Родительский день общего режима

Русская пословица предостерегает зарекаться от тюрьмы и сумы. Народная мудрость добавляет: был бы человек, а статья найдётся. В общем, какой же ты русский, если ничего про зону не знаешь. Корреспондент Сиб.фм побывал в женской исправительной колонии № 9 на празднике, посвящённом Международному дню защиты детей, чтобы узнать, как выглядит современная колония сейчас и какой праздник можно организовать в условиях общего режима.

Несмотря на сильный ветер и ливневые потоки дождя, низвергающиеся с неба, под навесами и небольшими козырьками корпусов тут и там в ожидании стоят женщины. Одноцветная зелёная форма, штаны, у некоторых юбка ниже колен, косынка — кажется, что эти женщины в форме неотличимы друг от друга. Но это лишь первое впечатление.

911 осуждённых могут содержаться в женской исправительной колонии общего режима ИК-9

У каждой на лице читается волнение: сегодня они впервые за полгода, увидят своих детей. И у каждой это волнение проявляется по-своему. Две заключённые, стоя рядом, переговариваются.

— Только давай без эксцессов. В обморок не упади, — улыбаясь, говорит первая, стараясь подбодрить свою подругу.

— Да, я уже подумываю, — отшучивается вторая, волнительно покачиваясь взад-вперёд.

Детей всё не пускают из-за дождя, который то перестанет, то снова начинается. Наконец открывается железная калитка, и через проходную выходит толпа детей с отцами или бабушками. Раздаётся радостный крик, и наконец наступает момент воссоединения матерей со своими детьми.

Запретная зона

Определить местоположение ИК № 9 легко даже не имея под рукой карты: по Гусинобродскому шоссе прямо, пока перед вами не воздвигнется огромный забор, над которым вьётся колючка. Листы забора размечены на равном расстоянии. 42, 43, 44. Судя по интервалам между числами, это не метры, что-то другое. Через большие интервалы — таблички с предупреждением: «Запретная зона». Напротив больших ворот, по другую сторону дороги, городская свалка.

На КПП две пожилые дамы, игнорируя паспорт, просят пройти дальше, если я на праздник. Куда дальше — никто не уточняет. Внутри, за забором, — обширный двор, неработающий фонтан, несколько скамеек.

Справа кирпичная кладка высотой чуть больше двух метров, деревянная дверь с надписью «запретная зона». За стеной вышка. Дальше массивные, как в каком-нибудь американском фильме, ворота, окружённые всё той же колючей проволокой. Здание с надписью «ФКУ — ИК 9».

Видимо, проходить дальше — это сюда.

У стены три женщины разного возраста, мальчик и пожилой мужчина. Пытаясь выяснить, куда же идти дальше, захожу в двери, над которыми пять букв и одна цифра. В приёмной — пусто. Спускаюсь вниз и спрашиваю у ожидающих, те пожимают плечами. Большинство ожидают, чтобы просто отдать передачку. Пожилой мужчина в бежевом свитере, с густыми седыми усами, улыбаясь, просит сфотографировать его с одной из женщин в затемнённых очках. Женщина одета в блузку, изображающую молодую девушку с ярко красными губами и в красной шляпке, с принтом на блузке гармонирует лёгкий палантин. Между ними завязывается диалог.

— Ну что ты, просто сфотографироваться жалко?

— У тебя тут жена сидит, у меня муж — там, — она машет рукой куда-то в сторону.

— Да что, меня твой муж не знает? Скажет, что я хороший человек, — смеётся пожилой мужчина.

Обстановка немного разрядилась. Мальчик, внук женщины в палантине, интересуется, где будут выставлены фото.

— А, в интернете, — разочарованно говорит он.

— Лучше бы распечатали и всем раздали! — он размахивает рукой, другой держась за столб.

Как оказалось, здесь постоянно проходят конкурсы и различные мероприятия. В прошлом году дети из детских домов организовывали концерт для осуждённых, конкурс «Мисс Весна».

— Когда у них проходил «Мисс Весна», так как год был назван годом экологии, в чём они выступали — вы не поверите: одна вышла в платье из мусорных полиэтиленовых пакетов, на нём такие розы были!

Другая в белом платье, типа подвенечного, из тарелок пластиковых и ложек!

Семнадцатый раз в мае 2017 года в ФКУ ИК-9 прошёл конкурс «Мисс весна»

И всё это они делают сами, мне бы никогда воображения на такое не хватило. Платье одной из заключённых вообще шесть килограмм весило! — увлечённо вспоминает женщина.

— Ни фига себе доспех! Рыцарь, блин! — восторгается внук женщины, одетый в чёрный свитер, поверх голубой рубашки.

