У Леонида Волкова особое отношение к Новосибирску. Только за последний год живущий в Москве оппозиционер и соратник Алексея Навального побывал здесь 28 раз на судебных заседаниях по громкому «микрофонному делу», которое начало рассматриваться в Центральном районном суде ровно год назад и завершилось приговором новосибирского суда, оштрафовавшего политика на 30 тысяч рублей в августе этого года. Корреспондент Сиб.фм поговорил с политиком, лидером Движения защиты интернета и просто неравнодушным человеком о жизни, судебной системе и о будущем президенте России.
Леонид, хотела начать разговор о вашем судебном разбирательстве, но жизнь подкидывает другие темы. Сейчас все говорят о недавнем аресте министра экономического развития России Алексея Улюкаева. Называют разные причины этого события, а что по этому поводу думаете вы?
На мой взгляд, сейчас идёт передел влияния в условиях сжимающейся ресурсной базы. То есть, смотрите, мы живём в феодальном государстве: у нас есть герцог Кадыров, который получает огромные подати на 60 млрд рублей в год, у нас есть князь Ротенберг, который забирает 100 млрд в год, у нас есть маркиз Сечин, которому просто отдали на откуп нефть. И вот эти феодалы поделили сферы влияния, каждый получает свой кусок, а взамен обеспечивает лояльность. Нужно ещё учитывать, что подросло новое поколение феодалов, а юные виконты и баронеты тоже на что-то претендуют. На всех пирога в итоге не хватает, вот и начинаются междоусобные войны, когда герцоги, графы и бароны начинают друг друга мочить.
«Башнефть» — это как раз такая история. Сечин решил присоединить её к своим владениям, потому что его надел просто перестал давать ему нужное количество денег.
2 млн долларов США — взятка, которую инкриминирует следствие бывшему министру экономического развития Улюкаеву
И Сечин вовремя «прикупил» себе силовой ресурс, который может обеспечить оперативное сопровождение в случае необходимости. Другие влиятельные феодалы, понятное дело, тоже рано или поздно обзаведутся таким ресурсом. А менее влиятельные будут съедены, уничтожены и растоптаны. Потому что в период междоусобных войн всё-таки важно, у кого сколько хорошо вооружённых рыцарей.
А чем всё закончится?
Так как Улюкаеву дали домашний арест, то он посидит немного, и его выпустят.
Это просто демонстрация силы. Улюкаев сопротивлялся приватизации «Башнефти», Сечин его продавил и получил её на своих условиях, а Улюкаев поставлен на место.
И теперь Сечин просто сводит счёты и показывает, кто главный, устраивая демонстративную порку: «Смотрите, какой я могущественный, я готов отомстить даже федеральному министру, который посмел встать у меня на пути». Вот и весь смысл этого дела. Никаких других целей.
А вам не кажется, что этот случай достаточно показателен для нашей власти? Получается, у нас политики занимаются не тем, чем надо, а по большей степени делят сферы влияния. Как долго это может продолжаться?
Политика как таковая в России уничтожена. Всё-таки публичная политика — это наличие разных центров формирования общественной повестки дня. Это несколько сторон, которые борются за людей. Самый яркий пример — это та же Америка, где, допустим, республиканцы против абортов, а демократы — за. Вот они при участии различных некоммерческих организаций, профсоюзов и прочего сражаются и пытаются склонить общественное мнение на свою сторону.
Так и работает демократия — с помощью дискуссий, обсуждений, переговоров.
О чём дискутировала демократическая оппозиция в новосибирском подвале
В России ничего такого нет. У нас лоббистами не являются ни профсоюзы, ни партии, ни общественные организации, ни даже губернаторы. Прошли те времена, когда сильные руководители вроде Росселя, Шаймиева или когда-то Толоконского «вытаскивали» на федеральный уровень проблемы регионов и пытались навязать свою точку зрения или выбить деньги. По сути, теперь у нас есть только два центра, которые определяют повестку дня. Это Кремль — и мы, не побоюсь этого слова. Мы — это Фонд борьбы с коррупцией, Партия Прогресса, да как угодно.
Внезапно! Почему вы так в этом уверены?
Почему? Да потому что мы боремся за то, чтобы антикоррупционная тема не уходила из повестки. Для нас выгодно, чтобы эта тема всегда была представлена.
Чтобы избиратель у любого политика в первую очередь интересовался: а честен ли он? А насколько прозрачны его намерения?
А почему именно эта тема? Чем она выгодна?
Да потому что нам есть в этой теме что сказать. У нас есть наши расследования, мы умеем доказывать факты коррупции. А власти нечего сказать. Она может изображать борьбу с коррупцией, но не может победить её, потому что она и есть коррупция, она на этом построена, это её системообразующий элемент по сути.
Или то, что я делаю в Обществе защиты интернета. Тема свободного интернета затрагивает интересы 80 млн пользователей в России, все они должны выступать за то, чтобы доступ в интернет был свободный. И эта тема выгодна для нас — и невыгодна для власти. Поэтому наша задача — эту тему вытащить в повестку, чтобы как можно большему количеству людей рассказать об этом, чтобы объяснить, как нарушаются их права.
Но насколько это интересно большинству? Если верить телевизору, у нас совсем другие темы в топе новостей сейчас.
Правильно. В условиях того, что никакой реальной оппозиционной политической силы нет, а повестка нужна — ну людям же надо о чём-то говорить — реальная политическая повестка подменяется фиктивной. Так появляется давление сыра бульдозером, обсуждение Сирии или же актёра Панина и сложностей его взаимоотношений с собакой.
