«Старый дом» готовится к премьере спектакля по пьесе Дмитрия Данилова «Серёжа очень тупой». Режиссёр, Никита Бетехтин, решил познакомить зрителей с текстом заранее в формате читки, оживив её обсуждением материала. Зачем нужна читка, и почему Серёжа всё-таки тупой – разбирался корреспондент Сиб.фм.
На читку «Старого дома» в лекторий-баре «Поток» зрители собираются за двадцать минут до начала. Стесняющиеся толпятся у гардероба, более активные направляются к барной стойке, расположенной сразу у входа. Зал сегодня не похож на привычный театральный с торжественными кулисами и вычурными креслами, вместо них – большие ступени с цветными подушками и огромными пуфами на полу.
Несмотря на нетипичный для театрального Новосибирска формат, читка собрала около сотни зрителей. Публика разношёрстная – от двадцатилетних ребят с яркими стрижками и бутылкой сидра в руке до серьёзных мужчин лет пятидесяти с сединой на висках, как мой сосед слева.
Актёры занимают места на сцене, первый в ряду – режиссёр спектакля «Серёжа очень тупой», Никита Бетехтин. Сегодня он объясняет нам «правила игры»:
– Мы провели с этой пьесой уже четыре недели. Всё это время репетировали «в комнате» – создавали этюды. На сцену выйдем завтра. Мы проводим читку не только для того, чтобы проверить восприятие материала на слух, но, и чтобы «отбить» один репетиционный этап от другого.
Никита рассказывает нам о драматурге, Дмитрии Данилове, популярность которому принесла пьеса «Человек из Подольска», «Серёжу» можно считать её логическим продолжением. На вопрос, читал ли кто-нибудь Данилова раньше, человек десять поднимают руки.
– А нашу пьесу «Серёжа очень тупой»?
В ответ маячат три ладони.
– А зачем тогда пришли? – смеётся Бетехтин, но тут же оправдывает просвещённых. – Понимаю, на сцене наша интерпретация выглядит иначе.
Мы сегодня читаем, чтобы вы увидели историю, театр в своей голове.
С первых минут то ли из-за неформальности и интерактивности формата, то ли от улыбчивости молодого режиссёра, между нами — зрительным залом — и командой на сцене возникает доверительный контакт. Будто собрались обсудить что-то волнующее всех нас если не с друзьями, то с хорошими знакомыми точно.
Стоит отметить, публика сегодня подобралась подготовленная. Благодаря вопросам Бетехтина, выясняем, что четверть, а то и треть из нас, на читке не впервые.
После типичных просьб «не ёрзать во время действия» и «выключить мобильные телефоны», Никита позволяет себе «наглое пожелание»:
– Мы всегда разрешаем зрителям уходить в антракте, если не нравится. Но сегодня, прошу вас, после «первого действия» оставайтесь на обсуждение и расскажите о своих впечатлениях! Понимаю, наглое пожелание! Но нам очень нужна обратная связь.
Никита читает ремарки автора, представляет героев. Главная роль Серёжи – у Тимофея Мамлина. Подозрительных курьеров исполняют Анатолий Григорьев, Леонид Иванов, Виталий Саянок/Андрей Сенько (они разделят между собой роли «курьера» и голосов в телефонной трубке). Слабый пол представляют сразу две актрисы – Валентина Ворошилова и Наталья Пивнева, несмотря на одну Машу, жену Сергея, в даниловском тексте.
– Нет-нет, он не двоеженец, – смеётся Бетехтин. – У нас сегодня два актёрских состава.
Текст Данилова начинает оживать строчка за строчкой. А мы неспешно втягиваемся в нестандартный формат действия. Герои сегодня без грима и костюмов, в обыкновенных джинсах, кофтах, ботинках. Они не перемещаются по сцене, минимально жестикулируют, подсматривают в текст, честнее сказать, читают прямо с бумажек. Однако со временем интонации ловишь быстрее, а взглядов актёров, их мимики оказывается достаточно, чтобы считать акценты.
Лёгкость восприятия обусловлена и самим содержанием. Действие происходит в «обычной московской однокомнатной квартире». Детали интерьера, обстановку, компьютер, за которым сидит Серёжа или «бабушкины иконки на шкафу» – каждый легко может нарисовать в своей голове. Да и сам Серёжа, «современный парень лет тридцати, отчасти хипстерского вида», будто бы напоминает кого-то из знакомых.
Зрители с лёгкостью откликаются на каждую шутку. Несмотря на метафоричность, в пьесе много понятного и смешного. Наш уютный зал, кажется, сотрясается от смеха большую часть действия.
В финале абсурд достигает своего пика, и кропотливо создаваемая комичность рушится. Неожиданно мы ударяемся о серую действительность. И вроде бы все живы, никто не пострадал (не считая «счастливчиков», забравших у подъезда тот самый свёрток), но в финальном «кухонном» разговоре «хэппи энда» вовсе не чувствуется, будто ещё сильнее в чём-то погряз.
Читка продолжается обсуждением. Первыми, как оказалось, будем высказываться мы. Никита просит нас рассуждать – почему Серёжа всё-таки тупой, в чём феномен популярности Данилова, как бы мы поступили на месте главного героя. Я, как зритель, увидевший в Даниловских курьерах разрыв будничности, всплеск искренности и участия, с радостью нахожу единомышленников.
Руки всё чаще поднимаются вверх, микрофон курсирует из одного угла зала в другой, а я с каждой минутой удивляюсь всё сильнее: «Ого, у меня и в мыслях такого не было». Кажется, что вся прелесть сегодняшнего формата раскрывается именно в этот момент, когда только что пережив что-то новое вместе, мы обмениваемся взглядами, ощущениями, своим опытом.
