Подпишитесь на Telegram-каналВ 2025 году в поле зрения СМИ попадало много ситуаций, когда детей травили в школе, обижали дома. В каждом таком случае всегда разбирается уполномоченный по правам ребёнка в Новосибирской области. В эксклюзивном интервью Сиб.фм Надежда Болтенко рассказала, как в регионе решаются проблемы, связанные с подростками.
«Жалуются также»
— Надежда Николаевна, как бы вы оценили ситуацию с соблюдением прав детей в Новосибирской области в 2025 году по сравнению с прошлыми годами? Какие позитивные изменения и новые вызовы вы видите?
— Оцениваю 2025-й год по обращениям граждан в адрес уполномоченного: по просьбам или жалобам о защите прав детей, разобраться в той или иной ситуации, помочь и так далее. Их не больше, чем в прошлом году, такое же количество.
Настораживает единственное: достаточно много обращений связано с защитой прав детей на образование. Количество обращений на выплату пособий, социальных пенсий или вопросов, связанных со специальной военной операцией, в этом году уменьшилось. Для меня это знаково. Мы работаем вместе и с министерством, и с профильными департаментами, с общественными объединениями, которые решают вопросы семей участников СВО и их детей.
Даже те обращения, которые к нам приходят, мы практически все отработали положительно — вопросы решаются быстро. Единственное: по пособиям и выплатам социальных доплат сложность в том, что семейный доход иногда превышает положенный уровень.
Тем не менее мы нашли выход вместе с министерством социальной политики. Они сразу вникают в проблемы семьи и начинают помогать по своим источникам — например, собрать ребёнка в школу или помочь с оплатой ЖКХ. В основном это разовые обращения. Имущественных вопросов стало намного меньше.
Обращения по алиментам остаются на том же уровне. Но мы чётко вместе с судебными приставами отрабатываем все эти обращения. Ежеквартально ведём приём с руководителем службы приставов Новосибирской области. Если нужно — подключаем полицию, когда приставы не могут найти злостного алиментщика.
Помимо того, мы решаем и проблемы этого человека, который по какой-то причине не может выплачивать алименты. Он, наверное, и хотел бы, но не может найти работу или нет возможности трудоустроиться. Помогаем в союзе со службой занятости и приставами.
Если он иногородний — контактируем с коллегами из других регионов, чтобы вопрос решить быстрее. Потому что благополучие детей — это решение материальных проблем наших детишек.
Тревожным потоком остаются сигналы, связанные с жестоким обращением с детьми в семье. Очень много поступает обращений от граждан, которые видят семейное неблагополучие. Такие обращения, думаю, будут расти. И хочу сказать: те обращения, которые поступают, практически все подтверждаются. Бывают конфликты между соседями, когда начинают писать жалобы на семью, но в 80% неблагополучие подтверждается. Тогда мы подключаем все службы профилактики, чтобы разобраться, что происходит в семье, и помочь.
Также тревожность вызывает гибель детей от внешних причин. Достаточно большое количество несовершеннолетних погибших в ДТП по вине взрослых. Количество суицидов практически снизилось, но суицидальные попытки, к сожалению, выросли.
Буквально несколько дней назад мы проводили большое совещание со Следственным комитетом и всеми службами, кто сегодня должен профилактировать. Наметили шаги, обсудили, выстроим план на следующий год. Министерство образования в этом году сделало много шагов, направленных на профилактику деструктивного поведения детей.
В каждом отдельном случае мы выстраиваем работу с семьёй. Это сложная работа, потому что не всегда родители нас понимают и видят проблему. Главная задача — достучаться, убедить родителей, обратить внимание на ситуацию.
Что касается школьных конфликтов, мы продолжаем работу по развитию служб медиации, которые помогают решать многие вопросы.
— Вы сказали, что выросло количество жалоб, связанных с жестоким обращением с детьми. Приведите примеры.
