Новым мэром Новосибирска стал коммунист Анатолий Локоть, но в крайне нервозной предвыборной гонке он победил далеко не на всех участках — в том числе в крупнейшем следственном изоляторе области. Узники СИЗО № 1, где пятый год содержатся сын и отец Солодкины, отдали две трети голосов кандидату от партии власти Владимиру Знаткову. Корреспонденты Сиб.фм провели день бок о бок со «спецконтингентом» и охраной, чтобы своими глазами увидеть, что происходит с бюллетенями в каменных застенках и как пойманные за наркотики малограмотные выходцы с Кавказа отдают свой гражданский долг.
Добраться до СИЗО № 1 не составляет никакого труда. Прямые рейсы из большинства районов города позволяют оказаться в изоляторе за каких-нибудь полчаса. Из центра — и того проще. Например, отъезжая от Цирка. Тем более что маршрут «Цирк — СИЗО» более чем исчерпывающе описывает политическую траекторию Новосибирска последнего полугодия и в каком-то смысле становится его столбовой дорогой: от клоунады «Паука» Троицкого до отставки Юрченко, от шутовского парада самовыдвиженцев в мэры до давления силовиков.
В день выборов заявленный маршрут наиболее удобен ранним утром: на нём никого нет — будто в продолжение «дня тишины». Возле изолятора спокойно курят люди в форме и при погонах, отправляя гостей-наблюдателей в «окно» за получением пропуска. В зале ожидания сидят женщины разных лет: им не нужен пропуск, они пришли с передачей. В пакетах теснится традиционный пищевой набор из круп, фруктов и сигарет.
Узнаём, что номер нашего участка — 2014. Осталось только, чтобы из пакетов посыпались мандарины, а где-то в углу появился Путин и пять минут желал населению счастья. И он появляется. Всё-таки без портрета главы государства не обходятся будни ни одной федеральной службы страны. На входе у одного из наблюдателей забирают плейер со встроенным диктофоном, в котором, сетует владелец, вообще-то был записан «Фауст» Гёте, и что теперь ему слушать в минуты отдыха, он не знает.
Три года тюрьмы за несовершённое убийство для студента из Академгородка
Председатель участковой избирательной комиссии (УИК) № 2014 Евгений Сидоров приводит наблюдателей в просторный светлый кабинет с зарешёченными окнами и картой побегов в РФ. Именно здесь расположены две урны и кабина для голосования, здесь висит герб, и здесь нам разрешают оставить верхнюю одежду — сами же выборы пройдут совсем в другом помещении. Мы, наблюдатели от кандидатов и СМИ, спускаемся и петляем по длинным коридорам, преодолевая пограничные заставы железных дверей. После пятой ориентация в пространстве сходит на нет, но в целом всё понятно: изолятор по определению должен провоцировать приступы клаустрофобии и не давать прийти в себя. Выходим в длинный коридор, в центре которого стоят столы и кабины (две урны тем временем несут Сидоров и его помощник), а по сторонам непрерывной чередой тянутся камеры — от двух- до десятиместных. По оценке корреспондента Сиб.фм, на вид их не меньше 30-40. Всего камер в СИЗО, подсказывают сотрудники, «точно больше 300».
К исполнению гражданского долга сначала допускают женщин. Из почти 2000 подследственных, содержащихся здесь, женская половина пребывает в абсолютном меньшинстве: порядка 70-80 человек.
«Дамская» часть выборов проходит быстро и аккуратно, без нареканий и эксцессов. Женщин выводят из камер небольшими группами, и те поочередно голосуют.
Глава УИК Сидоров поясняет, что голосовать сегодня будет не весь «спецконтингент». Для получения бюллетеня узнику необходимо иметь прописку в Новосибирске, заявление о желании участвовать в выборах, но самое главное — успеть до вступления приговора в законную силу. Требованиям удовлетворяют лишь 559 человек. По словам сотрудников со стажем, «часам к двум уже отголосуют».
В коридор запускают мужчин. На них, как и на слабой половине изолятора, нет тюремной формы («здесь же не колония»), одежда самая простая и распространённая — футболки, джинсы, спортивные костюмы, кроссовки, шлёпанцы. Большинству — в районе 30.
