Понаехавшие на театр

Новосибирский театральный институт — единственный по эту сторону Урала. Неудивительно, что поступать в него приезжают не только из разных городов России, но и из ближнего, как принято говорить, зарубежья. Например, на актёрско-режиссёрском курсе Алексея Крикливого и Ильи Панькова учатся студенты и российские, и из Таджикистана. Корреспондент Сиб.фм пообщался с тремя студентами НГТИ, приехавшими учиться в Новосибирск из Таджикистана, и их педагогами.

Поскольку по закону иностранцы не могут учиться в российском вузе бесплатно, институт заключил контракт с Республикой Таджикистан: на протяжении учёбы министерство культуры Таджикистана оплачивает обучение и проживание своих студентов, а также платит им небольшую стипендию. После пяти лет учёбы, согласно правилам целевого обучения, молодые режиссёры должны будут отработать необходимый срок в театрах Таджикистана. Сейчас они закончили третий курс.

В 1941 году коллектив Таджикского государственного академического театра оперы и балета имени Садриддина Айни был награждён орденом Ленина

Алексей Крикливый, руководитель курса, главный режиссёр театра «Глобус»
Они много знают про нас, а мы про них — нет

Три года назад в театральный институт обратилось министерство культуры Таджикистана с просьбой набрать нескольких студентов на обучение в Новосибирск. Группа педагогов — я, Илья Паньков и Эльмира Куриленко, которая в тот год набирала «кукольников» — отправились в Душанбе и отсмотрели таджикских ребят. В Душанбе неожиданно для себя мы увидели, что отстраиваются театры, практически с нуля, и осознали крупность принятого решения министерством Таджикистана.

У нас актёрско-режиссёрский курс, поэтому мы с Ильёй Паньковым отобрали на тот момент троих режиссёров и троих артистов. Эльмира Ростиславовна тоже набрала себе несколько человек.

У нас в основном в театральные институты поступает очень много девочек, а мальчиков не так много. В Таджикистане всё наоборот.

5 театров ведут свою деятельность в Душанбе — столице Таджикистана

Приехав, ребята ещё раз сдавали общую программу экзаменов, также проходили конкурс: пели, танцевали и делали этюды вместе с русскими. Так получилось, что курс стал международным.

В этом было немного авантюризма: разное сознание – исламское и христианское; совершенно разное представление о мире, об искусстве; разный менталитет. Было очень интересно сращивать в студентах эти две культуры. Мы же учим ребят не таджикскому театру: они приехали учиться к нам, и мы знакомим их с русской театральной системой, русской школой.

Было много интересного, много приключений. Мы, педагоги, сталкивались со своими трудностями и особенностями в процессе преподавания, а я представляю, как непросто было ребятам, и русским, и таджикам, в коллективе! Это же и проблема языка, и особенность мышления, и другие скорости, другие культурные коды. Наша необычная мастерская заставила меня сильно погрузиться в историю исламских государств, чтобы лучше осознать культурные различия: это и праздники, и отношения мужчина-женщина, и многое другое.

Отвратительно, когда в мире существует высокомерие по отношению к другим национальностям. Думаю, одна из причин этого – незнание.

Мало кто по-настоящему знает историю Таджикистана. У меня эта страна вызывает огромное уважение. Вот они много знают про нас, а мы про них — нет.

Неоконченная пьеса Георга Бюхнера «Войцек» из-за неразборчивого почерка автора изначально публиковалась под названием «Воццек»

Конечно, культурные различия очень велики. Им сложно приспосабливаться ещё и к тому, что спектакли ставятся по русским произведениям, по текстам на русском языке. Одна из экзаменационных работ, выбранная студентом-иностранцем — пьеса Георга Бюхнера «Войцек». В этой драме присутствует очень мощный ветхозаветный подтекст из европейской культуры, и я понимаю, что для ребят было очень непросто соотнестись с ним. Мне важно почувствовать их энергию, понять, почему они берут именно эти тексты, что их там заводит; порой ненавязчиво куда-то подтолкнуть. Сейчас они на середине пути, заканчивают третий курс — режиссёры учатся пять лет.

Ещё очень важно понимать: ребята, которые сюда приехали, родились, когда в Таджикистане началась гражданская война. Их детство и взросление пришлись на страшное время. Понятно, что им было не до учёбы. И я вижу, что они много читают, смотрят, пытаются наверстать упущенное, пытаются во многом разобраться. Это, на мой взгляд, по-человечески очень сильно.

Амриддини Садриддин, актёр драматического театра
Там скучно будет, дома

Для меня это было неожиданно. Наверное, судьба. До России я два года учился в театральном в Таджикистане на актёра. Сейчас тоже актёрская специализация. Первое впечатление после того, как я приехал сюда, даже трудно описать. Ребята встретили так доброжелательно... Они все такие весёлые, такие открытые. Мы встретились и подружились. Конечно, первый год было чуть сложно привыкать. Зато сейчас, когда уезжаем на летние каникулы, очень скучаем.

