Во время летнего арт-фестиваля «Пространство множественности», который провели в Омске на деньги американского Госдепа, город «лишился девственности», а сами омичи превратили «Любовь» в «Олега».
«Ну а куда полиция смотрела?» — возмутился один из помогавших организаторам арт-фестиваля, глядя на покрытые красной краской буквы, установленные в Воскресенском сквере Омска.
«Да ну ты чего, прикольно же!» — смеётся второй, фотографируя и выкладывая в инстаграм надпись «ОЛЕГ».
Суть шутки становится понятна, если знать, что ещё вчера на этом месте стояла реплика самой популярной скульптуры XX века — LOVE Роберта Индианы. Если сравнить то, что получилось у неизвестного омского автора, с оригиналом, установленным в Нью-Йорке, можно признать, что фестиваль «Пространство множественности» удался. Омичи раскрыли свой культурный потенциал.
30 арт-объектов было установлено на улицах Омска, девять из них были испорчены горожанами
— Содержание фестиваля призвано сбить в нашем народе культурную программу, поменять набор целей, разрушить систему ценностей,— уверен омский историк Игорь Коновалов. — Американские организаторы фестиваля вместо незнакомого им русского слова «искусство» взяли привычное для них «арт». Что подвигает русских людей на участие в этом американском мероприятии? Понятно, что кто-то из них американские деньги получает, но большинство продаётся даром, просто из холуйства. Но в Омске у американского консула со сторонниками кадровый голод. Организовать антироссийский митинг, в отличие от Екатеринбурга, не удалось. Я слышал, что в Екатеринбурге главной движущей силой антироссийского движения были педерасты. Может быть, в Омске достаточного количества педерастов не нашлось.
— Город лишился «девственности», теперь осталось обучить его премудростям контактных импровизаций, — считает взявший на себя обязанности «народного министра культуры» Василий Мельниченко. — Непрогнозируемо фестиваль перешёл в критическое поле, выявив уровень агрессии в обществе, деградацию правосознания, радикализм реакций на «непонятное».
После процесса над Pussy Riot Василий Мельниченко попросил главу Следственного комитета Александра Бастрыкина как «главного в стране по вопросам богословия и криминала» провести проверку действительности бытия божия
42-летний Мельниченко категорически против того, чтобы его называли «фотографом», несмотря на то, что широкую известность он получил именно как фоторепортёр. Несколько лет назад его снимки и короткие текстовые репортажи к ним украшали первые полосы двух главных городских газет. Сегодня, после банкротства одного из последних его крупных проектов — арт-пространства «Белый куб», он уже не галерист, а, скорее, художник-акционист.
Пожалуй, если говорить об этом направлении современного искусства, то Мельниченко в Омске — акционист № 1. Одни из самых известных его акций пришлись ещё на «фотопериод»: вначале Мельниченко вывел своих учеников на улицы города строем и учил снимать по приказу, выдумав манифест «Управляемых художников», которым чуждо индивидуальное видение, потом попросил главу Следственного комитета Бастрыкина проверить существование Бога и, если его не существует, наказать по всей строгости закона Русскую православную церковь, а затем спустился с учениками же в легендарное омское метро, где изображал пассажира едущего вагона. Нужно добавить для «неомичей» — несуществующего вагона в несуществующем метро.
Когда Василий Мельниченко, нарёкший себя «народным министром культуры» и выступающий зачинателем большинства омских выставок современного искусства и лекций от «импортных» художников, говорит о том, что арт-фестиваль «лишил город девственности», он не совсем прав.
Арт-объекты, осмысленные омичами по-своему, украшали город и до фестиваля «Пространство множественности».
И речь даже не о гопнике с баллончиком краски Славе, которого по ошибке иногда называют «граффитистом» и который пишет своё имя на всех омских стенах — посчитано, что за последние пару лет SLAVA (он хорошо известен местной полиции) оставил в Омске не менее 70 надписей.
Два других главных арт-объекта Омска городу подарила сама власть.
