В конце октября Общероссийский народный фронт (ОНФ) выбрал очередной объект для последовательной критики — на этот раз им стали особые экономические зоны (ОЭЗ). Активисты справедливо заметили, что проект создания неких «специальных мест» с особыми условиями ведения бизнеса, которые могут стать точками роста целых регионов, провалился. Так, за 108 миллионов в Иркутской области (туристическая ОЭЗ «Ворота Байкала») не создали ни одного туристического объекта, а в республике Алтай (туристическая ОЭЗ «Долина Алтая») почти за миллиард построили протекающее искусственное озеро. Да и остальные зоны не лучше — по некоторым из них при сохранении существующих темпов развития государство будет возвращать свои инвестиции в ближайшие пару тысяч лет. Корреспондент Сиб.фм вспомнил, как начинался проект ОЭЗ в Сибири, чего удалось достичь и почему у нас, как всегда, ничего не получилось.
Король-то голый
Для начала — пару слов о самом Общероссийском народном фронте. ОНФ — эта такая структура, которая создавалось как нечто среднее между партией, предвыборным проектом и профсоюзным движением, а в итоге превратился в орган, который всех контролирует и критикует. Как известно, структуры с такими функциями всегда находятся в самом выигрышном положении, потому что, в том числе, иногда могут выходить на трибуну и громко кричать «доколе!». Даже по тем проблемам, которые сведущим людям давно кажутся очевидными. Также случилось и в этот раз.
В октябре активисты сделали «серию контрольных выездов» (так — в официальном пресс-релизе) в четыре туристических ОЭЗ в Сибири в Алтайском крае, республике Алтай, Иркутской области и Бурятии. Неожиданно для себя эксперты ОНФ выяснили, что три из четырёх зон (кроме «Бирюзовой Катуни» в Алтайском крае) де-факто не функционируют, несмотря на то, что за 5-8 лет туда были влиты миллиарды рублей.
0,2% от запланированного (100 млн рублей) вложили резиденты в ОЭЗ «Байкальская гавань» (Бурятия)
Итоги, выраженные в цифрах, действительно плачевны. ОЭЗ «Ворота Байкала» (Иркутская область): затрачено более 119 млн рублей, строительство инфраструктуры (не говоря уже о туристических объектах), по информации ОНФ, даже не начиналось. ОЭЗ «Долина Алтая» (республика Алтай): затрачено порядка 2,5 млрд рублей, генподрядчик (новосибирский «Сибмост») уже несколько лет не может справиться с протекающим озером, зона так и не открыта. ОЭЗ «Байкальская гавань» (Бурятия): затрачено 4,4 млрд рублей, инфраструктура создана, однако комплекс так и не заработал в нормальном режиме. И даже самая успешная туристическая ОЭЗ в Сибири «Бирюзовая Катунь» в Алтайском крае с точки зрения экономики — провальный проект. На создание этой зоны также было потрачено несколько миллиардов рублей, однако налоговый эффект — всего несколько десятков миллионов рублей.
С точки зрения ОНФ, причина провала понятна — это «халатность и ничем не мотивированное бездействие чиновников, отвечающих за реализацию этих проектов». По итогам этого расследования ОНФ обязуется предоставить «лидеру Общероссийского народного фронта Владимиру Путину реалистичный доклад о ситуации с развитием ОЭЗ в стране». Однако в реальности представляется, что суть проблемы — совсем в другом, а ОНФ изобретает велосипед, поскольку о провале проекта особых экономических зон говорилось в докладах Министерства экономики РФ, Счётной палаты и других федеральных структур.
Здесь будет город-сад
Особые экономические зоны — это практически личный проект Германа Грефа, ныне — президента-реформатора Сбербанка, а в начале 2000-х годов — министра экономического развития РФ. Именно он в течение трёх (!) лет согласовывал и продавливал законопроект об особых экономических зонах.
Идея была простой: создать по всей стране десятки территорий с льготным налоговым и таможенным режимами, построить там за счёт государства инфраструктуру и ждать, когда эти зоны вытянут экономику целых регионов.
В итоге в 2005 году закон об особых экономических зонах был принят и регионы включились в схватку за новый ручеёк федеральных денег.