— Собирается вся информация: дети попрошайничают, из квартиры слышатся крики и оскорбления со стороны родителей, дети спят на коврике в подъезде. Рост обращений происходит ещё и потому, что мы открыты для СМИ: любой сигнал изучаем. Как правило, это неблагополучие в семье или конфликты между несовершеннолетними.
— А по каким школьным конфликтам к вам больше всего обращались в этом году?
— Мы сейчас не говорим «буллинг», мы говорим нашим русским словом «травля». Есть вопросы, связанные с недопониманием между учителем и учеником. Есть конфликты, которые начались с того, что поссорились дети. В этом году было два обращения от родителей несовершеннолетних: в одном случае ребёнка не допускали к экзамену по ряду причин, во втором — не могли найти общего языка с учителем. Вышли из этих ситуаций достойно, проблему решили.
На первом месте по количеству — конфликты между учениками в школах. Как правило, конфликт возникает, когда учителя вовремя не уловили ситуацию, не вмешались и допустили развитие конфликта. У педагогов есть масса инструкций, как выходить из таких ситуаций, но они их не выполнили. Например, дети толкнули друг друга в раздевалке — а в результате порванная куртка или сломанный палец. Школа вовремя не отреагировала, не уведомила родителей, не вызвала скорую помощь. Таких случаев много. Каждый конфликт мы отрабатываем с соответствующими ведомствами. Если департамент или районный отдел образования не помогают — привлекаю прокуратуру.
По всем случаям, по которым мы обращались в прокуратуру, были рассмотрения с замечаниями или наказаниями в адрес руководства школы или конкретного педагога. Наша задача — чтобы конфликт не повторился. Работа школьной службы медиации важна. У нас проходят конкурсы среди медиаторов-школьников. У детей, признаюсь, получается лучше, чем у взрослых.
Есть вопросы о семейном образовании. По закону он не урегулирован до конца. Бывает, ребёнку сложно в школе, он не находит друзей, и семье предлагают перевести его на семейное обучение. Но если семья неблагополучная — что будет с ребёнком? Был случай: семья была в опасной ситуации, ребёнка перевели на семейное обучение, он мыкался и совершил суицид. Такие ситуации недопустимы. Мы с министром образования погружаемся в тему семейного обучения, чтобы в следующем году подготовить предложения уполномоченному по правам ребёнка в России по формированию дорожной карты.
«Простая человеческая радость»
— Приведите пример, какой случай в этом году вас лично задел?
— Обратилась мама, лишённая родительских прав. У неё четыре девочки, дети были в детском доме. В этом году удалось положительно рассмотреть вопрос: мама восстановилась, работает, есть жильё, выплачивала алименты. Мы объединили усилия — и месяц назад семья воссоединилась. Решение суда, когда девочки вернулись к маме, — это было сильное чувство.
Второй момент — когда удаётся добиться справедливости. Даже не говорю про случаи, когда удаётся решить вопрос по лекарственному обеспечению. Сейчас, например, ребёнку нужно особое питание. Пришлось выходить на заместителя губернатора, чтобы ребёнок к выходным был обеспечен. Когда слышу, что вопрос решён положительно, понимаю, что работаю не зря.
Есть вопросы переполненных школ: где-то дети учатся почти в три смены. Но вместе с прокуратурой удалось добиться того, что финансы на развитие строительства школ найдены. Бывают и бытовые, но важные вопросы — например, калитка к школе: всё закрыто шлагбаумами и заборами, дети вынуждены обходить небезопасным маршрутом. Такие вопросы тоже удаётся решать.
У меня есть мечта: создать центр на базе одной НКО, где родители, страдающие алкоголизмом, проходили бы реабилитацию вместе с детьми рядом.
Самое главное — продолжим работу по сохранению семей. Это сегодня главная задача: тогда сможем решать вопросы демографии и многие другие вызовы.
— Были ли истории, которые вас поразили бездействием чиновников?