Когда в 90-х на площади имени основателя Омской крепости Ивана Бухгольца решили поставить ажурный кованый памятник, символизирующий бурную эпоху Петра I, денег на всю задумку скульптора Василия Трохимчука не оказалось. В итоге на месте основания Омска уже 17 лет стоит шар, обшитый ДСП — его поставили «временно» в 1997 году. После апрельского урагана в Омске «Державе» досталась своя порция общественного внимания. «Держава» попыталась «покинуть Омск», но пятиметровый шар подпёрли блоками и придержали тракторами.
Власти Омска решили запустить скоростной трамвай — метротрам — вместо метро, объяснив это экономией более чем в два раза
Омское метро — отдельный мем. Его строят 20 лет, задумке — ещё больше. Вместо метро в городе пока подземный переход с красной буквой «М» над входом. Самое удивительное, что никого не смутило такое решение в стиле модного нынче карго-культа: написать «Метро» над входом в обычный подземный переход. А по омским СМИ поползли слухи о том, что мэрия закупила в Лондоне аудиозаписи звуков местного метрополитена, чтобы включать их в часы пик и приучать омичей к будущему транспортному счастью.
Эти объекты становились лишь предметами стёба для интернет-интеллектуалов. Они рисовали «схемы омского метро» из одной станции, танцевали Harlem Shake, символизирующий суть Омска, и придумывали компьютерную игру, в которой «Держава» всё-таки покидает Омск.
Арт-фестиваль «Пространство множественности», который был ориентирован скорее вот на этих молодых, образованных и креативных, внезапно стал звёздным часом для тех, кто не понимает интернет-шутки. Первой жертвой омичей стала «Гравитация» Татьяны Стадниченко — художницы, которая родилась на севере Омской области, в Таре, жила в Омске, а как деятель искусства стала известной после выставок в Краснодаре и работы в Италии. Около двух километров разноцветных атласных лент, прикреплённых к стенам и деревьям, не понравились какому-то ночному прохожему, у которого в кармане по случайности оказались ножницы. Затем шесть букв исчезли из скульптуры «Памятник дизайну». Потом омичи, не желающие приобщаться к искусству, отломали ногу у гипсовой девушки из композиции «Выходи» работы Валентины Фомченко. Все три объекта располагались не на удалённых окраинах, в рабочих посёлках и гетто, а в центре города — напротив мэрии и возле Тарских ворот, в историческом сердце Омска.
Автор LOVE-«ОЛЕГ» перешагнул тот самый незримый порог, за которым заканчивается вандализм и начинается искусство. Всё равно, как если бы вторгшиеся в Рим готы внезапно начали раскрашивать краской бюсты Цезаря и Цицерона вместо того, чтобы крушить их топорами.
С той только разницей, что в случае с Омском Рим со своими бюстами Цицерона и Цезаря пришёл к готам, а тут и защитить мощную культуру от влияния «варваров» городской стеной — совсем не вариант. Готы вокруг, они внутри.
400 тысяч рублей составил американский грант на проведение фестиваля, который выиграла фотошкола Василия Мельниченко «Событие»
Впрочем, кажется, партнёр Мельниченко по организации фестиваля, 58-летняя американская художница Робин Лассер нашла единственно возможный в Омске способ организации какого-либо художественного пространства.
— Когда я только приехала в Омск, меня поселили в общежитие, — рассказала художница в интервью городскому журналу «Класс». — Чтобы попасть внутрь, мы открыли одну железную дверь, потом вторую. Перед нами сидел охранник, он проверил наши документы, открыл нам решётку, потом ещё одну железную дверь, закрыл их за нами. Наконец, мы поднялись на этаж, открыли ещё несколько дверей, закрыли их за собой. Наконец-то я оказалась в своей комнате, мне дали тяжёлую связку ключей и спросили: «Ты поняла, как идти сюда?»
Когда Лассер устанавливала на улице в Омске свою работу «Занавес», символизирующую вход в новый, волшебный мир, бдительная женщина из дома напротив вызвала полицию. Буквы «ОЛЕГ» спустя сутки какой-то не менее бдительный и страдающий за эстетику гражданин сбросил в воды Оми.
Подпишитесь на нас в Telegram