— Молодые, да, — кивает в их сторону один из охранников. — Тут каждый второй или за наркотики (статья 228), или за грабёж (статья 161), или разбой (162). Ума же нет, а пожить охота.
Мужчин тоже выводят группами и не дают им пересекаться, разговоры между «отрядами» запрещены. Оказывается, подозреваемые по одному делу не должны встречаться, а уж тем более вступать в контакт. В «идеальной» группе должны быть разные статьи и разные дела, или, как образно замечает Сидоров, «разная криминальная заражённость».
43,7% голосов избирателей набрал Анатолий Локоть на выборах мэра Новосибирска
Разговоры с узниками не особо приветствуются, но и не пресекаются («вы же журналисты»). Из обрывочных коротких фраз понятно, что с кандидатами мужчины знакомы, информационные листки получали, но называют лишь несколько фамилий — Знатков, Локоть и Логинов. Как таковой агитации в СИЗО не было (листовки, скажем, здесь не раздают), но во многих камерах есть телевизор и радио, поэтому «рекламу кандидатов» видели почти все.
Каждый третий, получая бюллетень, непременно спрашивает, что и где ставить на этом длинном белом листке бумаге. В качестве вариантов звучат «галочка», «крестик», «роспись».
— Ставьте, что хотите. Главное, в одной клетке!
— И «сердечко» можно?! — спрашивает парень атлетичного телосложения в футболке с принтом «I love Pattaya», где любовь выражена тем самым сердечком.
— Да хоть смайлик!
Ситуация повторяется в течение всего дня голосования, всем непременно нужно знать, как графически выглядит волеизъявление. В ответ звучат всё более раздражённые и ироничные ответы: от «ну хочешь — морду свою нарисуй» до «цветочек начиркай».
6 лет тюрьмы можно получить в Италии за уничтожение чужого избирательного бюллетеня
На выходе из кабины беседы продолжаются.
— Куда бумагу сдавать?
— В урну скидывай и иди.
В то же время атмосфера на участке вполне доброжелательна, нет грубости и агрессии, нет даже наручников. Внешне всё корректно, вежливо и гуманно. Группы по команде курсируют по участку и выполняют нехитрые задания с бумагой и ручкой. В какой-то момент всё и вовсе начинает напоминать дошкольный утренник — особенно после фраз типа «встань красиво» и «ведите себя прилично». Когда дело доходит до мужчин в возрасте, на ум приходит аналогия с коммуналкой, где в общем коридоре то и дело сталкиваются давние соседи в майках-алкоголичках, делятся новостями и просят сигарету.
Сотрудники голосуют от случая к случаю, но большая часть персонала ждёт, когда через участок пройдут подследственные. Пока же досуг у них простой — следить за живой очередью.
От нечего делать они перечитывают справочные данные о кандидатах и ухмыляются, видя краткую биографию Сергея «Паука» Троицкого, где он — «художественный руководитель группы „Коррозия металла“».
Когда надоедает и это — просто общаются и, судя по интонациям, травят байки, вспоминая лихие 90-е, «когда тут сидело тысяч пять». Они понимают, что, без преувеличения, всё здесь зависит от них, но, кажется, отдают себе отчёт, что исход голосования всё же определит «контингент». Вообще, сразу и не поймёшь: они расслаблены и напряжены, сосредоточены и вальяжны, мгновенно реагируют и часами ничего не делают. Со стороны — чистая рыбалка. Тот же ритуал и свод давних правил. Иначе откуда в российских СИЗО явка на выборах почти всегда упирается в 100%? Потому что так надо, таков распорядок, а, значит, режимный объект не может не превратиться в режимный избирательный участок.
Вдоль камер проходит Александр Солодкин-младший, некогда вице-мэр Новосибирска, отбывающий в СИЗО уже пятый год. С ним здороваются все охранники, заметно, что он здесь на особом счету. Чуть позже ситуация повторится, когда в зале появится экс-президент Олимпийского комитета города Александр Солодкин-старший. Те же почтительные улыбки и приветствия, в какой-то степени даже пиетет. С другой стороны, как иначе: оба задержаны по делу об организации преступного сообщества, бандитизме, убийствах и ряда других тяжких преступлений, совершённых в регионе в 1990-2000-е годы. Каково им быть на выборах мэра, корреспонденту Сиб.фм узнать не удалось.
