Про Деда Махорку, руферов и урбопутешествия заговорили после того, как над куполом новосибирского оперного взвился пиратский флаг. Дедом Махоркой оказался молодой новосибирский фотограф-блогер Вадим Махоров. Летом 2011 года он с девушкой Олей проехал автостопом через 20 городов России, Белоруссии и Украины и везде находил экстремальные точки съемки. О том, зачем лезть туда, куда нельзя, корреспондент Сиб.фм поговорил с урбопутешественниками Ольгой Паньковой и Вадимом Махоровым.
Вадим, я так понимаю, что поездка — твоя идея. Как ты придумал это путешествие сквозь Россию?
Вадим: Я пришёл домой в плохом настроении, и подумал: “Надо бы куда-нибудь уехать из Новосибирска”. Вспомнил, что недавно пробовал добраться до Томска автостопом и решил, что доехать таким способом до Питера — хорошая идея. Написал “ ВКонтакте” статус, перечислил города, в которых хочу побывать и сказал, что ищу попутчика или попутчицу.
Много желающих откликнулись на такое заманчивое предложение?
В: Было несколько вариантов... Девочка из Иркутска, которой только недавно 18 стукнуло, кто-то ещё был, и Оля, подруга моих друзей. Я подумал, что вместе стартовать с Новосибирска было бы оптимально, и мы поехали с Олей. Хотя до этого не знали друг друга.
Оля: А я увидела статус Вадима и подумала: “Блин, через всю Россию автостопом... Когда ещё такая возможность выпадет?”
Автостопщик надевает яркую одежду, чтобы не быть сбитым на трассе. Это также повышает среднюю скорость передвижения
Кстати, почему именно автостопом?
О: У нас было много времени и мало денег.
В: Это такая идея свободного путешествия: куда захотел, туда поехал — не ждёшь всяких поездов. Вышел на трассу со своими вещами и уже едешь.
Вот вы доезжали до очередного города, где никого и ничего не знали, и что дальше?
В: Вписывались у кого-нибудь, раскладывали вещи и просили рассказать о городе. Мы обычно приезжали под вечер и в первый день просто гуляли и присматривали себе здания.
О: Залезаешь на одну крышу, с неё видно другие — главные доминанты, куда ещё можно залезть.
У кого останавливались?
О: У людей. У многих хороших людей, так скажем.
В: Я написал в ЖЖ, что мы едем по таким-то городам и нам нужна вписка.
Вписка — приют, предоставляемый бесплатно, место, где можно переночевать
То есть вы останавливались у незнакомых людей?
В: Были и знакомые, например, в Екатеринбурге, Питере и Москве у меня очень много друзей. В остальных городах — друзья друзей, ЖЖ-друзья. В Минске мы заранее не договаривались ни с кем, но на одном из сайтов буквально за день нашли парня, который интересуется политикой и постоянно ходит на митинги. Он нас вписал и объяснял где ходить, где не ходить, каких дяденек обходить, потому что это менты в штатском и они нас посадят.
Оля, тебя не пугала перспектива останавливаться неизвестно где, неизвестно у кого?
О: “Если люди позвали к себе жить, то, значит, они уже неплохие”, — я так рассуждала. Это здорово — знакомиться в разных городах с людьми, которые почему-то изначально к тебе уже расположены.
В палатке вам пришлось всё же спать?
В: Несколько раз. Один раз мы спали на капустном поле, другой — на крыше в Симферополе.
О: Это было круто! Мы ехали через Херсон, и там огромными горами лежали арбузы и дыни за пять копеек. Дыню мы купили и сразу съели, а арбуз дотащили до самого Симферополя. И съели этот арбуз на крыше. Утро, открываешь глаза, откидываешь полог палатки: а там восходит солнце и арбуз лежит. Не знаю, что может быть лучше!
Неужели палатка на крыше дома не вызвала ни у кого подозрений?
В: Мы же ночью её ставили, а утром ушли. Ну стоит и стоит палатка — подумаешь.
О: Тот момент в Симферополе, когда мы не могли найти, где ночевать, для меня был критичным. Мы долго шли по трассе: думали, что она объездная, и мы сейчас выйдем на основную трассу и поставим палатку. А выяснилось, что дорога идёт через город, да ещё и через частный сектор, и надо пилить-пилить-пилить ещё много километров. А уже середина ночи, и мы в незнакомом городе. Вадим зашёл во второй попавшийся дом: крыша оказалась открыта, там мы палатку и поставили.