5-10 лет — срок, на который для ОЭЗ обнуляются налоги на прибыль, имущество, транспорт и землю
Сразу стало понятно: кооперироваться регионы не собираются, каждый губернатор включается в схватку единолично. Единственным исключением стал губернатор Алтайского края Александр Карлин. Он ещё в 2006 году предложил главе республики Алтай Александру Бердникову совместную реализацию проекта особых экономических зон — одного вместо двух, дублирующих друг друга. На это письмо, которое тогда попало в СМИ, Бердников никак не ответил.
В итоге, когда был разыгран конкурс на размещение ОЭЗ, ситуация по туристическим особым экономическим зонам оказалась абсурдной. На Байкале зоны были образованы фактически на противоположных берегах (хотя между ними по дорогам — около 250 километров), а на Алтае — и вовсе друг напротив друга, на разных берегах Катуни. Уже тогда стало понятно: действия регионов никто координировать и не собирался. В итоге в радиусе 100 км по совокупности было запланировано построить два аэропорта (в Бийске и Горно-Алтайске), часто дублирующие друг друга ЛЭП, мосты и дороги, два искусственных озера и т.д.
Наконец, ещё одна зона (технико-внедренческая) была создана в Томске — кстати, оставив позади новосибирский Академгородок. Итого в Сибири оказалось пять ОЭЗ — четыре туристических и одна инновационная.
Через тысячу лет
То, что идея ОЭЗ в Сибири пробуксовывает, официально было признано ещё в 2013 году. Тогда Минэкономразвития РФ выпустило первый доклад об эффективности работы ОЭЗ. Оказалось, что гора родила мышь. Только одна ОЭЗ «Алабуга» в Татарстане более или менее приблизилась к первоначальной идее — отбить государственные вложения за счёт налоговых выплат. Резиденты ОЭЗ уже тогда вернули в бюджеты более 20% суммы государственных инвестиций.
Для сравнения, резиденты самой эффективной в Сибири томской ОЭЗ заплатили только 3,6% от вложенных средств. Да и эта цифра — результат определённых магических действий с отчётностью. Скажем, за 2008-2013 годы объём налоговых поступлений в бюджеты всех уровней составил 366 млн рублей, при этом ОЭЗ «Томск» получила за тот же период 369,9 млн налоговых льгот, оставшись для бюджета, таким образом, операционно убыточной.
60% — наполненность резидентами, пожалуй, самой успешной в Сибири ОЭЗ — Томской
По остальным зонам ситуация оказалась и того хуже. Скажем «Бирюзовая Катунь» при существующих темпах развития окупится для государства примерно через 500 лет, ОЭЗ в Иркутской области и Бурятии — через пару тысяч лет. А ведь именно идея возврата инвестиций в виде налогов была главной идеей создания особых экономических зон.
Также быстро выяснилось, что в Сибири реально работают только те зоны, которые были созданы под фактически уже работающие проекты. Так, «якорями» в томской ОЭЗ стали исследовательский центр СИБУР и совместное предприятие Nokia и «Микрана»; на участке «Гора Соболиная» (ОЭЗ Иркутской области) — структуры Сбербанка и «Группы Илим»; в Бурятии — ГК «Метрополь» (местный сырьевой монополист).
Напротив, малый и средний бизнес стал использовать зоны как формат оптимизации налогов: компании регистрировались как резиденты ОЭЗ, не вели особенной деятельности, но зато позволяли сокращать налоговые выплаты. То есть ничего нового зоны не создали — максимум поддержали уже работающие предприятия.
Слишком активные чиновники
Тезис ОНФ о том, что проект ОЭЗ сгубили ленивые чиновники, опровергается историей создания и развития ОЭЗ «Долина Алтая» (ранее — «Алтайская долина») в республике Алтай. Напротив, её проблема — слишком активные чиновники, меняющие правила игры прямо по ходу матча.
Если вкратце, история такова: после того как в республике узнали, что регион получил ОЭЗ, проект зоны очень долго обдумывали и переделывали. Первая концепция, разработанная немецкой консалтинговой компанией Rolan Berger Strategy Consultant, была основана на том, чтобы создать на «входе» в Республику Алтай некую буферную зону, откуда можно было бы организовывать цивилизованные выезды по всему региону. Затем в проект добавилось искусственное озеро. Это было логичным решением, поскольку формально в республике Алтай нет ни одного тёплого водоёма для купания, за исключением бассейна Горно-алтайского госуниверситета. Правда, директор алтайского экофонда «Содействие» Татьяна Пахаева относится к идее скептически:
За те деньги, которые предполагалось потратить на строительство искусственного озера, проще было подогреть все горные озёра в республике.