Общежития у НГТИ нет. Но есть общежития у других вузов и техникумов. Мы с ребятами живём в общежитии Технологического колледжа. Но некоторые ребята, которые учатся с нами, живут в других общежитиях. Вообще не хватает времени на личную жизнь. Помогают родители, потому что работать, зарабатывать деньги на данный момент не получается. Мы буквально живём в институте — каждый день с девяти утра и до девяти вечера. В выходные тоже иногда репетируем.

Если посидим немного дома, уже становится скучно: привыкли к институту, и очень хочется сюда. Там скучно будет, дома.

Конечно, вначале был сильный языковой барьер. Мне было очень сложно понимать русскую речь. До сих пор есть эта сложность, но мы все быстро подружились, и между нами не было проблем. Конечно, у нас есть совместные праздники. Каждый год проходит фестиваль и разные театральные конкурсы — это очень сближает.

У каждого народа есть и своя культура, и свои древние традиции. А театр создаётся именно культурой этого народа. Русские традиции сильно отличаются от наших. После окончания института я собираюсь вернуться к себе на родину. Насчёт перспективы и дальнейшего будущего я пока не задумывался: всё покажет время, надо сначала закончить учёбу здесь, но пока я не планировал остаться в России.

НГТИ очень впечатляет. Здесь сохранили неповторимый дух театра. Настоящего театра. Сохранили настоящую театральную традицию.

Всё, что здесь есть: занятия, атмосфера — всё прекрасно. И все педагоги, которые здесь работают, очень хорошие.

Я хотел попасть сюда конкретно на актёрское мастерство. Я считаю, актёры — это свободные люди. Эта профессия учит человека, воспитывает. Ты начинаешь понимать жизнь совсем с другой стороны. Например, тебе дают роль доктора, и ты должен знать всё об этой профессии: как это, быть врачом, как они работают, какие они. Смотреть на мир глазами доктора. И ты начинаешь изучать другие профессии. И так всё время.

Сафар Абдумалик, режиссёр драмы
Мастера приняли нас как родных

Когда я прошёл тур, я должен был учиться в Челябинске. Потом мне объяснили, что лучше поехать сюда. К нам приехали мастера, посмотрели этюды, сказали, что мы талантливые. Нас взяли и сказали: приезжайте такого-то числа, вы — наши студенты. Мы все вместе собрались и приехали. Это было три года назад. Сейчас наше министерство культуры нас обеспечивает финансово. У нас такая договорённость: после пяти лет учёбы здесь мы пять лет будем работать у себя.

Мы очень рады, что нас отправили сюда, говорим спасибо, что есть такие люди и такое государство, которое поддержало молодых студентов.
Я очень счастлив.

Я учился у себя на актёрском мастерстве пять лет. НГТИ — моё второе высшее образование. В Таджикистане на театральных режиссёров не учат, есть только профиль «режиссёр праздников». Я же решил для себя, что хочу стать режиссёром театра и кино, и приехал сюда. Здесь отличаются и некоторые дисциплины: например, есть история музыки, а у нас такого предмета не было, когда мы учились у себя, было только сольфеджио.

Учась мастерству актёра, мы думали по-актёрски. Когда я поступил на режиссуру, я даже не знал, что будет дальше. Говоря за себя, я думал, когда приехал, что не дотяну до конца. Было очень сложно. Но когда мы стали понимать друг друга, понимать, что мы хотим, почему ставим спектакль так, а не иначе, — тогда стало гораздо интереснее учиться.

Режиссёр — это человек, который отвечает на все вопросы, касающиеся конкретной пьесы, конкретного спектакля. Он — ответственный за спектакль, автор спектакля.

Он отвечает за все ситуации, события, которые там происходят; отвечает, чего он хочет от этого, что хочет сказать людям, какие проблемы решает.

А актёр — исполнитель. Он всё это понимает внутри себя и исполняет то, что видит режиссёр, а режиссёр при этом обеспечивает творчество. Актёров учат тому, как именно они должны попадать в ситуации, как они должны играть, проживать роль. Задача режиссёров — обеспечить всё это: открыть для всех, в чём смысл этой сцены, что будет в конце, дать понять зрителю, какие поднимаются вопросы и проблемы.

Иностранцам учиться сложно. Не понимаешь язык, другая культура, да и отношение у всех разное. Сначала было немножко тяжело, но мы привыкали, и через месяца полтора уже чувствовали, словно живём у себя на родине. Когда я приехал, я даже не думал, что я попаду в место, которое настолько меня впечатлит.