Что-то принимаешь, что-то отбрасываешь, но абсолютно всё прозвучавшее выстраивается в логичную сферу, придавая новому впечатлению солидный объём.
Кто-то считает Серёжу действительно недалёким, кто-то – наоборот, самым осознанным из героев. Курьеров называют и реальной угрозой, и проблеском теплоты в нашей серой действительности. Машу одни воспринимают как женщину, спасающую своего спутника, другие рассуждают о теории общего заговора и участии в нём героини. Не забываем и о стилистической простоте материала, в котором звучат и сленговые слова, и повседневные ругательства:
– Здесь даже слово «жопа» есть! – то ли с восхищением, то ли с негодованием доносится с задних рядов один из самых странных комментариев вечера.
С нами в дискуссию вступает сам режиссёр, пытавшийся сдерживаться до последнего. Он с интересом слушает других, но с упорством продолжает отстаивает свою позицию.
– Вы, конечно, спорщик! – хихикает кто-то из зрителей, заполучив микрофон.
– Это моя профессия, – парирует Бетехтин.
Главный вопрос – «А почему Серёжа все-таки тупой?», Никита объясняет так:
– Ситуация, в которую попадает герой, на самом деле, нам всем очень знакома. Когда я сталкиваюсь с тем, что не входит в сферу моих знаний, то начинаю сопротивляться. Например, я не могу сейчас объяснить многих вещей, которые происходит в обществе, от этого чувствую себя тупым! Он – не Сергей Николаевич Пантелеев, а именно «Сережа очень тупой». Мне кажется, в самом названии скрыто понимание и очень доброе к нему отношение. Это не ярлык, а, скорее, ирония. Это произведение, в первую очередь, про нашу безопасность, вернее, про её отсутствие. Мы сейчас нигде не можем чувствовать себя защищёнными.
И, поверьте, будем так же тупить, когда к нам постучатся в двери.
– Лучше в таких ситуациях кричать: «Пожар!» Надёжнее будет, – доносится голос из зала.
– Видите, Серёжа даже этого не понимает, – продолжает Бетехтин. – Я взял эту пьесу, потому что она не только смешная, но ещё и страшная. Можно сказать, что это страшно смешно, а можно, что «так страшно, аж смешно».
Ответ на второй по популярности вопрос – «А что, собственно, было в коробке?» режиссёр сформулировал вместе с драматургом, Дмитрием Даниловым:
– Мы решили, что в свёртке то, что навсегда изменит жизнь героев.
Зрители недовольно перешёптываются: «Видимо, придётся гадать самим!»
Обсуждение завершаем нехотя – не из-за отсутствия вопросов, а из-за ограниченности времени. Воодушевлённость зрителей и интересность диалога растянули наше общение на добрый час. На выходе из зала мне удаётся уточнить у режиссёра пару вопросов.
– Никита, каково это – ставить спектакль по материалу современника?
– Работа с классическим произведением — это наша интерпретация, мы же не можем напрямую контактировать с автором. Классика отвечает нам соприкосновением времени и материала. А когда я общаюсь с современным драматургом, то уже знаю ответы. Такое общение складывается именно в формате диалога, потому что автор дополняет мои мысли. Часто Данилов сам задаёт мне вопросы, как я понимаю то или иное высказывание.
Коммуникация с драматургом-современником – такой же важный процесс, как и общение со зрительным залом во время читки.
Нам важно понять, как воспринимают пьесу здесь и сейчас.
– На что повлияла читка?
– Мы ещё раз проверили опасные моменты в спектакле – длинноты, провисы, убедились в том, что на правильном пути. То есть, завтра, первый раз выйдя на сцену, мы будем заранее понимать, где могли бы ошибиться.
– Любая пьеса подходит для читки?
– Я за чтение современных текстов! У меня есть ощущение, что классические произведения уже как-то нами усвоены – в школе, в программе института.
А миссия нашего общения и читки в том, чтобы произнести пьесу вслух. В этом как раз и нуждается современный материал.
Я, надо признать, фанат читок, постоянно их провожу и люблю общаться с залом. Такая коллаборация смывает границу и выстраивает абсолютно новую коммуникацию.
– Были сомнения во время подбора актёров?
– Никаких! Тимофея Мамлина на роль Серёжи утвердили сразу. Мне с ним очень интересно работать, мы существуем в постоянном хорошем конфликте – не в открытом столкновении, а в какой-то борьбе. Мне всегда хочется перетащить его на свою сторону.
У режиссёра всегда существует конфликт с артистами, и это правильно!
Мне нужно убедить их сыграть эту пьесу, сделать их единомышленниками. И чем больше сопротивления я получаю, тем мне интереснее с ними работать.
– Оказавшись на месте Серёжи, вы бы всё-таки открыли коробку?
– Я попадал в такие ситуации и коробку не открыл! Кажется, что Серёжа сделал бы это, если бы ему не мешала мудрая, на мой взгляд, женщина, которая отводит эту коробку – отводит его от беды. Сегодня ведь не случайно зрители говорили, что пьеса имеет русские мотивы. В ней есть некий «Иван-дурак» – «Серёжа очень тупой», и «Василиса премудрая» – Маша, которая всё знает и оберегает своего мужчину.
– Мне кажется, полярные точки зрения, прозвучавшие сегодня, сделали наши впечатления более объемными...
– Да, и я так считаю! Мне очень нравится брехтовский театр – когда мы становимся театром дискуссий, когда театр не навязывает свою точку зрения, а наоборот, пытается поставить вопросы и вступить в какое-то общение со зрителем!
Премьера спектакля «Серёжа очень тупой» пройдёт на сцене «Старого дома» 10 ноября.
Подпишитесь на нас в Telegram