7200 резидентов работает в одной из лучших ОЭЗ в мире — Jebel Ali Free Zone в Дубае
Затем озеро в проекте стало менять очертания. Вначале на нём предполагалось создать три острова. В 2009 году новосибирская компания «Водный мир» предложила новый проект — два озера и один искусственный пруд для очистки воды. Острова из проекта неожиданно исчезли. В 2010 году правительство республики объявило, что ОЭЗ переносят на 30 километров к озеру «Манжерок» (где горнолыжный курорт как раз перешёл к структурам Сбербанка). Потом оказалось, что зона всё же остаётся на месте. Потом озеро всё-таки начали строить, но оно протекало. Потом генподрядчиком ОЭЗ стал «Сибмост», однако озеро продолжало протекать.
В таком состоянии зона и будет встречать новый, 2016 год. По информации первого вице-премьера республики Роберта Пальталлера, осенью следующего года озеро наполнят вновь, а летом 2017 года зона начнёт функционировать в полном объёме. Это — уже четвёртое или пятое «окончательное решение» проблемы «Долины Алтая». Управленческая чехарда и отсутствие внятной стратегии развития особых экономических зон, гиперактивность чиновников в итоге стали отпугивать инвесторов.
Никто не хочет на зону
Наконец, нерешённым оказался главный вопрос: а зачем, собственно, малому бизнесу перемещаться в ОЭЗ, эти филиалы рая на земле? Ведь рай-то — вымышленный, поскольку льготные налоговые режимы не являются «пряником» для тех, кто налоги, как правило, вообще платить не привык.
Каракольские озёра, чемальская ГЭС и серебряный источник — главные достопримечательности Чемальского района
Напротив, в той же туристической отрасли есть особые экономические зоны, которые таковыми являются не по формальному решению московских чиновников, а по выбору самих туристов. Лучший пример — Чемальский район республики Алтай, буквально напичканный туристическими объектами. Один к ста — таково соотношение местных жителей и приезжающих. Район, в котором постоянно проживает всего 10 тысяч человек, обслужил в 2014 году более миллиона туристов. Где, как не здесь, можно подсмотреть рецепт успеха особых зон.
Итак, ингредиент первый — наличие реальной проблемы. Чемал — это посёлок, находящийся на тупиковой дороге, с небольшим населением и развалившейся к концу 1990-х экономикой. Людям попросту необходимо было на что-то жить.
Ингредиент второй — наличие потенциального спроса. В 500-километровой зоне автомобильной доступности от Чемала живёт около 5 млн человек — жители Новосибирской и Томской областей, Кузбасса и Алтайского края. Рынок, как известно, решает проблемы лучше, чем чиновники. В 2007 году, когда разрабатывался проект ОЭЗ в республике Алтай, авторы заложили в него фантастические по тогдашним представлениям цифры — до 94 тысяч отдыхающих в год при средней загрузке 3,5 тысячи человек в день.
Сейчас в республике без всяких особых экономических зон отдыхает 1,5 миллиона человек ежегодно — и всё это силами бабушек, сдающих комнаты, небольших отелей и тысяч мелких предпринимателей.
Ингредиент третий — «эффективный» менеджер. Берём в кавычки, потому что эффективность здесь имеет мало общего с книжной премудростью современных бизнес-гуру. В начале 2000-х глава Чемальского района Сергей Шевченко, решив сделать ставку на туризм (по сути, сопоставив ингредиенты №№ 1 и 2), во всеуслышание объявил, что решение социальных проблем и трудоустройство местного населения для него важнее, чем маленькие налоги с нарождающихся туристических баз.
Люди фактически «в чёрную» стали заниматься туризмом, а районная власть делала вид, что не замечает этот де-факто нелегальный бизнес. И только потом, через несколько лет, нарождающийся турбизнес стал регистрироваться официально.
Представляется, что федеральный проект особых экономических зон сейчас ждёт такого же по-честному эффективного менеджера. ОЭЗ в большинстве своём стали подобием инвестпроекта, который требует все новых и новых вливаний и никак не выходит на плановые показатели. В этом случае обязательно должен найтись человек, который возьмёт на себя ответственность и скажет: «Ребята, стоп». А что до потраченных миллиардов — так в России их, как правило, прощают и отпускают с миром.
Подпишитесь на нас в Telegram