Мастера приняли нас как родных. Мы не чувствовали, что находимся в чужой стране.

Когда я приехал, то понимал русский язык. Относительно хорошо разговаривал, но научных знаний у меня не было. Когда мы начали учиться, то начали понимать науку, образы, что такое искусство. Очень помогли преподаватели. Они все такие хорошие, умные. Поразительно быстро всё проходит. Мне кажется, что я закрыл глаза, снова открыл их, и вот уже прошло три года.

Сомон Алимов, режиссёр драмы
Мы простили всех, кто был со злым или нечистым сердцем

Неожиданно. Было много ребят, которые хотели поступать, но некоторым мешал языковой барьер, и они вообще не могли разговаривать. Выбрали только десятерых. К сожалению, позже троих отчислили. Всё было очень серьёзно и сложно: мы показывали этюды и даже играли отрывок из Чехова, «Злоумышленник».

Странно. Прям очень странно. Моё первое впечатление было именно таким.

У нас в Таджикистане огромный институт. И когда нам сказали, что театральный институт — вот это небольшое здание... Мы-то думали, что это будет огромный сад, а там внутри огромный институт, а не маленький дом.

Но за время учёбы это первое впечатление до неузнаваемости изменилось. Оказалось, неважно, в каком пространстве ты учишься. Важно, как тебя обучают. Огромное спасибо за всё мастерам.

Теперь у меня очень приятное ощущение, что здание-то маленькое, но у всех в нём — чистое доброе большое сердце.

Это моё второе образование. В Таджикистане я учился на актёра, всю жизнь мечтал именно об этой карьере. Никогда не думал, что я стану режиссёром. Но однажды, когда мы играли в Душанбе свой дипломный спектакль, мой мастер посоветовал мне пойти учиться на режиссёра. И мне этого захотелось. Так, при выходе на сцену, сначала кажется, что боишься, но, когда уже выходишь, появляется ощущение занятости, и тебе всё легко даётся. Ты забываешь свою ситуацию, думая о той, в какую попадает твой герой – и всё легко играешь.

Вспомнил слова Станиславского: верю и страдаю. Поскольку не знаю, что будет дальше.

Очень хочется сделать для своей страны нечто, что до меня никто не делал, стать хорошим режиссёром, который сможет донести через театр ту боль и те проблемы, которые людям не удавалось до сих пор разрешить.

Было очень страшно сюда ехать, потому что я очень боюсь самолётов. До этого был в России в Санкт-Петербурге и в Москве. 12 лет занимался профессиональным футболом, и приезжал в связи с этим. Но так получилось, что искусство выиграло. Если разделить мою жизнь на две части, то первая часть — это театр, а другая — футбол.

Русский язык сначала знали не очень хорошо. Но благодаря ректору Яне Олеговне мы многому научились. У Яны Олеговны очень хороший добрый взгляд и очень красивая улыбка. Она профессор, ректор, сейчас ничего не преподаёт, но тогда было лето, у всех был отпуск, и она преподавала нам три месяца русский язык.

И несмотря на то, что мы плохо разговаривали по-русски, она терпела, а мы ей читали Пушкина, Островского, Гоголя.

Доброта, с какой с нами общаются мастера, атмосфера, которую создаёт сам театр, эта маленькая аудитория, которая похожа на маленькую коробку со своим неуловимым запахом... Ты сам не понимаешь, как влюбляешься в этот запах, и каждый день приходишь сюда за этим.

Есть много очень хороших, добрых ребят. Практически все на нашем курсе. Конечно, в семье без уродов не бывает. Конечно, есть некоторые нехорошие взгляды насчёт того, что у тебя чёрные глаза, чёрные волосы, акцент...

Мы простили всех, кто был со злым или нечистым сердцем. И я прощаю всех, если кто обидит. Никогда не держу зла.

Илья Паньков, руководитель курса, заслуженный артист РФ
Сейчас они больше русские, нежели таджики

Насколько я знаю, в институте до этого набора не было иностранцев. Нас тогда поставили перед фактом. Помню, Яна Олеговна вызвала и сказала: «Надо ехать в Таджикистан, набирать ребят — режиссёров и актёров».

Они очень талантливые. Разница между ними и русскими, конечно, есть.

И как ни странно, у них, например, с русского переводят Шекспира. Не с английского, а с русского.

Получается, через призму русского взгляда. И потом: культура, воспитание... Во-первых — одни мальчики. Когда нас приглашали, хотели, чтобы мы набрали девочек, но на кастинг пришли практически одни мальчишки. Только одна девочка прошла на «кукол». Там мальчик – бог. То, что у нас режиссёры — девушки, для них было непривычно. Но со временем, конечно, сняли все эти вопросы. Я думаю, что сейчас они больше русские, нежели таджики.