— Тут очень творческие личности сидят... Срок бы им за это всем скостили вполовину, — вздыхает женщина.

К нам подходит наш сопровождающий — строгая женщина в форме.

— Подходите ближе к проходной.

Проходная разделена на две части. В первой — пункт приёма передач. Здесь длинный стол заставлен различными посылками: коробки отдельно от спичек, сигареты — от пачек, крупа, сметана, йогурт, сгущёнка, туалетная бумага. Люди вполголоса общаются с работниками, которые принимают их передачки.

Наконец, дверь открывается, и наш сопровождающий призывает проходить дальше, во вторую часть проходной. Прямо у входа — белая решётка, закрытая на магнитный замок. Громкий щелчок, решётка отворяется, и нас просят пройти внутрь. Внутри стальная рамка, стол. Напротив — стекло, за которым двое сотрудников дают инструкции. Наконец, после того, как изымают паспорта и телефоны, нас запускают внутрь.

Впервые за полгода

От свободы вас отделяет только проходная и забор. Но ожидания строгого порядка и суровых лиц заключённых вовсе не оправдываются. Вместо полосатых роб — зелёные куртки. Вместо шагающих шеренгой групп — небольшие группки из двух-пяти человек, занятых своими делами.

Храм царя-страстотерпца Николая принимает у себя осуждённых ИК-9, а также 24 отдельную бригаду спецназа ГРУ и пациентов новосибирского роддома № 4

Недалеко от проходной две девушки работают над клумбой. Ничего особенного. Чуть дальше — корпуса. Двери открыты, на улице много девушек и женщин. Преимущественно молодых. Кто-то стоит у «курилки», которая представляет из себя торец корпуса с урной, кто-то просто стоит у фасада здания, ожидая.

— Впервые за полгода увижу, — дрожащим голосом, сообщает Олеся Кормачева, одна из осуждённых.

— У меня там дочка 17 лет и два сына: одному шесть, другому два годика. Вот не знаю — пустят ли.

Она сильно волнуется, карие глаза влажно моргают. Ворота раздвигаются, в них показывается ГАЗель. Чей-то голос из группы заключённых произносит:

— Может детей везут?

— А вдруг и вправду! Двери сейчас распахнутся... А они там, — подавленно говорит другая.

Но ГАЗель лишь привезла продукты. Льёт дождь, из-за него детей не выпускают. Дождь перестаёт, и женщины снова стягиваются к проходной. Наконец дверь открывается, и слышатся радостные возгласы. Матери выбегают вперёд, хоть их и одёргивают служащие ИК, запрещая уходить далеко от корпусов. В этот момент пропадает та напряжённость, которая чувствовалась на протяжении всего ожидания, длившегося почти час из-за непрекращающегося дождя.

Невозможно оставаться в стороне от общего радостного настроения. Улыбки появляются даже на лицах строгих и серьёзных сотрудников ФСИНа. Ощущение того, что ты находишься в исправительной колонии, пропадает. Всего восемнадцать матерей встретились со своими детьми, но за их встречей следят все корпуса: женщины выглядывают из дверей, почти каждое окно занято наблюдающими. У многих из них на глазах слёзы.

Олеся встречает своих. Самый младший, которому два года, тут же вляпывается в лужу. Сотрудники ФСИНа по-доброму улыбаются:

— Лужи у нас уже измерены.

Дети, держа за руки матерей, проходят в актовый зал. Свет гаснет. На сцене появляется переодетая в мужчину осуждённая в жёлтом костюме. Я вместе со зрителями пытаюсь догадаться, кто бы это мог быть, но тут ещё не опознанный персонаж с зелёным гримом на лице выхватывает маракасы начинает играть знакомые мотивы. Знакомые, конечно, тем, кто смотрел фильм «Маска». Один из детей, радостно «окает».

После номера, ведущая проходит по залу, опрашивая детей:

— Сколько тебе лет? Девять? Кем хочешь быть, когда вырастешь? Полицейским? — мамы в зале добродушно смеются.

— А тебе? Шесть? А кем хочешь стать? Военным? — это уже третий ребёнок, пожелавший стать военным. — Вы посмотрите, мамы, как много у нас военных!

Праздничная программа продолжается квестом, детям предлагается настоящее приключение — поиск пиратского клада. Но, конечно, придётся отдать 25% клада государству, следуя букве закона.

Мероприятие заканчивается чаепитием.

У выхода из колонии № 9 пасётся лошадь, запряжённая в телегу, рядом заключённая. Её фотографируют. С другой стороны улицы раздаётся:

— Настюх, бери деньги за фотосессию!

— Ага, чтобы меня снова в тюрьму посадили? — улыбаясь, отвечает она.