Промышленный банкрот: как развалили «Тяжстанкогидропресс» и что заявил экс-гендиректор Степакин

Кировский районный суд Новосибирска изменил меру пресечения для бывшего генерального директора завода «Тяжстанкогидропресс» Николая Степакина, обвиняемого в крупных финансовых преступлениях. Корреспонденту Сиб.фм ранее удалось узнать позицию фигуранта дела по этому вопросу. Читайте о том, как в Новосибирске разорили крупнейшее предприятие станков и прессов, почему руководитель предприятия оказался в СИЗО, и какие доводы он приводит, аргументируя свою невиновность.

В начале этой недели стало известно, что Николаю Степакину Кировский районный суд изменил меру пресечения. Ранее к обвиняемому в крупном мошенничестве гендиректору разорённого завода «Тяжстанкогидропресс» применялись ограничительные меры, но выяснилось, что он нарушил предписания. В частности, он общался со свидетелями по делу и использовал мобильный телефон.

Напомним, Николая Степакина и его предшественника – бывшего генерального директора завода Виктора Арановского – фактически обвинили в разорении легендарного завода ПАО «Тяжстанкогидропресс».

О станкостроительном предприятии стали много говорить с конца 2020 года. Всё началось с того, что рабочие завода, где делали прессы и станки с советских времён, заявили, что получили зарплату по 10-30 рублей.

Позже выяснилось, что это начисления за задержку зарплаты, но рабочие уже начали выходить на митинги с требованием спасти предприятие.

На заводе менялись директора, но дела становились всё хуже и хуже. 18 октября 2021 года Арбитражный суд вынес решение о банкротстве завода, после этого была введена процедура внешнего наблюдения. А в начале 2022 года оперативники ФСБ приходят к бывшим собственникам ПАО «Тяжстанкогидропресс» — Виктору Арановскому и Николаю Степакину.

Следует отметить, что у первого владельца «ТГПС» Виктора Арановского в обвинении – две уголовные статьи и 3 эпизода мошенничества. У Николая Степакина, который купил акции завода, букет уголовных статей больше – четыре эпизода по ч.4 статьи 159, статья 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство», статья 160 УК РФ «Присвоение или растрата» и статья 174.1 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления».

Всё это тянет на несколько лет реального лишения свобода. Если коротко: статьи подразумевают распродажу оборудования «Тяжстанкогидропресса» по бросовым ценам, его целенаправленное разорение и обогащение за счёт этого.

Корреспонденту Сиб.фм после предъявления обвинения удалось лично пообщаться с Николаем Степакиным. Для самого собственника в прошлом целого холдинга (он являлся владельцем СМЦ «Стиллайн», а также приобрёл акции ПАО «Тяжстанкогидропресс») позже суд выдвинул целый список ограничений. Итак, далее позиция самого Степакина, который взял кредит на 770 миллионов рублей у «БКС Банка».

Купил завод

Николай Степакин был гендиректором СМЦ «Стиллайн», который после 2010 года снимал помещения у разваливающегося завода «Тяжстанкогидропресс». Как рассказывает нынешний обвиняемый, аренда и кормила тогда предприятие, где «долгий рубль» (в экономике это подразумевает, что прибыль завод получает не сразу, а после заказа, который иногда выполняется не один год).

«Стиллайн» — это материнская компания, и она развивалась, росла на этой площадке. Если у «Стиллайна» оборот и выпуск продукции был в 2017 году – 5,5 миллиарда рублей, то у «ТСГП» — 400 миллионов рублей. При этом в каждом случае работало порядка 550-600 человек, — утверждал Николай Степакин.

– Когда мы зашли на завод – была задача по максимуму сделать аудит. Компания «Стиллайн» была всегда в стороне. Было понятно, что тяжёлое производство, тяжёлое предприятие. Компетенции завода были изучены на федеральном уровне».

Иными словами, бывший военный Николай Степакин прокатился по России, чтобы изучить возможности сотрудничества с крупными предприятиями и получения госконтрактов. По словам экс-владельца, аудит выявил, что «ТГПС» работал в минус последние 7 лет.

«Завод жил только за счёт того, что распродавал активы. Вот, например, это – сделка по продаже цехов «Стиллайну» в 2012 году. В 2015 году состоялась продажа ещё одного цеха. Таким образом, завод закрывал свои потребности, — рассказывали представители Степакина. – Также они пользовались неплатежами налогов: до 2017-го они были распределены по фондам. Их модерировал соцстрах, Пенсионный фонд – всё отдельно шло. И так, как крупное предприятие, социальное, фонды к этому предприятию относились более или менее лояльно: с задержками не душили».

Как считает Николай Степакин, изменение налогового законодательства также губительно сказалось на жизнедеятельности предприятия: отсрочек с налогами с 2018 года больше не было.

«Когда Николай Степакин «зашёл» на завод была задолженность до марта 2018 года – 70 миллионов рублей, но он её закрыл. И на момент его руководства задолженности по зарплатам не было»,

- утверждал Степакин.

