Судьба связала Новосибирск с кинематографом очень давно. Всего через несколько месяцев после первых сеансов в Москве и Петербурге посёлок Новониколаевский уже в середине декабря 1896 года познакомился с изобретением братьев Люмьер. Посёлку было всего три года от роду.
Летом 1908 года в городе открывается первый стационарный кинотеатр. Кроме того, наш город является одним из первых сибирских городов, в котором зародилось кинотворчество. В январе 1913 года провели первые киносъёмки «Видов города Новониколаевска». Такие хроникальные выпуски делались регулярно вплоть до революции 1917 года. Потом было уже не до фильмов.
Кинопроизводство в Советской республике находилось в очень тяжёлом положении: кинопавильоны пустовали, киноаппаратура не производилась, а покупать было не на что. Вся советская кинематография могла осилить в начале 20-х годов лишь полтора десятка лент в год, включая короткометражки.
И вдруг в провинции снимают художественный фильм в семи частях.
Это было настоящей сенсацией.
«Бредовую» на первый взгляд идею предложил директор Сибистпарта, член Сиббюро ВКП(б) Вениамин Вегман. В декабре 1924 года город готовился отпраздновать пятую годовщину освобождения Новониколаевска от Колчака. Вегман предложил заведующему Сибкино обратиться к московской студии, чтобы они сняли художественный фильм о Гражданской войне в Сибири. Однако москвичи ответили отказом: «Не имеем возможности». Тогда из уст Вегмана прозвучало совсем уж фантастическое: «Будем снимать фильм сами!» И это при том, что в городе отродясь не было кинорежиссёров, киноактёров, павильонов, света, декораторов, художников — словом, абсолютно ничего для киносъёмок. Однако эту идею поддержал партийный руководитель края Станислав Косиор. Он всё время находился в курсе работы над фильмом, выбивал плёнку, договаривался, чтобы из Москвы приехал опытный кинооператор.
Сценарий к новому фильму написал Владимир Зазубрин по мотивам своего романа «Два мира» вместе с режиссёром-постановщиком Иваном Калабуховым — известным в Сибири театральным режиссёром.
Фильм под названием «Красный газ» рассказывал о революционной борьбе рабочих и крестьян в Сибири в период колчаковщины и партизанской войны. На страницах газет Вегман популярно объяснял, почему у фильма такое название. «В военном отношении Советская республика была тогда слаба... Белые были лучше вооружены. Тем не менее коммунисты победили белых, ибо коммунисты владеют особым газом, который обладает свойством всюду проникать, и хотя он не удушлив, но тем не менее непобедим. Этот газ называется «Красный газ»: коммунистическая агитация и пропаганда.
От этого газа никакие противогазы не спасут. Этот газ не победят никакие удушливые газы».
Правда, название далеко не все поняли и оценили. Кино в то время было немое. Звук появился лишь в 1929 году. Владимир Зазубрин восторженно писал: «Теперь у нас немой заговорит на языке революции, он расскажет всему миру о героической борьбе рабочего класса и крестьян России с белогвардейцами всех стран».
Главную роль в фильме — девушку-партизанку Варвару — сыграла молодая актриса из труппы Мейерхольда Маргарита Горбатова. Она должна была бросаться в воду с верхней палубы плывущего парохода, мчаться на неосёдланной лошади, перелезать по канату над обрывом с винтовкой. Всё это актриса делала без дублера.
В 1928 году Владимир Зазубрин был исключён из ВКП(б) за участие во внутрипартийной оппозиции
Автор сценария очень хорошо отзывался о работе актеров: «Фальшивых фигур нет». В фильме снимались настоящие матросы, красноармейцы, даже старики-крестьяне – участники реальных событий. Артисты работали до полного изнеможения – с шести часов утра до заката солнца. Везунчиками считали тех, кому по сценарию надо было прыгать с парохода в реку. Съёмки проходили в июле, в страшную жару.
Снимали без декораций, прямо на улице. В этом была особенность фильма. Потому что не было ни средств, ни аппаратуры. Это потом будут писать об особой стилистике картины – документальности, нестандартной натуральности. Съёмки проходили на улицах Новониколаевска, Колывани, на пристани, на пароходе, на берегах Оби, в горах Алтая. Новониколаевцы толпами собирались поглазеть на необычное действо: погрузка арестованных большевиков на пароход, расправа с белогвардейцами, пожар на пароходе. В центре города можно было услышать пальбу, увидеть царского генерала в парадной форме, в Колывани взаправду жгли строения. Чтобы снять интерьер избы, приходилось разбирать стену дома и ждать солнца, потому что не было осветительной аппаратуры.
Во время съёмок было много анекдотических ситуаций. Фильм снимали о событиях, которые случились года два-три назад. Поэтому жители иногда путались: то ли съёмка, то ли жизнь. Режиссер рассказывал: «Шли съёмки на пароходе, который захватили партизаны. Со стрельбой, пожарами... И когда подошли к Бердску, не сразу смогли высадиться: пароход встретили вооружившиеся жители, приготовившиеся дать отпор "белым"». В другой раз говорили, что какая-то группа собиралась вынести белым хлеб-соль, а кто-то из духовенства даже облачился в праздничные одежды по этому случаю. А возле Ельцовки «белых» атаковала группа войск ГПУ. Только потом разобрались, в чём дело.
Красочное было зрелище, когда снимали сцену пожара на пароходе. Густые клубы дыма привлекли внимание многих, а капитан парохода, плывшего из Томска, решил срочно спасать людей от огня. Съёмки, начатые в конце июня, закончились уже в начале октября. Начался монтаж картины в Москве. Первый просмотр был неудачным. Вечером к Ивану Калабухову пришел Эйзенштейн. Он принялся разбирать монтаж, указывая на ошибки. Но второй просмотр оказался ещё хуже первого. «Ну, оставьте картину. Что с ней делать дальше, мы придумаем», – успокоили режиссёра. Лишь в Наркомате просвещения фильм приняли и даже постановили оставить один экземпляр в Историческом музее. Главполитпросвет оценил «Красный газ» как «лучшее достижение советской кинематографии». Появилось много рецензий – одни хвалили, другие ругали фильм.
Как бы то ни было, фильм появился точно к юбилею. В Новониколаевске за два дня его посмотрели семь тысяч человек. Шли общественные обсуждения, дискуссии. Картина демонстрировалась по всей стране, получив много хороших откликов. Жаль, что она не сохранилась до наших дней.