В ноябре Норильский Заполярный театр драмы имени Владимира Маяковского отметил 75-летие. Корреспондент Сиб.фм рассказывает о том, как создавался театр и как он живёт сегодня. В тексте использованы материалы из книги о театре «Самый северный» (автор-составитель Лада Шебеко).
Страничка Норильского театра в соцсетях называется «Самый северный». Он находится за Полярным кругом и действительно является самым северным в мире. Но не только этот географический факт отражает его уникальность: театр существует там, где, казалось бы, не место не только искусству, но и вообще всему живому. Норильск — территория с трагической историей, город, возведённый буквально на костях невинно репрессированных. Но все три четверти века именно существование театра в Норильске облагораживало это суровое пространство, давало людям силы и надежду на лучшее. А многих театр вообще спас от неминуемой гибели.
«Крепостной театр»
Профессиональный театр был создан в Норильске в 1941 году, когда уже началась война. Появился он там не на пустом месте. В сталинских лагерях отбывало заключение немало людей искусства: артисты, художники, музыканты, литераторы... Большинство из этих осуждённых было задействовано в лагерных театральных труппах или музыкальных коллективах: «крепостные артисты» даже конкурировали между собой на местных творческих смотрах. Почти в каждом из трёх с лишним десятков отделений Норильлага существовала своя КВЧ, культурно-воспитательная часть.
Именно сюда в полном составе была сослана Львовская хоровая капелла. Здесь был свой джазовый оркестр, которым руководил композитор Сергей Кайдан-Дешкин (автор пионерского гимна «Взвейтесь кострами, синие ночи»), лагерным театральным художником была Ольга Бенуа... «Придурки» (так в лагерях называли всех, кто был освобождён от общих каторжных работ) развлекали начальство из НКВД. Но, главное, что самим осуждённым занятие искусством за колючей проволокой и возможность посещать спектакли и концерты помогали выжить и не сойти с ума в невыносимых лагерных условиях.
Лишение похода в театр было одним из самых страшных наказаний для заключённых!
В 1925 году композитор Сергей Кайдан-Дешкин написал песню «Взвейтесь кострами, синие ночи», в 1930 был арестован
Театральная история Норильска гласит, что в 1945 году в одном из лагерных отделений большой популярностью пользовался спектакль по пьесе Александра Островского «Без вины виноватые». И неважно, какие художественные достоинства были на самом деле у этой постановки — достаточно уже представить афишу с таким названием на стене барака... Горькая ирония трагической действительности, где человек вопреки всему стремился оставаться человеком. К 50-летию театра в 1991 году главный режиссёр Александр Зыков вспомнил этот исторический эпизод. И выпустил дилогию — премьеры «Без вины виноватых» и по специально написанной пьесе Виктора Левашова «Придурки, или Урок драматического искусства» (о том, как зэки ставили пьесу Островского).
Более 100 ролей в театре и кино сыграл народный артист СССР Георгий Жжёнов
Легенды северной сцены
Изначально первая труппа Норильского театра была создана из актёров расформированного Ачинского драмтеатра и освобождённых от мобилизации на фронт. В дальнейшем до самого конца сталинского правления труппу пополняли артисты из зоны, «поощрённые» лагерным начальством. Именно так в Норильский театр попал Георгий Жжёнов, который играл там до своей реабилитации в 1954 году и был известен норильчанам в амплуа героя-любовника. В 1950-1955 годах здесь работала Эда Урусова, ведущая артистка Московского театра имени Ермоловой. Как вспоминал Жжёнов, «в Норильск меня привела та же судьба, что и Эду Юрьевну. Там мы стали партнёрами и соседями в деревянном двухэтажном доме. Состав труппы нашей тогда был очень сильным. Но Эда Урусова выделялась особым мастерством, талантом, какой-то магической притягательностью.
Она блестяще исполняла характерные роли, меня она потрясла огромным талантом комедийной актрисы».