Долго задерживались в одном месте?
В: От города зависит. В Питере мы две недели жили. А в Уфе один день. Планы корректировались по ходу: “О, давай, ещё останемся!” Или: “Скучно... Поехали отсюда”.
Скучно — это значит, людей интересных нет или зданий?
В: Значит, что зданий не было. С людьми мы не общались.
О: Когда скучно, начинается зуд, что хочется скорей на трассу, хочется куда-то дальше ехать.
Какие города запомнились?
О: В каждом городе своя история, свои дома. Каждое здание, да и просто улицы, по которым мы ходили — особенные по ощущениям. Даже в Челябинске есть классная пешеходная улица. И баянист! Это мальчик, у которого мы жили — он нам каждый вечер колыбельные на баяне играл. И утром будил нас баяном, готовил вкусную еду.
Про что больше всего хочется рассказать после этой поездки?
Коммерческий индустриальный туризм в России пока развит слабо, в отличие от стран Европейского союза и Северной Америки
О: В Минске было очень здорово. Город такой логичный! Очень понравилось, что я уже на второй день могла понять, где я, где какие станции метро. Это так приятно — начинать ориентироваться в чужом городе. А ещё в последний день человек, который нас принимал, уехал, и мы вписались в башне. Это обычная башня с часами на жилом доме посреди центральной улицы.
Часто это ощущение “ориентации в пространстве” возникало?
О: Редко. Так получается, когда либо город такой логичный, как Минск — с перпендикулярной сеткой улиц, либо, когда долго задерживаешься и ходишь много раз по одним и тем же местам. Когда я приезжаю в незнакомый город, то уже в первые несколько минут чувствую — мой это город или нет.
Так было в Одессе, например. Мы приехали, ещё ничего не видели, кроме грязного вокзала, но я сразу поняла, что мне ужасно нравится этот город. И следующие полтора дня, которые мы провели в Одессе, это только подтвердили. А приезжаешь, например, в Киев — потрясающий ведь город, но он такой хаотичный, такой разрозненный — неприятное ощущение. От каждого города своё послевкусие остаётся.
Минск является местом концентрации высотных объектов в Белоруссии
Что главное в такой поездке: залезть повыше, получить порцию адреналина, сделать красивую фотографию, посмотреть другие города?
О: Сама атмосфера беззаботного путешествия: ничего позади и всё впереди. Чувство абсолютной свободы: делаешь, что хочешь, едешь, куда хочешь, ешь, что хочешь. Выбрал один город — не понравился, поехал в другой. Совершенно кайфовое ощущение! И знакомиться с людьми — это важный момент в путешествии. Вот это, а совсем не залезть на какие-то крутые здания. Хотя это тоже приятно!
В: Главное – нет никаких привязанностей.
Не надоела “жизнь без дома” за два с половиной месяца?
В: Надоесть — это не то слово, просто немного устали под конец.
60 водителей подвозили Ольгу и Вадима летом 2011
О: Устаёшь от эмоций, потому что их слишком много и они все яркие. Вот ты сидишь в Новосибирске: раз в неделю уехал на выходные — и прекрасно. А тут каждый день столько всего видишь, ещё и постоянное перемещение — просто уже не хватает сил.
Когда вы решили задержаться в путешествии ещё на месяц?
О: В 20-х числах июля мы выехали в Минск. Решение не заканчивать Питером было принято в Казани. А обсуждения начались раньше, в Екатеринбурге: “А может на Украину? Ну, после Питера посмотрим”. И это “посмотрим” привело нас на Украину. Но нисколько не зря! Я сейчас понимаю, что никакие Берлины не сравнятся с этим. Никакие.
Расскажите про фотографию на мосту?
В: У меня есть снимок, сделанный в прошлом году, где я лежу на этом мосту и фотографирую человека, который фотографирует меня. Я подумал, что можно этот кадр повторить, только в такой обстановке: дождь, вечер... Получилось хорошо.
А как вы залезали на все эти объекты? Какое снаряжение использовали?
В: На самом деле, все вместе придумывали. Приходишь, смотришь и видишь, как надо лезть. Продумываешь тактику проникновения. Я не знаю, как объяснить, да и не надо это объяснять. Зависит от объекта. Например, ТЭЦ — надо же сначала как-то попасть на территорию, а потом надо залезть наверх.
