Оставить окно надежды

Доверие — это фундамент, на котором держится медицинская помощь. Но так уж получается, что с каждым годом этот фундамент теряет прочность: по данным ВЦИОМ, доверяют врачам только 36 % россиян. Восемь лет назад картина выглядела не так печально, доверие врачам тогда выражали более половины опрошенных (56 %). Чтобы изменить ситуацию, в России появляются такие проекты, как «Профессия: врач». Это наглядное подтверждение самоотверженного труда врачей, которые, несмотря на статистику, либо вопреки ей продолжают лечить пациентов и спасать их жизни.

В рамках этого социального проекта корреспондент Сиб.фм встретился с двумя врачами — у них разный профиль, они избавляют пациентов от совершенно разных недугов, но в своих взглядах, как ни странно, сходятся. Они рассказали о том, что делает врача счастливым и как правильные слова порой могут оказаться важнее медицинских манипуляций.

Слово, которое лечит

Заместитель главного врача по медицинской части ГБУЗ НСО «Госпиталь ветеранов войн № 3», врач-уролог высшей категории, главный врач клиники «ПроМедика» Денис Велигур

Про себя Денис Борисович говорит, что прошёл весь путь — от санитара до заместителя главврача в муниципальной системе.

Но после долгого совмещения административной должности и работы практикующим врачом решил, что последнее для него всё-таки важнее. Почему? Отвечает просто: вылеченные пациенты значат для него куда больше, чем карьерный рост.

С трепетом показывает грамоту-благодарность за годы, проведённые в муниципальной больнице, и коллективное письмо, составленное сотрудниками этой же больницы.

В нём они признаются, что были счастливы с ним работать и жалеют о его уходе. Под письмом две сотни подписей — это почти все сотрудники учреждения. «Такие вещи дорогого стоят. Наверное, это и есть настоящая оценка того, что я делаю», — считает врач.

Самый яркий случай из врачебной практики, по его словам, произошёл в первые месяцы работы — тогда он действовал оперативно, что и помогло спасти жизнь пациентки.

«Я только начинал работать в Госпитале ветеранов войн № 3, когда ко мне обратилась пожилая женщина, у которой я диагностировал камень в мочеточнике и направил по экстренным показаниям на оперативное лечение прямо с приёма. Помню, что ей нужно было лететь на юг к родственникам, поэтому вначале она категорически отказывалась, но по экстренным показаниям её всё-таки прооперировали.

Если бы ещё немного протянули, исход был бы неблагоприятным. С тех пор каждый год она поздравляет меня с днём рождения и благодарит.

Сейчас ей уже за 90 лет», — поделился Денис Борисович.

Теперь он трудится главным врачом в частной клинике формата «у дома» и знает почти всех своих пациентов в лицо. Денис Борисович называет себя универсалом — работает и с детьми, и со взрослыми. Признаётся, что лечить детей совсем не сложно, труднее приходится с их родителями: объяснить диагноз, успокоить, направить на нужные процедуры. Но главное, конечно, успокоить.

«С другой стороны, дети всегда очень благодарны. Когда я вижу выздоровевшего, счастливого ребёнка, а рядом с ним таких же счастливых родителей — это совсем другое чувство»,

— добавляет он.

Почти 15 % его пациентов — это дети, которые обращаются с проблемами почек, мочевого пузыря, мочеточника или просто приходят на плановые осмотры: «Есть у меня пациент, мальчик Миша, который сам спрашивает маму „когда мы пойдём к моему доктору Айболиту?“. И вот они каждый месяц приходят ко мне на приём, я его обследую, мы играем, общаемся. В муниципальной системе подобное было бы невозможно — там всего 15 минут на приём, а здесь 45».

Но порой Денису Борисовичу приходится сообщать своим пациентам о серьёзных заболеваниях, и в этих случаях врач, в первую очередь, старается их успокоить.

Рассказывает, что недавно обследовал девочку с подозрением на «онкологический процесс со стороны почки», сообщил об этом родителям, настоятельно посоветовал им госпитализацию с последующей операцией.