2,7 млн рублей похитил, по версии следствия, организатор молодёжного форума «Интерра» Дмитрий Петров
Также в голосовании принял участие организатор молодёжного форума «Интерра» Дмитрий Петров, арестованный в марте по подозрению в мошенничестве. Разрешает себя фотографировать, голосует и под конвоем возвращается в камеру.
Есть в СИЗО № 1 ещё одна знаковая фигура, что-то вроде антропологической вариации на тему «ирония судьбы». Находясь в изоляторе, временно не работающий 52-летний Владимир Курышев в феврале передал в горизбирком документы для участия в выборах, но остался не у дел. А ведь любопытно, наверное, голосовать за себя под арестом.
За бюллетенем подходит молодой кавказец с классической щетиной и тёмными волосами. С трудом говорит по-русски, но отчётливо читает своё имя в заявке: Иванов Алексей Петрович. Один из наблюдателей, удивлённый таким раскладом, спрашивает, где тот прописан. К всеобщему удивлению, выясняется, что «нигде». Заявление на участие в выборах он подписал не глядя, а про регистрацию в городе ничего сказать не может. Тишина, пауза. Бюллетень не получен, наблюдатели пишут жалобу.
У другого (вполне русского) проблемы с фамилией. Её неправильно написали, из-за чьей-то ошибки приходится долго ждать сверки личных документов. Потоптавшись на месте, парень не выдерживает и, не обращая внимания на остальных, делится наболевшим:
— Сука, ну что я не задержался на свободе.
Беседуем с представителем ГУФСИН по Новосибирской области о «звёздах» СИЗО.
— У журналистов это вообще любимая манера. Позвонить и спросить про дело какого-нибудь, не знаю там, Сидорова.
Вы что, правда не знаете подробностей дела Сидорова?! Как же так?! Уже и суд был, по телевизору показывали. Приходится отвечать, что у нас каждый день суд, и что теперь? Я всех должен помнить? Бред.
— Безусловно, — с пониманием соглашается корреспондент Сиб.фм, вспомнив фамилию председателя УИК № 2014.
— Или вот этого ещё вспоминали всегда, как его?.. Лоскутов! (ставит ударение на вторую «о»).
— Лоскутов, — исправляем на нужное ударение.
10 человек, способных заменить покинувшего Новосибирск Артёма Лоскутова
— Не суть. Сказали, что художник. Ну думаю, всё, Никас Сафронов сейчас придёт. С такими волосами ещё, как у них всех, такой весь седой, старый. А вышел Лоскутов. Я потом посмотрел, конечно, его «художества» (вздыхает и качает головой). С футболками потом что-то там было у него, рисовал и продавал. Так нет, надо было опять дела завести, в чём-то обвинять — и понеслась опять. Новые статьи, разговоры, опять везде замелькал. Три месяца не проходило, чтобы НГС про него не писал. Сейчас вроде в Москве сидит.
— Пиар, что вы хотите, — слышит он в ответ.
— Ну не знаю, так-то дорого получается. Откуда у него такие деньги, чтобы купить все правоохранительные органы?
Похоже, это лишь вопрос цены, так что тема исчерпана.
К полудню в СИЗО проголосовали больше 300 человек.
Всё это время за корреспондентом Сиб.фм и парой других наблюдателей без особых стеснений ходил один из охранников и вмешивался в разговоры. Иногда стоял поблизости и бросал многозначительные взгляды. Больше всего его раздражали вопросы о кандидатах, а точнее ответы болтливых узников, когда те открыто говорили о «четвёртом» — номере в бюллетене, под которым шёл выдвиженец «Единой России», и. о. мэра Новосибирска Владимир Знатков.
— Из них [кандидатов] только Знаткова знаю. Он, походу, один нормальный. Сан Саныч (Александр Карелин, глава предвыборного штаба Знаткова, — прим. Сиб.фм) сказал, что он за него будет голосовать, что он вообще единственный кандидат.
— Так там ещё десять.
— Ну и что? Если Сан Саныч сказал, то так оно и есть. И так оно и будет.
Из зашторенной гербом кабинки тем временем доносится негромкий возглас, есть ли в бюллетене Знатков. Почти хором члены УИК отвечают, что есть, но исполнять гражданский долг стоит молча.
Узники продолжают говорить в основном о кандидате от партии власти.