С Норильским театром связана судьба ещё одного выдающего артиста: именно здесь началась творческая карьера Иннокентия Смоктуновского. На рубеже 1945-1946 годов он поступил в школу-студию при Красноярском драмтеатре имени Пушкина, играл там небольшие роли. Но уже через три месяца был уволен с формулировкой «За противопоставление себя коллективу». И неизвестно, чем бы это обернулось для Смоктуновского, если бы не приглашение от северного театра. В одном из интервью Иннокентий Михайлович впоследствии рассказывал: «А в Норильск поехал потому, что дальше него меня, бывшего военнопленного, никуда не могли сослать — разве что на Северный полюс. Неподалёку от Красноярска жил мой знакомый, тоже отведавший плена.
У нас с ним был условный пароль — если всё обстоит хорошо, регулярно отправляем друг другу открытки со словами:
„Дядя Вася чувствует себя прекрасно“.
В 39 крупнейших городах было запрещено проживать Иннокентию Смоктуновскому после окончания Великой Отечественной войны как побывавшему в немецком плену
И вдруг открытки нет. Приезжаю к нему, а мать в слезах: забрали. Вот я и решился затеряться в Норильске, девятом круге сталинского ада, среди ссыльных и лагерей. И потом, мне просто некуда было податься: по положению о паспортном режиме я не имел права жить в 39 городах. Меня и в Красноярск-то пустили только потому, что я родом оттуда. Вы не поверите, но меня и из Норильска хотели выставить — непонятно, правда, куда. Так бы и сделали, да отмолил директор театра Дучман — низкий ему за это поклон. В своей добровольной ссылке я провёл четыре года, подорвал здоровье, потерял все зубы. Но там же прошёл прекрасную профессиональную школу... Такое созвездие талантов можно было встретить только в старом Малом и во МХАТе. Благодаря им я и стал артистом. Во время моей дальнейшей одиссеи (а я играл по всей России — от Крайнего Севера до Кавказского хребта) мне уже были по плечу ведущие роли». В Норильске Иннокентий Смоктуновский сыграл больше сорока ролей.
За творческой свободой
В 50-е годы после смерти Сталина в Норильск активно потянулась молодёжь — «строить город-сад». И труппу заполярной «Маяковки» артисты стали пополнять уже не «по этапу». Кто-то ехал за северной романтикой, кто-то — за длинным рублём. Но многих привлекала прежде всего творческая свобода, возможность делать то, что не позволялось ни на одной театральной сцене страны. Потому что «дальше Норильска всё равно не сошлют», любил шутить режиссер Александр Маркович Зыков, проработавший на Севере почти двадцать лет. Критерий у местного начальства был один: мол, Москва и Ленинград нам не указ, был бы спектакль хороший. Зыков рассказывал, что в советское время он только в Норильске смог поставить Теннесси Уильямса. А в 1981 году, ещё до его приезда, именно в Заполярном театре впервые вышла пьеса Александра Володина «Две стрелы», долгое время запрещённая.
Народная артистка России Екатерина Мокиенко поехала сюда за заветной ролью. Ей так хотелось сыграть Нилу Снежко в «Барабанщице» Афанасия Салынского, что ради этого актриса даже пожертвовала успешной карьерой в любимом новосибирском «Красном факеле» (которым руководила тогда ученица Станиславского Вера Редлих) и отправилась в незнакомый Норильск. Где сыграла потом не только Нилу, но и много других замечательных ролей. А в «Живом трупе» Льва Толстого, где у Мокиенко была роль Грушеньки, ее партнёром был Николай Сличенко — знаменитый артист специально приезжал в Заполярный театр играть в этом спектакле.
Режиссёр Леонид Белявский, при котором во второй половине 70-х Норильский театр пережил один из самых ярких своих периодов, приехал сюда из Прибалтики.
Своё решение объяснял просто: «Слишком спокойной показалась жизнь в Риге».
Именно с этим главным режиссёром, не ищущим спокойствия, заполярная труппа выехала на большие гастроли в Москву. Играли на сцене «Ленкома». Интерес к театру из провинции был такой, что лишние билетики спрашивали уже на Пушкинской площади! Норильчане показали на столичной сцене восемь спектаклей, в дальнейшем состоялись не менее успешные гастроли в Ленинграде и Вильнюсе.