«Тут важно направить человека, объяснить ему, как нужно действовать, даже, казалось бы, в безвыходной ситуации. Ключевое слово — действовать, — объясняет врач. — А вообще, конечно, сообщать о диагнозах всегда сложно. Но я стараюсь успокоить пациента, потому что как бы ни был человек готов к какому-то заболеванию, всё равно возникнет отрицание.

Если неправильно сообщить пациенту о диагнозе, не дать ему надежды, то он пойдёт искать её, так скажем, в неофициальной медицине — например, пытаться вылечить рак отварами. Врач всегда должен поддерживать своих пациентов, потому что, как я давно убедился, слово действительно лечит».

Счастливая жизнь со страшным диагнозом

Заведующий отделением неврологии в Научно-исследовательском институте физиологии и фундаментальной медицины, врач-невролог высшей категории, ассистент кафедры фундаментальной медицины и нейронаук ИМП НГУ Александра Шевченко

Александра Васильевна рассказывает, что неврологию выбрала случайно, хотя ещё в институте мечтала работать акушером-гинекологом. Но в итоге свою специальность полюбила за сложность и за то, что «там много того, чего не знаешь». Изучить действительно пришлось многое, да и сейчас при постановке сложного диагноза Александра Васильевна поднимает литературу и привлекает к обсуждению авторитетных коллег, потому что каждый случай индивидуален, а за каждым диагнозом — человеческая жизнь.

«Болезни мозга считаются одними из самых сложных, их трудно обнаружить и диагностировать, но в этом нам помогают технологические достижения медицины — вначале был компьютерный томограф, потом магнитно-резонансный и позитронно-эмиссионный томографы.

Но когда мы стали получать больше инструментальных данных о головном мозге, возникло понимание, что не всё можно объяснить структурными повреждениями.

Допустим, приходит пациент с МРТ, видно, что структурных повреждений нет, а человек болеет. И вот тогда приходится долго копаться, выяснять причину», — объясняет невролог.

На постановку диагноза в сложных случаях может уходить около полугода, и даже МРТ не может дать всех ответов на вопросы. А значит, по её словам, профессия врача по-прежнему не теряет актуальности.

«С болезнями мозга не получается так: пришёл пациент, у которого голова болит, мы выписали ему таблетки, и всё прошло.

Нужно понять причину головной боли.

К диагнозу мы идём последовательно, проводим разнообразные диагностические обследования — иногда инвазивные, вплоть до биопсии мозга — анализы крови, используем методы нейровизуализации.

Но это всё сразу обговаривается, я объясняю своим пациентам, что придётся запастись терпением. В неврологии очень важно вести своих пациентов, постоянно отслеживать результаты обследований и динамику. Например, хронических пациентов, страдающих эпилепсией, я веду непрерывно. Мы постоянно поддерживаем связь, и они знают, что я всегда отвечу на их звонок», — добавляет Александра Васильевна.

А порой приходится убеждать пациента в обратном, в том, что болезни нет.

Как несколько лет назад, когда она работала в стационаре по оказанию неотложной помощи: «По скорой помощи привезли женщину с выраженной головной болью, которая сразу сообщила мне: „Я умираю“. А всё якобы из-за опухоли мозга. Вид у неё был обречённый и отчаявшийся. Мы начали разбираться в ситуации и выяснили, что ничего страшного не происходит, а она просто неверно поняла заключение МРТ. После того, как мы всё прояснили и привели в стабильное состояние её пошатнувшуюся нервную систему, у неё все наладилось».

Страшные диагнозы в неврологии — к сожалению, не редкость. Труднее всего, по признанию Александры Васильевны, сообщать молодым пациентам о неизлечимых болезнях. Но и в таких ситуациях важно найти правильные слова, не дать пациенту «раскиснуть». Приводит в пример свою коллегу, медсестру, у которой обнаружили рассеянный склероз — неизлечимое неврологическое заболевание, неизбежно приводящее к инвалидизации.

«Мы дали ей рекомендации, направили на обследование. Сейчас она продолжает работать, получает назначенное лечение.

Я хочу сказать, что течение даже тяжёлой болезни может быть благоприятным, всё зависит от конкретной ситуации,

— подытоживает врач. — В любом случае мы живём, пусть с болезнью, но живём. А задача врача — оставить для пациента окно надежды. Иначе ведь жить невозможно».