Надо же чем-то заполнять пустоту на экранах телевизора. Но это до тех пор, пока не появится реальная политическая конкуренция.
А она появится? Как-то особых предпосылок для этого не видно.
Это вообще не проблема. Проблема в том, чтобы добиться реальных политических выборов и доступа в телевизор, например, реальных оппозиционных политиков.
Ну вот с оппозицией у нас не всё так гладко. Как показывают последние выборы, никто ни с кем объединиться не может — или не хочет. Каждый выступает сам за себя: «Яблоко» в одной сторонке, «Партия Прогресса» — в другой. Что с этим-то делать?
На мой взгляд, оппозиция на выборы в Госдуму не была допущена.
Партия «Яблоко» — это, простите, не оппозиция.
Явлинский играет ту же роль в современной политической системе, что и Зюганов с Жириновским. Он удобный спарринг-партнёр, который в 2018 году должен выгодно оттенять молодого и перспективного кандидата в президенты Владимира Владимировича Путина. Поэтому выборы в Госдуму нечего обсуждать, это вообще не выборы.
Ну хорошо, допустим, оппозицию до выборов допустили. У кого есть шанс пересилить это провластное большинство? По опросам «Левада-центра», у нас так-то 63 % населения за новый срок Владимира Владимировича.
Я абсолютно уверен, что если к президентским выборам будет допущен Алексей Навальный, и это будут выборы, а не имитация, то мы сможем дать серьёзный бой. Смотрите, вот мы с вами сейчас разговариваем — а тут как раз я вижу, что только что закончилось заседание Верховного суда, на котором отменили приговор Навальному по «Кировлесу». Что это значит? А это значит, что он может принять участие в следующих выборах президента (разговор с Леонидом Волковым происходил 16 ноября, в день заседания суда — прим. Сиб.фм).
А насколько такая ситуация реальна?
Я уверен, что всё это реально. Мы просто должны над этим работать.
Хочу всё же уточнить. Реально при нашей жизни?
При нашей, при нашей. Сейчас нужно создать такое политическое давление, чтобы вынудить власть принимать невыгодные для неё, но выгодные для нас решения. Как было в 2013 году на выборах мэра Москвы. Мы начали тогда кампанию ещё до того как поняли, что Навальный может быть зарегистрирован кандидатом. Мы достаточно быстро вышли на второе место и сделали всё для того, чтобы эти выборы все стали воспринимать не просто как выборы мэра, а как выборы «Собянин против Навального». Я уверен: исходно нас никто никуда пускать не собирался, но сложившаяся ситуация просто не позволила поступить по-другому.
27 июля началась голодовка членов ПАРНАС в 2015 году, закончилась 8 августа госпитализацией Сергея Бойко и просьбой прекратить акцию от Михаила Ходорковского, Алексея Навального и Михаила Касьянова
Ну или взять Новосибирск, выборы в Законодательное собрание в 2015 году. Там всё было по-честному, очень эмоционально и здорово. Когда «ПАРНАС» устроил голодовку в знак протеста против недопущения нас на выборы, мы показали, насколько реальной может быть политика. И хотя сначала нас ни на какие выборы пускать не собирались, тем не менее после этого Кремлю пришлось с нами считаться. Конечно, нам не разрешили избираться в Новосибирске, где всё было уже готово для борьбы, а разрешили в Костроме, где всё пришлось начинать с нуля. Тут они нас обыграли, конечно, но мы их принудили отойти от привычного сценария. И это всегда работает. Так дальше и будем действовать: создавать давление и заставлять власть действовать по нашей повестке.
Ну раз зашёл разговор про выборы в Новосибирске двухгодичной давности. Как раз события во время той предвыборной кампании привели вас к долгому судебному разбирательству по «микрофонному делу». Вас обвиняли в том, что вы воспрепятствовали деятельности журналиста, сломали микрофон и вообще нанесли вред здоровью корреспонденту Lifenews. Что вы из этого непростого опыта вынесли?
Ох, да, первое заседание по моему делу было ровно год назад — 23 ноября. Хотя всё началось гораздо раньше, ведь само дело было возбуждено в июле 2015 года. И я под подпиской о невыезде находился с 12 августа того же года.
Я почти 15 месяцев не мог никуда ездить, кроме как в ваш прекрасный город на заседания суда.
Мало приятного было, что уж скрывать. Не могу сказать, что это дело было хорошим эпизодом в моей биографии. Это было первое моё знакомство с уголовной российской системой и многие вещи, конечно, я не понимал и узнавал на своей шкуре.
Конечно, на оправдательный приговор я и не рассчитывал. В рамках нашей системы, если дело дошло до суда — всё, шансов нет.
В Новосибирской области доля обвинительных приговоров — 99,88 %. О чём тут говорить.
Но в целом у меня не такой уж плохой результат (вместо условного наказания, которого требовало обвинение, Леонид Волков получил штраф в 30 тысяч рублей — прим. Сиб.фм).
А вы не боитесь, что такой метод устранения неугодных будет использоваться и в дальнейшем?
Нет, это не пугает. Уже не пугает. Мы хорошо понимаем, на что мы идём, и вполне осознаём свои риски. Никаких иллюзий не осталось. Но другого выбора у нас нет.
Подпишитесь на нас в Telegram
