Тяжёлое время — ноябрь, декабрь. Самое тёмное, самое беспросветное, самое тошное в году. Крыши у людей рвёт со свистом. Все вокруг нервные, озлобленные, уязвимые; всякое социальное взаимодействие опасно: поди пойми, на какую больную мозоль ты ненароком наступишь, в чём, не ведая ни сном ни духом, ущемишь. И сразу взрыв — и клочки по закоулочкам.
Раньше было такое понятие — хам трамвайный. В моих детстве и юности ездить в битком набитом транспорте было морально тяжело — и слушать невозможно, и ехать надо... Трамвайно-троллейбусные склоки резко сократились в количестве и остались уделом пенсионерок, которые по привычке уделывают друг друга за какую-нибудь невпопад выставленную в проход клюку или сумки на сиденье.
Настоящий трамвайный хам, толстый тролль советского образца, теперь переехал в интернет и сел за руль персонального авто — оттого и в сети, и на дорогах царит привычный, скверный трамвайный дух.
Так получилось, что львиная доля общения у большой части нашего поколения, первых постоянных интернет-юзеров, да и последующих поколений, сама собой переехала в интернет — здесь удобные площадки для обсуждения проблем, здесь мгновенная связь с друзьями и коллегами... и здесь максимально недружелюбная, совершенно кислотная среда.
Холивар (англ. «holy war» — священная война) — заведомо бесполезный онлайн-спор на повышенных тонах
На минувшей неделе я по профессиональной необходимости и личной заинтересованности отслеживала несколько роскошных холиваров, кипящих внутри сообществ, к которым я принадлежу (не в узком смысле ЖЖ-комьюнити или фейсбучной группы, а в широком — общности людей, связанных интересом к теме) — один церковный, один образовательный, один внутри оппозиции.
Должна сказать, что холивары вышли на качественно иной уровень. Раньше всё было просто и понятно: это интернет, деточка, тут могут не туда послать. Раньше либералы рубились себе с Единой Россией, националисты с интернационалистами, фа с антифа, атеисты с верующими, и никто особенно не стеснялся в выражениях, и переход на личности, и мат, и взаимные посылы — всё это было в порядке вещей, хотя и угнетало.
Всем было понятно, что если твой пост вышел в топ ЖЖ, его надо побыстрей закрыть, «пока не набежал неадекват», и понятно было, что неадекват непременно набежит, будет кидаться какашками и весело гикать. Всем было понятно, что вот мэрия не согласовывает маршрут шествия оппозиции, так на то она и мэрия, чтобы делать надменный вид и говорить «да вы тут никто». И что если кто за великий русский народ, то остальные толерасты, а кто за мир между народами, то все остальные по умолчанию фашисты. Правила игры.
Принципиальная новизна нынешнего осенне-зимнего сезона обострений — что рубиться начали единомышленники. Не на жизнь, а на смерть.
Теперь никакие ЖЖ-замки не спасают, никакая фильтрация, теперь тебе элементарно влепят в лоб твои же давние друзья, единомышленники, единоверцы — что ты непорядочный, что ты объективно вредный, что ты на чём-нибудь наживаешься, кого-нибудь обираешь, что ты позоришь свою социальную группу и вообще ВРАГ. Страшно смотреть, как люди, не разделённые прежде окопами и баррикадами, — напротив, одинаково культурные, вежливые, образованные, принадлежащие примерно к одному социальному слою — не гопники какие-нибудь, чтобы мат через слово, — стремительно прокладывают межи и границы.
Дуэль может и должна происходить только между равными. Лицо, стоящее ниже другого, может только нарушить его право, но не оскорбить (Дурасов. Дуэльный кодекс, 1912)
Нет, они матом не ругаются, они изобретают другие сильные выражения; охотно глумятся над вчерашними друзьями и сегодняшними ещё соратниками, баны и отфренды сыплются как из рога изобилия... Переходы на личность — до полного неприличия, за которые ещё сто лет назад вызывали на дуэли. О, как прекрасно, что у нас нет дуэлей, половины страны бы недосчитались.
Про требования разрешить оружие молчу, молчу, молчу, иначе — холивар бессмысленный и беспощадный — мне припомнят пол, возраст, семейное положение, регион проживания, обзовут последними словами — а дай кому-нибудь то самое оружие, то и пристрелят, чего доброго.
В реале всё как-то спокойней, если ездить общественным транспортом среди мирных пенсионеров, не иметь малолетних детей, которые всех раздражают, и не выгуливать собаку в чужом дворе. Собаки тоже всех раздражают, даже на поводке, без поводка и не вывожу. Так она ж лает, понимаешь ли. Идёт себе такая за десять метров от жертвы — и гав! Убить на фиг. Так что собак теперь травят. Детей бы тоже травили, уж очень раздражают, но тут с уголовной ответственностью всё сложнее. Соседи — гады, дворники — вредители. Чего тут стесняться, когда весь мир создан совершенно не на мой вкус. Берёза — тупица, дуб — осёл. Речка — идиотка. Облака — кретины.
Да, ещё нельзя забывать выключать звук, когда играешь в Angry Birds, маясь в часовой очереди где-нибудь в отделении Почты России или Банка Москвы. А то только кажется, что он тихий и никому не слышно. И так все на взводе, а тут у тебя ещё птички орут и бдыщ, бдыщ... Хорошо, однако, что ни у кого ничего там короткоствольного на этот случай не припрятано в кармане.
Молчу. Извиняюсь. Выключаю звук. Обхожу стороной. С собакой — шарахаюсь от людей, ныкаюсь по пустырям и задним дворам. Молчу. Заклеиваю клаву. Не пишу, не встреваю, не участвую — невозможно участвовать в этих битвах всех против всех.
Время такое гадкое. Стало понятно, что хорошо не будет.
Лет на десять вперёд тот же компот — мы проигрываем во всём, от нас ничего не зависит, взял бы вот гранату и взорвал весь мир, уж настолько в нём всё не так.
«О чём вы думаете?», — спрашивает каждый день Фейсбук. Я думаю о 66 сонете, который мы недавно проходили с восьмым классом. О Пастернаке: измучась всем, я умереть хочу. О Маршаке: всё мерзостно, что вижу я вокруг. О
700 тысяч человек казнены в 1937 году в СССР (данные общества Мемориал)
О Доренко, который на днях сказал по радио, что жалеет, что сейчас не
Есть, правда, среди окружающих совсем поразительные люди. У них какое-то, простите за выражение, новогоднее настроение. Они валяют ватных снеговиков, фотографируют свечки, пекут пироги и заморачиваются такими запредельными вещами, как платье на Новый год, подарки коллегам и праздничные кольца для салфеток. Это так же поразительно, как чёрная икра в военное время. Смотришь на эти приготовления и думаешь: «Люди, вы в своём уме? Где вы находитесь? О чём вы думаете?»
А потом понимаешь вдруг, что войны-то никакой нет, что время мирное, только давно отвыкла воспринимать его как мирное.
И, может быть, если хотя бы на неделю отвлечься от войн и геополитики — и посвятить себя пирогам и подаркам, и просто походить по снегу или, может быть, добраться до катка — словом, попробовать пожить той самой мирной жизнью, — то в голове наступит какое-то прояснение? И все станут друг друга любить, научатся договариваться и объединяться, а не размежёвываться дальше? Сомневаюсь. Но сама попробую, а то что-то совсем замучил 66 сонет.
Подпишитесь на нас в Telegram