— Мы определённо знаем, какой кандидат хороший. Прямо приглянулся он нам. Работает много, везде бывает.
— Паука знаете? У него обещания посильнее будут.
— А Знатков нам тут такое устроит зато! Переворот! Амнистию даст, говорят.
— Так у него полномочий нет.
— Вообще? Нет, ну на какой-то срок, наверное, может... Он же мэр. На день точно может, — заверили корреспондента Сиб.фм впервые голосовавшие узники.
Спустя четыре часа голосования от маек с надписью RUSSIA рябит в глазах. И как же права была в письме из мордовской исправительной колонии Толоконникова, неоднократно связывавшая происходящее в стране с обстановкой в российских тюрьмах. Патриоты должны быть в восторге: люди с RUSSIA на груди, спине и поясе одёргивают триколор занавески и, стоя между портретом президента и гербом, вносят свой посильный гражданский вклад в судьбу города, чтобы спустя пару минут уйти обратно в камеру. Авось, повезёт проявить себя в 2018-м.
66 лет исполнится Владимиру Путину в 2018 году
— Вы тут сильно-то не ходите, могут арестовать и увести, — предупреждают корреспондента Сиб.фм, отбившегося от других наблюдателей.
— Да ладно, чего вы.
— Не да ладно, а уведут.
После двух часов дня остается около 50 бюллетеней — для сотрудников, не успевших зайти на участок. Разбирательство по делу Иванова разрешилось мирно: запрошенная в УФАС справка о регистрации молодого цыгана (по его словам) подтвердила его официальное проживание в Новосибирске и дала возможность проголосовать. К тому же, как предупредил Сидоров, лишённый «голоса» Иванов мог обратиться в прокуратуру о защите своих прав. Наблюдатели скептически отнеслись к озвученной версии, но остались под впечатлением: уроженец Казахстана, имеющий семь классов образования и с трудом говорящий по-русски, может свободно защищать свои избирательные права в России.
Проголосовав, сотрудники пустились в бесцельное хождение по коридору. Им отчаянно было нечего делать: участок не закроешь, а избирателей больше не будет. Уставшая от разговоров пара сотрудников СИЗО ненадолго умолкла и, видимо, крепко задумалась.
— И тишина...
В ожидании звучного фольклорного продолжения о рождении сотрудника правоохранительных органов несколько человек прислушались и посмотрели в их сторону.
— Да п*****, — неожиданно резюмировал второй в нарушение всех компанейских правил.
В 16 часов в изоляторе закрылась столовая, но корреспондент Сиб.фм об этом не знал и всё еще надеялся на обед. Члены УИК угостили наблюдателей чаем, а Евгений Сидоров повёл известно кого в закрытую столовую, где в абсолютной тишине верный сын редакции отведал вкусный грибной суп, гороховую кашу и мясную котлету. Сидоров сказал, что вычтет стоимость угощения (40 рублей) из зарплаты, и возвращать ему ничего не нужно. Махнул рукой, мол, да что там, и ушёл по своим делам. Корреспондент Сиб.фм увидел в меню мясную и рыбную котлеты и тут же сравнил его с «меню» избирательного бюллетеня — то же самое: коммунист Локоть и единоросс Знатков. И оба — ни рыба, ни мясо.
Подсчёт голосов начался строго вовремя. С 20:00 члены комиссии выполняли положенные скучные операции по проверке всего и вся на подлинность, сверяли цифры и делали пометки. Из 593 действительных бюллетеней на счету Знаткова оказалось 377 (64%), за ним шёл Локоть (8%), на третьем месте — бывший вице-губернатор и министр строительства и ЖКХ региона Владимир Анисимов (5%).
Никаких нареканий или хотя бы мелких замечаний со стороны наблюдателей не прозвучало. Работа «новогоднего» УИК была максимально открытой и честной. (О фальсификациях, к огромному репортёрскому сожалению, совершенно нечего рассказать). Вопросы остались к избирателям. Что их так сблизило с бывшим вице-мэром Знатковым? Когда они успели проникнуть в глубины его предвыборной программы (если она вообще была)? Что им так запало в душу? С другой стороны, кому как ни подследственным понимать суть слов «срок» и «явка». Тем более если путь от камеры до кабины выглядит как явка с повинной.
Подпишитесь на нас в Telegram
