Много денег надо

Весной власти Новосибирской области объявили, что готовы принять в регион более 30 тысяч трудовых мигрантов из стран Средней Азии, что на 20% больше, чем в 2012 году. Большинство из них приедут из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, чтобы стать подсобными рабочими, грузчиками и уборщиками. Корреспонденты Сиб.фм побывали в доме, где живут полтора десятка строителей-гастарбайтеров, и узнали, почему они не едут в Америку, чем молодое поколение мигрантов отличается от старшего, а также есть ли разница между таджиками и русскими.

Возле Дворца культуры «Родина» в Бердске нас встречает человек на сером Nissan. Его зовут Фаяз, и он немного расстроен: из-за ветра на стройке шатаются краны, работать запрещено. Зарплата, как и у всей бригады, зависит от объёма выполненной работы, поэтому отсиживаться дома никто не хочет.

— Мы же приехали сюда зарабатывать, — говорит он, немного петляет по дворам и тормозит возле офиса одной из местных управляющих компаний.

В этом помещении представитель таджикистанского правозащитного центра Джамол Турдибеков должен провести короткое организационное собрание насчёт соревнований по борьбе. Он просит подождать 15 минут в машине и уводит Фаяза. Таджики продолжают идти по двое и по трое, некоторые смотрят на нас недоверчиво.

После собрания толпа мигрантов выходит на улицу под дождь и ветер покурить, разбившись на компании. Одному из них, крупному, не понравилось, что мы фотографируем. Он постучал по стеклу большим кулаком с зажатым в нём телефоном и сказал в опущенное окно:

— Не надо нас фотографировать.

750 организаций Новосибирской области были готовы принять иностранных трудовых мигрантов в 2012 году

— А в чём дело? Джамол Шарипович разрешил.

— У Джамол Шариповича есть хозяин.

Из той же двери выходит и сам Джамол.

— Это твои? Разберись с ними, — кричит ему крупный таджик и хлопает дверью машины.

Фаяз топчет окурок, прощается с земляками и садится в машину.

— Сейчас в наше жильё поедем, — говорит он.

Дом в частном секторе называется «общежитие». Фаяз паркуется, открывает железные ворота. Во дворе на верёвках мокнет под дождём бельё.

В доме с четырьмя комнатами на двух этажах только половина из 15 жильцов, остальные в вынужденный выходной уже с утра разошлись по гостям. Если таджики не идут в гости, то сидят дома у телевизора или идут заниматься в новый спорткомплекс «ВЕГА», который сами же и построили. Бесплатно играют там в футбол и волейбол.

Комнаты обставлены чем придётся: диваны, одно- и двухъярусные кровати, какие-то шкафы. Жилье с необходимым набором удобств (туалет и душ в доме) бесплатно предоставляет работодатель, возит азиатов на объект на своём автобусе.

У него даже есть специальный человек, который берёт на себя оформление прописки, получение разрешения на работу и другие заботы новоприбывших. Все прописаны тут же.

В 2007 году члены прокремлёвского движения «Местные» проводили рейды по отлову нелегальных мигрантов

ЧУЖАЯ ЗЕМЛЯ

Фаязу 39 лет, в России он с 2007 года. Анзур немного старше, а приехал ещё раньше — в 2004-м. Оба окончили советские школы, поэтому в России им жить во всех отношениях легче, чем молодым переселенцам.

— Мы раньше жили вместе, во времена Союза, и едем сюда, как в свою страну, — размышляет Анзур. — Не можем же мы ехать в Иран, в Пакистан или в Америку. Что поменялось-то? Раньше таможни не было, с одним паспортом ехали все, а теперь у всех разные. Не думаю, что ощущения другие. В Бердске люди хорошие, даже не замечаю, что на чужой земле, — смеётся он.

Фаязу и Анзуру повезло — с самого приезда они работают в одном месте. Однако разрешение на работу получить сложно, а тем, кто работает на частных стройках, его заменяет специальный патент. Впрочем, признаются они, это нестабильный заработок.

— Сегодня есть работа, завтра нет. Бывает, за месяц зарабатывают 50 тысяч, а бывает, за сезон — пять. И надо каждый месяц за жильё платить, за продукты, за документы, — рассуждает Анзур, уточнив, что сейчас они получают по 25-30 тысяч рублей.

Начинается долгий пересчёт зарплаты в таджикскую валюту по приблизительному курсу. Выходит, что таджикский строитель получает в России втрое больше, чем учитель в Таджикистане.

НИЧЕГО НЕ НАДО

Прошлым летом Фаяз впервые за пять лет съездил домой и теперь может рассказывать о разнице между «там» и «тут».

— У нас совсем другой образ жизни, обычаи, культура другая. Люди другие. Каждый день либо у меня кто-то в гостях, либо к себе в гости позовут. Вот ты бы приехал в Таджикистан со мной — хоть из России, хоть из Кыргызстана — тебе месяц ни гостиницы, ни еды, ничего не надо.

