Врачебная ошибка как добросовестное заблуждение

Ещё в 2015 году председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин выделил ятрогенные преступления (связанные с ухудшением состояния пациента) в категорию особо контролируемых: за последние два года количество возбуждённых дел по ним увеличилось в два раза. И вот, наконец, им подписан приказ об изменениях в штате центрального аппарата СКР и следственных органов. Решено создать специальные отделы по расследованию врачебных ошибок.

Как сообщали СМИ, в 2017 году россияне подали на действия врачей 6 тысяч жалоб, на основе которых было заведено 1700 уголовных дел. При этом специалисты говорят, что это какая-то очень сомнительная статистика, не говорящая об общей картине. Например, в США врачебные ошибки стоят на третьем месте в списке причин смертности, уступая только раку и заболеваниям сердца, — по вине врачей в этой стране ежегодно погибают более 250 тысяч человек. И вряд ли в России дела обстоят лучше.

Есть множество определений термина «врачебная ошибка». Законодательно это понятие никак не закреплено, неофициально его определяют как «добросовестное заблуждение врача, которое не содержит состава преступления», но представители медицинского сообщества считают, что на скамье подсудимых врачи оказываются именно в результате врачебных ошибок.

В прошлом году в СК РФ предложили внести поправки в Уголовный кодекс России и ужесточить ответственность за врачебные ошибки. На сегодняшний день они квалифицируются в основном по статьям «Причинение смерти по неосторожности», «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности» и «Халатность»). СКР отмечает, что ни одна из этих статей не учитывает особенности профессиональной медицинской деятельности. Теперь же предложено добавить в УК статьи «Ненадлежащее оказание медицинской помощи/медицинской услуги» и «Сокрытие нарушения оказания медицинской помощи». К примеру, действия, повлёкшие смерть человека, предлагается наказывать штрафом до 500 тысяч рублей либо лишением свободы до пяти лет.

В настоящее время в России «рекордсмены» в области ятрогенных преступлений — акушерство и гинекология.

Набирают обороты пластическая хирургия, онкология, а также стоматология.

В Новосибирской области, похоже, чаще случаются несчастья другого рода. Осенью прошлого года 16-летняя сибирячка умерла из-за неверно поставленного диагноза: долгое время её лечили от хронического бронхита, и только после смерти выяснилось, что все это время у неё развивалось онкологическое заболевание. Совсем недавно 42-летней женщине акушер-гинеколог при наложении швов случайно ушил мочеточники.

Знаменитое дело «Врачи-убийцы» 1953 года основывалось якобы на том, что группа врачей злоупотребляла своим положением и доверием пациентов. Они диагностировали у пациентов неверные болезни, а неверным лечением их убивали

Но не так часто пострадавшие пациенты получают денежную компенсацию. Несколько лет назад отец двух несовершеннолетних детей получил три миллиона рублей за смерть жены, а молодая женщина отсудила два миллиона 139 тысяч рублей и 42 копейки за ошибку местных врачей, которая привела к ампутации ноги: ей наложили на ногу гипсовую повязку, в результате чего из-за пережатого кровотока начался некроз тканей.

Предложение СКР немедленно было подвергнуто критике как со стороны представителей врачебных, так и пациентских сообществ, поскольку тут же возникли разногласия по поводу регламентации ответственности медиков в случаях, когда их работа влечёт криминальные последствия.

С частью предложений несогласны представители Национальной медицинской палаты – там опасаются возможного «широкого толкования». А Лига защитников пациентов замечает, что в работе врача «всегда есть доля неопределённости»: пациенты, как правило, хотят, «чтобы плохой врач не работал и не вредил другим», а это вовсе не уголовная, а административная ответственность.

В конце концов, Лига защитников пациентов и Гильдия защиты медицинских работников разработали общую концепцию, суть которой сводится к тому, что новые статьи УК «не решат проблем с регулированием отрасли». Авторы считают, что ответственность медперсонала «за деяния с неосторожной формой вины» может быть не уголовной, а административной.

Попросту говоря, оба сообщества сомневаются в необходимости введения новых составов в УК: «Никаких специальных норм не требуется, медицинский работник по своему должностному положению и так является спецсубъектом», его действия не приравниваются «к действиям простого человека с ножом». А все проблемы связаны именно с правоприменительной практикой, низким качеством следствия и ложно понятой корпоративной солидарностью.