Николай Степакин говорит, что пытался до последнего вытянуть «ТСГП» за счёт доходов более успешного на рынке «Стиллайна», который делал металлоконструкции, использовавшиеся как в пластиковых окнах, так и в трубах.

«Ещё 40 миллионов было инвестировано в новую котельную, а 50 – в восстановление коммунального хозяйства. Текла крыша. Вкладывалось много в энергетику, потому что состояние завода было очень плачевным, — продолжает рассказчик.

– Контингент был возрастным. Сотрудники по сути уже привыкли просто затыкать дыры, а не делать на годы вперёд. Первый год практически ушёл на ознакомление, Степакин начал искать заказы. Удалось, благодаря личным связям, заключить контрактов на 120 миллионов рублей. По сути, новому руководителю нужно было изучить аудит возможностей».

Уже через несколько месяцев Николай Степакин понял, что затраты на «завод для заводов», как называют предприятие в профессиональных кругах, куда больше, чем ожидалось. Но обвиняемый считает, что нельзя было «не влезть» в это ярмо, ведь уже порядка 1500 квадратов было занято мощностями «Стиллайна»: первое детище Степакина «кормило» новую покупку.

«На тот момент в Москве «ТСГП» как промышленная единица уже отсутствовал, говорили: «а вы что там ещё живые?» — вспоминал Степакин. – Было два направления: прессостроение и станкостроение. Рынок станкостроения был уже потерян: всё было замещено чешским и немецким строением. Нам сказали: «покажи, что можешь». А как? Каждый станок заточен под конкретную задачу. Договорились с уральским НПО «Ависма» (монополист по производству титана), выиграли тендр и сделали для них станок. И потихоньку с коммерсантами мы начали показывать, что живые. Сделали станок «Северстали», потом стрелочный завод – это всё коммерческие структуры. На госструктуры было трудно выходить, потому что все говорили: «а покажите, что вы сделали?» А последний станок мы делали 10 лет назад».

Заказчики предпочитали работать с компаниями, которые просили за работу больше, но в этом случае коммерсанты были уверены, что получат нужную им продукцию. Впрочем, как в голос говорят работавшие со Степакиным сотрудники, на тот момент «ТСГП» был на грани заключения контракта на сумму 1 миллиард 250 миллионов рублей с «Росатомом», так как вид работ, нужный для госкорпорации, в России мог производить только завод прессов и станков. Оборот вырос с 300 до 600 миллионов рублей.

«Параллельно развивался «Стиллайн», в который инвестировалось порядка 25 миллионов долларов – было закуплено новое оборудование, где-то американское, где-то китайское. Продукцию мы делали соответствующего качества. В 2012 году «Сталлайн» вошёл в список динамично развивающихся компаний,

- считает Степакин. – Компания заняла 82 место, с чем даже поздравили немецкие партнёры».

Как утверждал руководитель «Стиллайна» в лице Степакина и его помощников, успешное и современное предприятие было флагманом, который получал миллионные инвестиции от Минпромторга, в «Тяжстанкогидропресс» вкладываться никто не хотел.

«Что мы растащили?»

Фактически в букете обвинений Николая Степакина значится «присвоение или растрата» 81 единицы оборудования. Бывший топ-менеджер не понимает, где сам факт воровства.

«Вот спросите: «где растащенная 81 единица оборудования?» И вам ответят – «они на заводе». Степакин собственник «Стиллайна» и владелец 75% акций «ТСГП». Все кредитные обязательства были на СМЦ «Стиллайн». Не важно, что куда записано: главное, чтобы оно работало и приносило прибыль, — продолжает собеседник. – 81 единица – это оборудование 1945-68 года. В этом состоянии оно генерирует убыток, сгенерировано 13 миллионов убытков. Переведя эти единицы СМЦ, далось привлечь инвестиции. За год было сгенерировано 47 миллионов прибыли. Это бизнес, было важно привлечь инвестиции».

Защите непонятно, о каком воровстве идёт речь, если две компании входили в один холдинг. Предъявленное обвинение сам сначала Степакин воспринял как шутку.

«За всё моё время нахождения на заводе ни один болтик не вышел за забор, — рассказывал Сиб.фм Степакин.

– Оборудование такое старое 60-х годов, что мышь пробежала и пробила котёл или обесточила завод. Всё было буквально в таком состоянии. За первый год вложили порядка 130 миллионов рублей. Разве так действует человек, который хочет разворовать? Всё прозрачно, все обороты видно».

В обвинении также сказано, что бывший гендиректор продал оборудование «ТСГП» по заниженной стоимости «Стиллайну». Как считает Николай Степакин, рыночная стоимость – понятие субъективное, при этом, если она сделана банком-заёмщиком «БКС».

Сейчас несколько юристов и адвокатов пытаются доказать на заседаниях в Кировском районном суде, что у Николая Степакина не было умысла на разорение завода, и он всеми силами пытался его вытащить из долговой ямы. Так или иначе, но грозит бывшему успешному топ-менеджеру только по одной статье 10 лет лишения свободы.