Коренастый мужчина со стальным характером, крепкими нервами и каменными пальцами. Любая помощь — голыми руками, в идеале — без наркоза. Таков образ травматолога, который бытует в народном сознании. Но на деле всё обстоит иначе: эти врачи давно используют в работе технологии медицины мирового уровня и говорят, что предпочитают лечить словом. Корреспонденты Сиб.фм отправились в первый частный травмпункт Новосибирска — травматологическое отделение медицинского центра «Авиценна», чтобы понять, где у невозмутимых медиков скрывается душа.
— Как здоровье? — спрашивает вошедший.
— Лучше всех, только никто не завидует, — мгновенно реагирует доктор.
Юмор медиков — штука куда более интернациональная и вечная, чем джинсы и кока-кола. Девять утра, ординаторская хирургов и травматологов клиники «Авиценна», больше похожая на небольшой центр управления космическими полётами. Трое врачей заполняют в специальной компьютерной программе истории болезней пациентов, один из них только что вернулся с операции. Заведующий диагностическим центром клиники, врач-травматолог Андрей Герасенко разрывается между подготовкой отчёта для руководства клиники и ответами на странные вопросы журналистов. Это ему «никто не завидует».
Сегодня день Андрея Герасенко будет выглядеть так: немного административной работы, отчёт перед руководителем, операция, обед, а затем приём 19 пациентов до девяти вечера. Говорит, что такой график — нормальная нагрузка. Но так здесь было не всегда.
За полчаса до этого Герасенко влетает в клинику, здоровается и ведёт нас в переговорную комнату. Дорога длинная — три этажа бывшего родильного дома по адресу Урицкого, 2 в тихом центре Новосибирска теперь полностью отданы стационару «Авиценны» и двум университетским кафедрам.
— В 2007 году зовёт меня Борис Исаевич (Борис Айзикович, гендиректор медицинского центра «Авиценна», — прим. Сиб.фм) и говорит: «Хочу сделать в Новосибирске травмпункт». А их в городе — и тогда, и сейчас — масса, на каждый район да не один. Чертовски страшно было уходить из государственной медицины, но хотелось чего-то большего. Идея создания частного травмпункта, где люди получают высококвалифицированную медицинскую помощь, мне очень понравилась, и я взялся за эту задачу.
В 2008 году, когда в Новосибирске появился первый за Уралом частный травмпункт, этот репортаж состоял бы максимум из двух предложений: «Прошёл день. Клиентов нет». Но уже через два месяца здесь работали в две смены по шесть часов несколько врачей, а с октября того же года травмпункт стал круглосуточным. Это единственное частное учреждение города подобного рода.
Рассказ прерывает телефонный звонок — звучит мелодия со словами «Надо работать! Надо работать!». Герасенко старательно объясняет кому-то, как надо работать с программой учёта пациентов. Это вам не бумажная «карточка» — можно и снимки, и видеозаписи операции посмотреть. Для простоты Герасенко объясняет: раньше шариковая ручка у него «улетала» за одну-две недели, а с нынешней он ходит уже пять лет и всё не может исписать.
200 операций сделано в травмпункте «Авиценны» в 2012 году
— Мы не делаем ничего сверхъестественного, но мы создали уникальную систему, в центре которой — пациент, — продолжает разговор Герасенко. — Думаете, пафос? Ну вот, например, в травмпункте вам гипс наложат на голое тело, в лучшем случае до этого кожу закроют бинтом. У нас же есть специальные подкладочные чулки. Кроме рентгена, в нашем травмпункте можно сделать компьютерную томографию и МРТ в любое время, даже УЗИ при необходимости — доктор может приехать хоть ночью по звонку травматолога. Пациенту не нужно бегать по аптекам и искать расходные материалы (фиксаторы суставов, полимерные бинты, костыли) — у нас всё есть. Плюс здесь пациента наблюдает тот же врач, который делал ему операцию — видел во всех подробностях, прямо скажем.
Через 15 минут расчётов и примеров приходим к выводу: если человек, например, сломал ногу, то здесь он выйдет после операции уже через два дня, сдав предварительно все необходимые анализы. В других учреждениях на это же уйдёт четыре-семь дней.
Герасенко рассказывает один из недавних случаев. Полтора месяца назад человек (тогда ещё не пациент) на вечерней пробежке повредил ногу. Тем же вечером в «Авиценне» ему сделали компьютерную томографию и МРТ, и доктор через десять минут после процедур уже смотрел 3D-модель травмы на экране компьютера в своём кабинете.
Итог обследования — перелом. Пациент ходил с гипсом, а две недели назад пришёл к Герасенко вновь — на реабилитацию. Благодаря этому вечерние пробежки удалось возобновить всего через неделю после снятия гипса: пациента Андрей знал буквально изнутри, и период реабилитации был куда короче, чем при передаче от врача врачу.
