Повелители змей

Оказаться в компании двух тысяч ядовитых змей – удовольствие с мурашками по коже. Такое не для каждого. В Новосибирске работает единственный на постсоветском пространстве серпентарий, поставляющий змеиный яд для медицины и науки. Наш собрат-журналист гость здесь редкий, однако в этом году серпентарию – особое внимание. 1 марта питомник для гадов отмечает юбилей – за плечами 30 лет работы на благо науки и медицины. Корреспондент Сиб.фм побывал в уникальном месте и посмотрел, как получают драгоценные капли яда.

Среди гадов

Сибирский серпентарий – место неприметное. Расположен он на территории бывшей исправительной колонии, в одном из корпусов. Вокруг серые здания. Решётки на окнах и артефакты напоминают о временах существования на этом месте многих поколений заключённых. Теперь здесь в клетках только пресмыкающиеся.

Новосибирский серпентарий, в отличие от самой колонии, пережил 90-е, а сотрудники, в надежде на востребованность яда на рынке, по нескольку лет работали без зарплаты на чистом энтузиазме.

Персонала мало. Всего несколько человек – руководство, лаборанты, сотрудник лаборатории контроля качества и, конечно, герпетологи, отвечающие за добычу яда. Их в серпентарии всего двое – Александр Писарев и Василий Кокенко. Между собой специалисты по змеям шутят: «Нас меньше, чем космонавтов, побывавших на Луне».

В серпентарии важна роль каждого, ведь подопечным нужны особенные условия содержания – постоянная температура, влажность, свет.

Вдоль длинного коридора шесть комнат с клетками. В них-то и живут змеи. В основном – гадюки, щитомордники и пара кобр. Одни из самых ядовитых созданий на земле. Запах специфический, но не отталкивающий. Почувствовать такой можно разве что в цирке, если оказался рядом с дрессированными питонами.

Сотрудники с лёгкой иронией говорят: змеи живут в тюрьме комфорт-класса. Клетки поделены на две половины: в дневной части включена лампочка, в «ночной» – всегда темнота. В качестве мягкого пола – мох.

Мысль о том, что рядом с тобой без преувеличения смертельная опасность, присутствует постоянно.

Сотрудники на всякий случай предупреждают – по клетке стучать нельзя.

Ноу-хау новосибирских герпетологов в методике содержания змей, которая в определённых условиях позволяет производить максимальное количество яда.

Дайте яда!

Главная задача серпентария – добыча и производство «чистейшего» в фармацевтическом понимании змеиного яда. Одно из рабочих мест герпетолога – специально оборудованный «стол» с раковиной. Герпетолог-ядодобытчик Василий Кокенко доит по 300 пресмыкающихся за смену. Сначала он надевает фартук и готовит рабочее пространство. На «стол» устанавливает рюмку, обтянутую полиэтиленовой плёнкой, рядом ставит два высоких деревянных ящика – один для змей-доноров, второй – для тех, у кого забрали яд.

Процесс отлажен. Василий берёт в руки длинный пинцет, защищённый резиновым мячиком, опускает его в ящик со змеями, вытаскивает из него гадюку, прижимает голову, обматывает змею вокруг руки и ловким движением прислоняет её голову к рюмке. Гадюка на рефлексе делает надкус, и жёлтая жидкость стекает в рюмку. Дойка занимает считанные секунды, но ради эффектного кадра герпетолог может замедлить или ускорить процедуру. Затем пасть обязательно промывают специальным раствором.

Даже после этого змея опасна. В ней остаётся еще около 20 % запаса яда. Её отправляют на отдых и восстановление, а из ящика достают следующую. Для каждой гадюки здесь свой график дойки. Процедура проходит примерно раз в неделю, так что работы герпетологам хватает.

Экзотические обитатели

Помимо гадюк среди подопечных серпентария две кобры – Шейла и Шелест. Размеры у них внушительнее, чем у сибирских собратьев-гадюк. Чётким движением Василий открывает клетку и демонстрирует нам Шейлу. Кобра явно не рада гостям. Расправляет капюшон и начинает шипеть. Осознание того, что в метре от тебя змеюка, укус которой смертелен, нагнетает страх.

Для красивой фотографии Шейлу достают из клетки и отправляют на пол. В такой момент хочется бросить всё и покинуть помещение. Страшно. К счастью, всё обошлось.

Дойка кобры немного отличается. Она сильнее гадюки, может сопротивляться, поэтому её укладывают на стол и хорошенько прижимают. Ассистентка держит хвост, герпетолог доит.

Чистейшее вещество

Нативный яд, который получили в процессе дойки, должен пройти очистку. Его перерабатывают для фармакологии. У новосибирского серпентария есть соответствующая лицензия. Сотрудники уверяют – продукции могло бы хватить, чтобы закрыть потребность в этом веществе всего земного шара.

Следующий этап работы с ядом – очистка. С 300 змей получают чуть больше 17 граммов. Жидкость переливают из рюмки в ёмкость и отправляют в центрифугу. Через 15 минут очищенную субстанцию распределяют в чаши. После просушки яд помещают в холодильник над препаратом, который вытягивает влагу. Через несколько дней образуются красивые кристаллы.

Чистейший яд отправляют в лабораторию для исследования на соответствие международным стандартам и наличие примесей. Последние здесь – редкое исключение. Чистота продукта, полученного в Новосибирске – 99,9 %.

Для фармакологии и науки

Змеиный яд очень сложен по своему химическому составу. Он содержит белки, ферменты и фракции веществ, участвующих в свёртывании крови. Многие вещества влияют на мускулатуру, строение скелета, функции сердца и усиление движения лейкоцитов.

Сибирский серпентарий является крупнейшим поставщиком яда гадюки в Европе. На его основе выпускают мази, помогающие при заболеваниях опорно-двигательного аппарата. Кроме мазей полученную субстанцию используют в производстве сывороток против укусов этих самых змей.

«Косметика с ядом кобры – интересное направление, которое хочется попробовать. Это отдельные белковые фракции, которые действует подобно ботулинотерапии, то есть имеют эффект ботокса», – рассказывает директор Сибирского серпентария Алексей Гладких.

Ловля ползающих

В комфортных условиях серпентария его обитатели живут меньше, чем на воле. Здесь змеи не впадают в спячку и стареют в три раза быстрее. Но и размножаются тоже быстрее. Детёнышей гадюки выпускают на волю, в ареал обитания, сохраняя таким образом биологическое равновесие.

В серпентарий змеи попадают взрослыми, в возрасте пяти лет. Сюда их привозят змееловы из разных районов Новосибирской области – Венгеровского, Колыванского, Кыштовского, Убинского, Чулымского. Серпентарий получает от областного Департамента по охране животного мира разрешение на отлов и заключает договор с ловцами. За здоровую особь, соответствующую критериям, ловцы получают 400 рублей. Без предварительного договора у человека «с улицы» змею не примут. Да и яд тоже. Оборот этого весьма специфического медицинского препарата строго контролируется по закону, и отсутствие необходимых документов может привести к реальному сроку заключения.

Иногда сотрудникам приходится и самим отправляться на змеиную охоту в районы области. Ради хорошей добычи иногда приходится пешком преодолевать по 10 километров. По словам герпетолога Александра Писарева, один из последних примеров удачного отлова – три человека поймали более 100 особей за три часа.