
Ежегодно при финансовой поддержке союза УЕФА проводятся чемпионаты мира по футболу среди бездомных. Команда России выиграла кубок в 2006 году
— Второй месяц уже здесь. До этого лежала в больнице в Краснообске три недели, микроинсульт получила.
— А своего дома у вас нет?
— Так получилось, не хочу жаловаться. У меня была квартира, поделила её пополам двоим сыновьям, а сама осталась в результате без квартиры. О себе не подумала, я никогда о себе не думала.
— С детьми не общаетесь?
— По телефону, с внуками общаюсь.
— Сколько у вас внуков?
— Трое: Машенька, Родиончик, мой любимый внук в Криводановке. Ещё Богдан, — потеплевшим голосом женщина начинает перечислять имена внуков.
В дверь заглядывает мужчина и, смутившись, тут же уходит обратно.
— Вот этот Пётр, что заглядывал, у нас с ним отношения. Он даже меня сватает замуж, — с улыбкой поясняет Людмила Яковлевна.
В воскресенье на маленькой кухне варят борщ. Едят пока тут же по четыре человека. Помещение столовой ещё ремонтируют. На первом этаже рядом идёт разбор полётов — кто-то из мужиков с вечера напился.
— Если коллектив здоровый, если среда, в которую человек попадает, способствует тому, чтобы личность облагораживалась, тогда будет всё нормально, — объясняет собравшимся Вениамин. — Мы можем сказать, что человек выпил, потому что он нехороший или у него нет силы воли, нет чувства ответственности, но это не так. Человек поражён болезнью. В той стадии, в которой наши жильцы находятся, эта болезнь уже неизлечима. Когда человек болен, нужно всячески ему помогать.
— А зачем ворота закрываете? — спрашиваю у охранника, который в воскресенье утром открывает мне дверь.
— Чтобы в магазин не бегали, пьют же. Да это всё равно не помогает.
— Вы, наверное, к отцу пришли? — спрашивает мужчина на втором этаже.
— Нет.
— Значит, перепутал, лицо просто очень похоже.
«Князя» и ещё несколько человек спустя неделю переселили из палаток в помещение. У него действительно оказался собственный пятикомнатный дом, который сейчас усилиями комплекса начинают восстанавливать.
— И где лучше: здесь или в палатке?
— Дома, — отвечает мужчина, совершенно не похожий на бездомного человека. Он полковник в отставке и просит его не фотографировать. Приехал из Киргизии и месяц с лишним живёт здесь. С декабря в Россию переехали и дети, но идти жить к ним он не хочет:
— Я ж ещё не такой старый, правильно? На работу только никак не устроюсь. То права надо российские, то ещё что-нибудь. Не жалею я даже, что сюда попал — это мне урок на будущее. Но у меня ещё очень много планов.
— Какие?
— А вот через неделю приезжай — расскажу.
В открытую форточку влетает весенний свежий воздух. Громко работает телевизор. Несколько мужиков смотрят «Кортик», и на всё здание разносится унылая песня:
— У Курского вокзала стою я молодой, подайте, Христа ради, червонец золотой...
Подпишитесь на нас в Telegram
Для семьи из трёх чел есть жиле