Надолго сюда? За последние три дня я несколько раз слышала этот вопрос от представителей двух почти непересекающихся миров. Смычка города и деревни состоялась только в советских газетах, а в жизни они так и остались каждый при своём. Я же, будучи родом из деревни, очень захотела на две-три недели вернуться к своим корням, в Барабинский район Новосибирской области, где родилась и жила до 18 лет.
9% территорий Барабинского района занимают болота
В свете громких заявлений власти о духовных скрепах боюсь показаться приторно патриотичной, но Барабинск и правда вошёл в мою кровь. Лесостепи с чёткой линией горизонта и низко плывущими облаками давно и прочно стали матрицей моего восприятия мира. Я любовалась полями немецкой Тюрингии, пышной зеленью Крыма, парками в китайском Шеньчжене, горами в Болгарии, дюнами в Дании, но, чёрт побери, то облака там не такие кучевые, то зелень пахнет не так, то слишком изыскан пейзаж, лишённый дикости и первозданности.
Я написала одному из героев интервью Сиб.фм Константину Терещенко, руководителю проекта NewKolhoz — коллективному сельскому хозяйству городских жителей. Площадкой «колхоза 2.0» стала деревня Новониколаевка во всё том же Барабинском районе: «Есть ли возможность там пожить?» Он, кажется, был удивлён, что кто-то добровольно ссылается в деревню.
На выбор были предоставлены не совсем достроенный дом и благоустроенная квартира. Конечно, я выбрала первый вариант: настоящий деревенский дом с оградой, колонкой с ледяной водой и огородом. Последним аргументом в пользу именно Новониколаевки было крупнейшее озеро в регионе — Чаны, хорошая мобильная связь и интернет. Вопрос решился довольно быстро, и вскоре мы с семьёй были на месте. Деревня приятно удивила.
400 километров от областного центра – это всё-таки далеко, а опыт подсказывал, что чем дальше от столиц, тем больше разрухи.
И, надо сказать, последние 15 километров размытой дождём грунтовой дороги заставили меня ужаснуться и немного пожалеть о своём выборе. Тем не менее, добравшись до деревни, я увидела асфальт, аккуратнейшие домики, свежевыкрашенные заборы и ухоженные палисадники. О внешней разрухе в деревне напоминал разве что большой пустырь, на котором ещё десять лет назад стояли несколько домов.
Наш дом находился в самом начале улицы Школьной, на которой предсказуемо располагалась школа для полусотни детей. Рядом (по городским меркам) виднелись сельский совет, клуб, медпункт и два магазина. Стало быть, жизнь в деревне есть, а уж теплится она или идёт полным ходом, предстояло понять.
В 2012 году Алексей Навальный уличил в жульничестве с госзакупками детдом «Кадеты Барабы»
СВОИ И ПРИШЛЫЕ
Если городские знакомые недоумённо спрашивали меня, что там, в глуши, делать две-три недели, то с деревенскими всё было куда сложнее. На их лицах читалось одно: «Барынька-то с ума сошла, раз ей в городе не сидится». И не просто в городе, не в Барабинске, а в самом Новосибирске!
В то же время понять мир деревни недеревенскому человеку тоже непросто. Это место со своими правилами, тонкостями родственных (читай клановых) и деловых хитросплетений.
7,4% населения Барабинского района составляют казахи, немцы, татары и украинцы
Тем, кто собирается по любому поводу и на любой срок ехать в деревню, нужно очень хорошо знать, что в деревне пришлых не любят. Причём тут важно понимать, кто является «пришлым». Сибирь особенно активно осваивалась во времена столыпинских реформ переселенцами из Белоруссии и Украины. Те семьи, которые принесли с собой говор и названия родных деревень от Черниговщины до Харьковщины, — они для сибирских деревень и есть коренные. А все остальные, те, кто приехал позже, они уже пришлые.
Ты можешь прожить в деревне 40-50 лет, но, не породнившись хотя бы с одной из первопроходческих семей, ты не перестанешь быть пришлым: ни ты, ни твои дети, ни внуки.
Городских здесь не любят и настороженно к ним присматриваются. На любые вопросы будут сдержанно и с ухмылкой отвечать, чтобы свои – местные — посмеялись при случае: «Как я его поддел, видел, а?» У Шукшина об этом много рассказов, и с тех пор мало что изменилось.