47% ВВП Таджикистана составляют денежные переводы на родину

Фаяз оговаривается, что нужно «плотно работать», чтобы ощутить все изменения в Таджикистане за прошедшие шесть лет, но соглашается, что разницу между собой, прожившим пять лет в России, и своими таджикистанскими друзьями заметил. На родине у него остались жена и трое детей, которые за эти годы приезжали к нему всего два раза.

— Много денег надо, — вздыхает Фаяз. — Но им тоже надо что-то посмотреть.

Анзур ездит в Таджикистан зимой. В его семье двое детей. Есть своё хозяйство, поэтому заработанные отцом деньги уходят в основном на одежду и стройматериалы.

Подумывает Анзур и об образовании детей. По традиции таджик должен выучить ребёнка, построить ему дом и женить. Зато потом он будет кормить родителя.

— К старшим у вас совсем по-другому относятся. Вот бабушка идёт с сумкой, я её знать не знаю. Взял, донёс сумку. Хотя тебе налево надо, а ей направо. Хотел раз здесь помочь — чуть не убили. Хорошо мужик подошёл, всех успокоил, — хохочет Фаяз. — Но везде и хорошие, и плохие люди есть. Всякого характера.

Вот если приехал и никому мешать не будешь, если всё, что требует закон, сделал, то куда хочешь езжай. Никто не запрещает.

Работай сколько хочешь, гуляй сколько хочешь. Как человек себя ведёт, так в ответ и получает.

СИБИРСКИЕ МОРОЗЫ

Таджикистан на первом месте в мире по количеству брошенных мужьями жён из-за трудовой миграции

Рабочий день таджикистанских строителей обычный: с восьми до 17 часов. Чтобы его продлить на час или два, требуется письменное распоряжение начальника. Многие работают в этой компании годами, с самого приезда в Россию. Говорят, что платят всегда в срок, а руководитель ведёт себя просто и интересуется делами каждого из них.

Таджики выходят из комнат, здороваются и быстро расходятся. Фотографироваться соглашаются не все. К Фаязу же присоединился только Анзур — он старший по «общежитию». Хозяева приглашают в кухню за стол с лавками и угощают чаем в пакетиках. Среди старой мебели стоит элемент деревянного шкафа с ячейками, как на почте. Из техники — электрочайник, телевизор, микроволновка и электроплита, на которой стоит казан. Готовят исключительно блюда национальной кухни, а скотину для этих целей покупают у местных жителей. Вроде бы скоро должны привезти барана.

Фаяз говорит, что к сибирским морозам привык, хотя в солнечном Таджикистане сейчас пекло под +40 С. Прошлым летом он впервые за несколько лет съездил домой и понял, что отвык. Там, по его словам, он «как термос».

Если на улице холоднее −20ºС, таджики на работу не выходят. Отнюдь не из-за холода — при такой температуре просто-напросто не застывает бетон.

— Зимой народу мало остаётся, больше половины уезжает, — объясняет Фаяз.

Анзур добавляет:

Передача всецело направлена на оскорбление и унижение таджикских мигрантов.
Таджикский еженедельник «Фараж» о проекте «Наша Russia»

— Я в Перми служил, там тоже бывает минус 40-45ºС. На вышке стояли, к холоду привыкаешь.

— Зимой с 2009-го на 2010 год были морозы. Три или четыре недели вообще не выходил на улицу. Раз попробовал, до магазина. В этом году несколько дней дома сидел. В Сибири только раз видел −50ºС: вышел на улицу, пять шагов — и назад. Раньше о таком только по телевизору и по радио слышал. В Таджикистане-то в январе плюсовая температура, — вспоминает Фаяз.

ОЧЕНЬ БОГАТЫЙ ЯЗЫК

Многие молодые таджики, ещё не обременённые семьёй, приезжают в Россию, чтобы заработать, а потом на родине открывают какой-нибудь бизнес.

Сверху спускается один из возможных будущих бизнесменов, садится поодаль и молча смотрит на нас.

— Ты давно в России? — спрашиваем молодого.

Молчит.

— Да он первый год, — отвечает за него Анзур. — Вот он приехал сюда, а смотрит другими глазами на мир. Первый раз из Таджикистана выехал, чувствует себя чужим.

— У нас в школе были путёвки в лагеря. Урок русского языка и литература. Раньше русский язык общий был, старались его хорошо изучить. У нас была преподавательница грузинка, серьёзная женщина. Мы всё время старались общаться с ней по-русски. Сейчас тоже учат, но не как раньше. Сейчас ребята приезжают сюда, и если фундамент чуть слабее — долго учатся разговаривать, — поясняет Фаяз, сдавший экзамен буквально прошлой осенью. — Русский — очень богатый язык. Есть мужской род и женский род, много мелочей. Я стараюсь каждый день русское радио слушать и газеты читать.

Разговор обрывает телефонный звонок. Фаяз по-таджикски отвечает на него и сообщает, что хозяин машины требует её вернуть немедля. Напоследок с сожалением добавляет:

— Рано вы приехали, ещё барана не привезли!