4 раза прошла в Заполярном театре творческая лаборатория современной драматургии «Полярка»
Интересно, что связь с театром Марка Захарова получила продолжение: при Александре Зыкове, который попал в Заполярье в конце 80-х, за Норильским театром надолго закрепилось неофициальное название «северный „Ленком“». Сам Зыков особенно любил трагикомедии, но его труппу отличала способность работать в самых разных жанрах. «В маленьком городке, где нет других театров, актёрам нужно уметь всё, — утверждал режиссёр. — Хорошо в Красноярске: захотел — пошёл в оперу, оперетту. А у нас другая судьба... Знаете, много лет назад в Москве я увидел потрясающую выставку норильских художников: такое буйство красок было на их полотнах! Подумал тогда: неужели Норильск столь же красочный и яркий? Приехал — оказалось наоборот... Наверное, у художников возникла такая потребность, потому что вокруг всё белое и серое. Так и у нас в театре: мы вынуждены и петь, и танцевать. И потом, происходит взаимное влияние: театр влияет на зрителей, но и зрители, безусловно, формируют театр. В Норильске такой синтетический театр востребован».
Зыков поставил в Норильске все пьесы Григория Горина. Последняя из них, «Шут Балакирев», вышла здесь даже раньше, чем в московском «Ленкоме» — таково было завещание драматурга. В Норильске впервые выпустили и пьесу Юлия Кима «Как солдат Иван Чонкин самолёт сторожил» по мотивам романа В. Войновича — Зыков «увёл» её у Марка Захарова и Олега Ефремова, слишком долго медливших с постановкой. Свой спектакль Александр Маркович решил в жанре мюзикла, что просто идеально легло на это произведение. «Чонкин» стал лауреатом многих фестивалей, в середине 90-х он с большим успехом был показан в Москве. При Зыкове театр вообще был одним из лидирующих в Сибири, работы норильчан не раз получали всевозможные региональные награды.
И остаётся только удивляться, что его так долго обходила своим вниманием «Золотая Маска»: на национальную театральную премию театр впервые был выдвинут лишь в этом году.
В 7 номинациях выдвинут на национальную театральную премию «Золотая Маска» спектакль Заполярного театра «Дядя Ваня»
Спектакль «Дядя Ваня» в постановке приглашённого режиссёра Петра Шерешевского отправится на «Маску» весной 2017 года.
Когда погружаешься в 75-летнюю историю заполярной «Маяковки», особенно наивными и даже нелепыми выглядят некоторые сегодняшние заявления, что молодые режиссёры сейчас едут «поднимать Норильский театр». Отнюдь — после отъезда Зыкова и части актёров в 2006 году театр уже десять лет переживает период поисков и экспериментов. Подчас интересных, но порой и откровенно сомнительных.
Режиссёр Егор Чернышов не совпал с северной средой и надолго в Норильске не задержался. Но именно при нём здесь появилась творческая лаборатория «Полярка» под руководством Олега Лоевского, которая благополучно прижилась и регулярно пополняет репертуар постановками молодых режиссёров.
К сожалению, из-за экономических сложностей в театре больше не проводится (надеюсь, что временно) международный фестиваль искусств «Параллели».
Третий сезон труппу возглавляет Анна Бабанова, но пока её собственные режиссёрские поиски сводятся в основном к переносу на норильскую сцену постановок, выпущенных ранее в других театрах. Бабанова перенесла сюда спектакли «Примадонны», «Али-баба и сорок разбойников», «Лес», «Леди Макбет Мценского уезда», впереди повтор «Бременских музыкантов»... Странная и абсолютно неоправданная политика для театра, которому всегда можно было делать то, что не разрешалось другим.
Но, впрочем, фундамент у Норильского Заполярного театра настолько крепкий, что он выдержит любые, даже самые спорные художественные решения.
Подпишитесь на нас в Telegram