Или как попасть на крышу оперного? Смотришь, есть ли пожарные лестницы. Как попасть вот на дом? Думаешь, что можно через подъезд войти или по пожарной лестнице. Как попасть в метро?
Ну, ваш визит в минское метро всех впечатлил...
О: Впечатлил, потому что все думают: “Ну, на крышу-то ладно, как-то можно попасть, но как попасть в метро?! Там же всё охраняется!” Впечатляет, потому что это объект, а не просто какая-то крыша.
В: Было смешно читать новости, что мы эти фотографии сфальсифицировали и на самом деле не проникали в метро.
Всё-таки про метро. Почему вам захотелось туда попасть?
В: Всегда интересно попасть туда, где ты не был, и туда, куда нельзя. В метро есть тюбинги — секции тоннеля, на них хотелось посмотреть. Руферы лазят на крыши, диггеры лезут под землю, — всё интересно.
А вы кто в таком случае: руферы или диггеры?
В: Я фотограф.
О: А я студентка НГАХА.
Но как можно назвать ваше занятие одним словом?
В: Урботуризм. Или городское исследование.
Директор новосибирского оперного театра Борис Мездрич оценил снимки, сделанные с крыши здания Дедом Махоркой с товарищами и организовал для них экскурисию по театру
Вас не смущает, что ваше увлечение незаконно?
В: Самое большое, что можно получить — это штраф в 500 рублей.
О: Конечно, смущает! Когда в оперном захожу в зрительный зал — чувствую, что делаю что-то, чего не нужно делать. Это храм, здесь люди творят искусство, и я — такой обыватель с фотоаппаратом. Всегда есть чувство смущения, но иначе никак. Иначе ты никогда ничего не увидишь.
Вы делаете эти снимки, чтобы показать другим людям?
В: Зачем люди вообще фотографируют?
О: Если ты можешь сделать поразительные снимки и показать их людям — порадуй их. Ты же читала комментарии в ЖЖ у Вадима: ”Спасибо, спасибо, спасибо! Вы показали нам город совсем другим. Я живу здесь и даже не знаю, что такое бывает. Я никогда не знал, что в моём городе так красиво!”
У тебя самого, Вадим, образ Новосибирска изменился после того, как ты начал снимать с высоты?
Да, конечно. Теперь я понимаю как он устроен, где, как и что расположено. Понимаю, что Новосибирск не такой уж большой город. Я не знал его размеров — теперь знаю. С другой стороны, я же по-прежнему хожу по городу внизу. Я вылезу на крышу, постою там час-два — и дальше опять хожу снизу. Поэтому мало что меняется: я же не стал летать.
По вашим рассказам всё выглядит очень легко. Были у вас всё-таки сложные ситуации?
О: Например, на крыше на картонке спали. Но это, по-моему, было забавно. Мы хотели отфотографировать закат и рассвет, а спать было негде. Еще на Украине не могли выбраться с объездных дорог. Неприятное чувство.
Вам не кажется, что вы напрасно рискуете своей жизнью?
В: Риск есть. Но есть цель подняться куда-то, и ты её добиваешься. Выходит, что риск обоснован.
О: Привыкаешь быстро. Не чувствуешь, что это риск, что ты делаешь что-то опасное. Просто делаешь. Страшно было, когда мачта качалась в Казани. Это был единственный момент, когда я почувствовала, что, наверное, я чего-то боюсь. Там была осветительная мачта стадиона, мы на неё взгромоздились, и она начала раскачиваться. Понятно, что от трёх человек с ней бы ничего не случилось, но было не по себе.
Чего бы вам хотелось сделать в жизни из того, что вы ещё никогда не делали?
13,6 тысяч километров составил весь путь Ольги и Вадима
В: Слишком философский вопрос. Я над этим не задумывался.
О: Хочется в кругосветное путешествие. Чтобы не совсем бомжевать, но и не по турпутёвке. Чтобы теперь испробовать преодоление уже мирового пространства.
Потому что после этой поездки стало понятно, что всё реально. Расстояния как-то сократились. Не то что бы мир сузился, наоборот — появилось ощущение, что ты гражданин мира. И для тебя не существует преград.
Подпишитесь на нас в Telegram