«Надо работать! Надо работать!» Герасенко убегает на совещание, а мы остаёмся сидеть на диване в центре управления полётами, то есть в ординаторской. Вернувшийся с операции врач оказывается завотделением травматологии Егором Дремовым, представителем известной в городе династии врачей. Его отец, Юрий Дремов, пришёл в «Авиценну» на месяц позже сына. Говорит, условий, в которых он работает здесь, в другой клинике «не будет никогда»:
— Например, если мне нужна установка за миллион долларов — её купят, главное — объяснить, как она поможет нашим пациентам, насколько это рационально.
Дремов-младший тем временем садится заполнять историю болезни, но скоро телефон звонит и у него.
— Представляешь, — говорит он после разговора всем, кто есть в комнате, — он Россию выиграл, на Универсиаде боролся, а теперь сломал палец! Андрусик, да ты же его знаешь!
Сергей Андрусик — российский чемпион по борьбе, по долгу профессии — постоянный клиент травмпункта. Ещё, как уточняет Дремов, здесь постоянно обслуживаются спортсмены футбольного и хоккейного клубов «Сибирь», «Сибсельмаш», «Локомотив», «Динамо», мини-футбольного клуба «Сибиряк». Иметь возможность круглосуточно позвонить своему хирургу и получить всю помощь в одном месте они могут только здесь. И врачи рады — узнают все спортивные новости, что называется, из первых рук.
Типичный пациент травмпункта «Авиценны» — женщина
Другой главный «поставщик» клиентов для травмпункта — это Новый год, уточняет вернувшийся с совещания Герасенко:
— Люди на январские праздники бегают по всему Новосибирску, ищут помощь и находят только у нас. А потом ещё один пик — в апреле-мае, когда травмы, полученные в начале года, начинают болеть. Люди вновь приходят к травматологам.
Приём пациентов продолжается после обеда. Обычный кабинет, не отдающий научно-медицинской фантастикой (вся она скрывается в операционной). В углу — костыли, на столе — чай в пластиковом стакане. На стене — негатоскоп для просмотра снимков, но это скорее дань традиционному антуражу. За весь день Герасенко не воспользуется им ни разу — все снимки удобнее смотреть на компьютере, куда они попадают прямиком из рентген-кабинета.
На каждого пациента тут ведётся подробная карта. На экране — простые житейские трагедии: закрывал окно — прищемил палец, спал — повредил шею. Бывают и курьёзы, вроде повреждения пальцев ног при попытке пнуть шар для боулинга или травма носа в результате его повреждения о потолок. Много травм люди привозят из экзотических путешествий. Последний случай: девушку в Египте поцарапала кошка хозяйки мини-отеля, с которой она решила поиграть. И её парень не придумал ничего лучше, чем высосать кровь из раны. От бешенства прививали обоих.
— Людям от собак и кошек досталась небольшая капсула с жидкостью в локтевом суставе. У людей в ней нет необходимости, но при ушибах она даёт о себе знать. Нужно всего лишь убрать из неё жидкость и ввести туда специальный препарат, — объясняет врач молодому мужчине спортивного вида, который пришёл с болью в локте.
Все объяснения Герасенко иллюстрирует прямо на себе — будь то перелом или ушиб. К суевериям он относится скептически, говорит, что давно был бы инвалидом, если бы всё это сбывалось. Суеверия начинаются за пределами профессии, но для нас так и остаются тайной.
Препарат мужчине всё же вводят — делает это сам Герасенко. Под прицелом фотоаппарата пациент крепится. За день вместе с травматологами и пациентами уже не приходится ничему удивляться. И вместо того, чтобы сострадать больному локтю, голову одолевает мысль о том, что в медицинской повязке крайне тяжело дышать. Так вот оно — объяснение железного характера врачей — через некоторое время они просто перестают испытывать любые чувства к пациентам, кроме профессионального интереса?
— Вы не правы, — говорит Герасенко, услышав вопрос. — Для меня ужасно волнительно сделать человеку больно. Мы спокойны только внешне. А если пациент ужом извивается на столе от того, что ему больно, то мне и самому нервно. Видите, у меня лицо красное? Думаете, что от чая? Нет, это чистый адреналин от волнения и сопереживания. А вы говорите — бесчувственные. Мы же знаем, что самые робкие пациенты — мужчины. Так вот, к врачам это тоже относится.
«Надо работать! Надо работать!» Время стремительно близится к девяти вечера, и последний
— Потому что мне нравится помогать людям, — объясняет Герасенко без тени пафоса. — Раньше мне казалось, что это просто красивые лозунги. Когда об этом говорили в институте, я думал про себя: что за ерунда, надо деньги зарабатывать, не больше. А сейчас понял: да, так и есть, помогать людям — действительно настоящее удовольствие.
Подпишитесь на нас в Telegram