Самый верный способ стать хоть малость «своим» – жить по совести, быть добротным хозяином. Вполне своими, кстати, здесь считаются президент и его правительство, партия власти, Стас Михайлов и герои сериалов. Но если ты только болтаешь, а дело не делаешь, – ты, по местным понятиям, «ботало», и лучше с тобой не связываться.
Совсем не везёт тем, кто приехал из Города с Большими Деньгами. По тону разговора понимаешь, что этот ментальный конфликт не уступает в напряжении диалогам РАН и правительства. В основном он касается только старшего поколения, которое начало свою жизнь в колхозно-совхозной действительности, а доживает в ничейной. Молодёжь — та, что с умными головами и живыми глазами — только плечами пожимает, её это не касается, лыжи навострены в город. В деревне нет работы, нечем заняться и некуда пойти.
Даже директор школы в своей напутственной речи посоветовал выпускникам уходить из деревни не оглядываясь, а через месяц и сам написал заявление на увольнение.
Есть, разумеется, и другая молодёжь, у представителей которой от количества и стажа «принятия на грудь» невозможно определить возраст: на вид им то ли 18, то ли все 36 лет.
Сиб.фм — о жизни в деревнях разных районов Новосибирской области такой, какая она есть
ДЕТИ ВЫХОДНЫХ
Такое нельзя было представить ещё в начале 2000-х, но деревенские жители вдруг научились считать, сколько они тратят на корма для скотины, сколько времени уходит на хозяйство, сколько готовы предложить перекупщики и что можно позволить себе на эти деньги. В итоге часть семей рассталась с личным подсобным хозяйством. С большим удовольствием это сделало пьющее население. Их дома легко определить по покосившемуся некрашеному забору, бурьяну в палисаднике и неметёному двору, а их жильцов – по землистым лицам и неопрятной одежде.
Хозяева домов ухоженных — с лицами усталыми, но с явно выраженным достоинством — вкалывают на огороде. Как могут зарабатывают, чтобы выучить детей, и те смогли прожить другую, более комфортную жизнь и не вернулись в деревню. Наверное, так срабатывает генетическая память крепостных, рвущихся на волю.
3065 просмотров у ролика «Самая-крутая машина» на YouTube
По деревенским детям, а их здесь совсем немного, можно предугадать будущее деревни не будучи провидцем. У них на лицах проведена чёткая маркировка: у одних лица светлые, у других — не выражают ничего. Если послушать разговоры, картина становится ещё яснее. Городские дети, приехавшие в деревню к бабушкам-дедушкам из Барабинска, Новосибирска, Питера, Германии и дорвавшиеся до свободы, простора, озера и леса, — приходят домой под вечер и совсем не вспоминают про город.
Деревенские с восторгом рассказывают про свои поездки в Новосибирск, парки, сладости и крутые машины.
Ещё есть дети, которых я бы назвала «условными сиротами» или «выходными». Их родители уехали на заработки и поиски лучшей жизни в город, а за детьми собирались приехать, как только всё наладится. Эти планы длятся несколько лет, и, бывает, слышно, как подростки со знанием дела обсуждают, на чём лучше добираться на выходных до Новосибирска: на «Ласточке» (ускоренном электропоезде, — прим. Сиб.фм) комфортнее, на простой электричке — дешевле.
Машины в деревне есть у многих, но далеко не у всех они поставлены на учёт. Для остальных рейсовый автобус и электричка – единственные доступные средства связи с внешним миром. Зимой из-за метели и мороза не стало даже их, деревня оказалась отрезанной от цивилизации на две недели. Как в войну: ни хлеба, ни помощи – рассчитывать можно только на себя.
64 рубля стоит билет рейсового автобуса из Новониколаевки до Барабинска
НОВЫЙ КОЛХОЗ
Рыба в Новониколаевке – кормилица и местное чёрное золото. Типичная картинка: муж с женой, стоя на дороге, разматывают сети длиной метров в 100. Говорят, такие есть почти в каждой семье по пять-шесть штук. Бывалые рыбаки не признают удочки, мол, баловство одно: хорошим уловом считаются 200-300 кг, если набирается 20-30, то это «мелочёвка».