— Иногда удивляюсь безответственности, бездействию. Недавно рассматривали ситуацию, когда девочку чем-то угостили, и она оказалась в больнице. Выяснилось: мама лишена прав, ребёнок у отца, который попал в поле зрения наркодиспансера. И когда ребёнок нуждается в помощи, слышим: «отец отказывается». Ну так найдите слова, убедите, что лечить нужно.
Иногда в критической ситуации нужно не проявлять безразличие, а вникнуть и решить. Нельзя ограничиваться формальными рекомендациями, если семья неблагополучная. Нужно приходить в семью, разговаривать с ребёнком, понимать, что ему интересно, и подбирать реальную помощь.
«Сирот становится всё меньше и меньше»
— Сколько детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, проживают в Новосибирской области на конец 2025 года? Какова тенденция?
— Благодаря участию в пилотном проекте России по семейному устройству детей-сирот их число резко сократилось. В Новосибирске закрылись дома ребёнка — их сейчас нет. Практически все дети от 0 до 4 лет устраиваются в семьи, в первую очередь к родственникам.
Количество детей в детских домах и учреждениях уменьшилось на 27%. Постоянно сокращается число мест, учреждения перепрофилируются в службы помощи семье. Это уникальный проект 2025 года: сопровождаем семьи, где дети больные, где требуется особый подход, обучение и образование.
Есть семьи, которые временно берут детей на воспитание. Задача — до 2030 года снизить количество детей в детских домах на 25%. Такая тенденция по всей стране.
Сегодня нет задачи «забрать ребёнка из семьи». Службы профилактики работают над тем, чтобы справиться с опасной ситуацией. Только в исключительных случаях ребёнка помещают в учреждение, параллельно ищут семью. Изучается круг родственников, даже если родители в разводе — ищут отца.
Неблагополучие семей в 70% связано с алкоголизмом и наркоманией. В прошлом году мы реализовывали проект «Путь домой» вместе с главным наркологом Новосибирской области Ольгой Кормилиной. Когда видим употребление у молодых родителей — включаемся в борьбу за них, мотивируя: «вы сохраните ребёнка». Пока мама лечится — детей передают родственникам. Потом нам говорят спасибо.
Сейчас задача — ранняя профилактика. Помогаем матери: с трудоустройством, сопровождением. Каждой семье назначается куратор. Есть ещё случаи, когда о неблагополучных семьях никто не знает, но их становится меньше.
— Были ли обращения по теме детей мигрантов?
— Жалоб на детей мигрантов в этом году не было — вообще ни одной. Случаи, которые появляются в СМИ, я вижу и ими занимаюсь. Порой конфликты создаются искусственно. Были вопросы по тестированию первоклассников-мигрантов на знание русского языка: считаю, что Министерство просвещения перегнуло палку — тесты очень сложные.
Вопросов устройства детей в дошкольные учреждения сейчас нет. В школах, где много детей-мигрантов, педагоги обучены, выстроены алгоритмы работы с родителями. Возможно, есть частные ситуации, которые до меня не дошли, но в целом всё в порядке.
Новогодние подарки
— Вы участвовали в «Ёлке желаний»?
— Да. Сняла шар: четырёхлетняя Женя мечтала о подарке-сюрпризе — мечта сбылась. Девочка с мамой пришли в кабинет, ей понравился аквариум с рыбками. Вручила мягкого медвежонка и билеты в дельфинарий на всю семью.
— А что вы любите получать на Новый год?
— Больше всего люблю мягкие игрушки. Мне министр региональной политики подарил ворону: её сделали в колледже, где обучаются особые дети. Стоит в кабинете и радует каждый день.
Справка
По данным на 24 декабря 2025 года, уполномоченному по правам ребёнка в Новосибирской области поступило 3402 обращения — немного больше, чем годом ранее. В основном они были в письменном формате. 279 человек записались на личный приём. Больше всего обращений относились к категории «право жить и воспитываться в семье» — 1114. На втором месте — жалобы на насилие (577), на третьем — обращения об ущемлении прав на образование (503).