И вот в эту устоявшуюся действительность вторгается проект NewKolhoz с диковинными цесарками, фазанами, голландскими белохохлыми курицами и китайскими шелковыми, проводит интернет, устанавливает веб-камеры.
Местные обвиняют Терещенко во всём, кроме плохой погоды.
На самом деле, за всеми обвинениями чётко слышится неверие в то, что и правда может стать лучше. Действовать здесь надо, пожалуй, как Макаренко при работе с трудными подростками: упорно, настойчиво, мотивировать делами, видимыми результатами, а не словами. В деревне чем красивее и умнее слова, тем меньше веры говоруну.
Мотив Терещенко вернуть жизнь в родные края я считываю чётко. По схожим причинам приехала и я, хотя пока только наблюдателем.
Но сколько нас таких – бывших деревенских, которые добились в городе карьеры, профессионального признания, статуса?
171 человек занят на государственных предприятиях в Новониколаевке
Я верю, что NewKolhoz обязательно станет бизнесом, но сейчас его начинания больше похожи на попытку реанимировать детство. В хорошем смысле слова. Чтобы бизнес заработал, надо решать неимоверно скучные вопросы, о которых обычно не пишут в пособиях для начинающих агробизнесменов: сидение в очередях для подключения мощностей, уборка территории, определение рациона для птицы, поиск надёжной рабочей силы.
В деревне тем временем бродят слухи, что Терещенко пришёл нажиться за счёт бедных, а вонь от птичника заполнит деревню. Звучит странно: люди будут получать реальные деньги, а птичник находится на краю деревни, да и животноводческим запахам здесь все привычны. Неважно, главное — он из Города с Большими Деньгами: неверие идёт впереди веры, предубеждение – впереди фактов.
Бизнесу здесь вообще верят меньше, чем государству, хотя именно оно первым оставило погибать деревню.
Престижно работать в сельском совете, медпункте, школе, детском саду, клубе. И, что немаловажно, стабильно.
Каждый третий из трудоспособного населения Новониколаевки работает в частном крестьянско-фермерском хозяйстве ИП «Шель». Когда-то Владимир Шель был директором совхоза и председателем сельсовета. Он из вымирающей породы крепких советских хозяйственников, которые просто любят порядок. Тоже пришлый, но проверенный: пашет-сеет-жнёт, как деды.
СИЛИКОНОВАЯ ДЕРЕВНЯ
В 1907 году англичане угощали Ленина, прибывшего в Лондон на съезд РСДРП, барабинским маслом
Вопрос — поверят ли Терещенко и другим «пришлым» — отнюдь непраздный. Это вопрос будущего деревни. Сценариев видится несколько – от пессимистических до радужных.
Вариант №1: «Колхоз умер. Совсем умер». Судя по демографической ситуации в Новониколаевке, лет через 15-20 школа и медпункт закроются – обслуживать будет некого. А школа, детский сад, медпункт, клуб – это сердце деревни. Без них она впадает в кому и вскоре уходит в небытие. Подобное уже случилось с соседней деревенькой Бехтень. Спустя ещё лет пять-десять дорога в Новониколаевку зарастёт бурьяном, и только бывшие местные будут примерно помнить ориентиры, пробираясь на родительский день к могилам своих предков.
Вариант №2: «Silicone village». Школу и медпункт всё-таки закрывают (с демографией не поспоришь), стоят только несколько гостевых домов NewKolhoz, в которых поселилась новая публика – городские жители, уставшие от шума и способные работать в удалённом режиме, выполняя заказы со всего света.
Сельское хозяйство присутствует только в декоративном виде на газончиках новых поселенцев.
Магазина нет, так как курьеры доставляют продукты из супермаркетов Барабинска, население которого к тому времени заметно вырастет за счёт переезда жителей вымерших деревень.
Вариант №3: «NewKolhoz forever and ever». В школе учатся сотни детей, местные возвращаются из города и пытаются осесть с семьями и компаниями. Заводят новые формы бизнеса и, скопив состояние, разъезжают по Европе, где когда-то с успехом продавалось знаменитое барабинское масло.
Это всё, конечно, фантазии. Но через пять дней жизни в просторном, пусть пока и недостроенном доме, мой сын предложил мне построить здесь свой дом и остаться в нём жить. «А работать, мама, ты по интернету будешь».
Подпишитесь на нас в Telegram
