Консультант генерального директора «Инвитро» рассказал о развитии лабораторного бизнеса в России и Новосибирске, а также о том, что нужно знать о своём организме и лайфхаках врачей и пациентов.
Евгений Печковский — человек со множеством статусов, званий и регалий. Но для бизнес-среды он, прежде всего, — член стратегического совета независимой лаборатории «Инвитро». С Евгением мы поговорили о том, насколько просто сегодня работать на рынке лабораторных медицинских исследований, как развивается компания «Инвитро» и о здоровье – главном ресурсе каждого из нас.
Евгений Печковский – член стратегического совета независимой лаборатории «Инвитро». В 1986 году окончил физико-математическую школу при НГУ, в 1993 году – факультет естественных наук НГУ по специальностям «биохимия», «молекулярная биология»», «генная инженерия». Работал в институте молекулярной патологии и экологической биохимии СО РАМН. Кандидат биологических наук, автор 12 научных работ, вице-президент Новосибирской областной ассоциации медицинской лабораторной диагностики, член президиума Федерации лабораторной медицины России. Дважды удостоен премии «Человек года в медицине и фармацевтике в Новосибирске».
Сегодня вопрос, как жить долго и счастливо, из разряда философских переходит в категорию медицинских. Насколько каждый из нас может контролировать качество и продолжительность своей жизни?
Можно жить долго, но несчастливо, а можно жить счастливо, но недолго. Совместить и то, и другое, в принципе, в наших силах. Но для этого нужно каждому из нас немножко побольше знать о своём организме, поскольку решение задачи, как жить долго и счастливо, у каждого организма запрограммирована в генах. В зависимости от этих генов, а также от того, как устроена наша эпигенетика – управление организмом на надгеномном уровне, надо варьировать своё поведение в мире.
Какого рода информация о нашем организме и в каком объёме нам необходима? Что о себе нужно знать точно?
Сейчас такое время, что многие не знают, как устроен двигатель машины, какое давление в шинах, но всё равно садятся за руль и до определенного момента ездят без забот. Чтобы ездить долго и без аварий, надо знать правила дорожного движения, строение своего автомобиля и вовремя проходить техосмотр в правильных сервисах. Также и с организмом. Во-первых, необходимо знать наследственные заболевания. Для этого нужно расспрашивать родителей и родственников.
Наследственность – это важно.
Вся информация записана в ДНК, и от того, как она передалась вам по родительной ветке и каким образом она у вас записана, зависит очень многое.
Допустим, человек считает себя абсолютно здоровым. Как часто он должен проходить определённый чек-ап, получать новую информацию о себе, и что этот чек-ап должен включать? Что, собственно, проверять?
Чекап (анг. сheck up) – это комплексное медицинское обследование для людей, не имеющих жалоб на здоровье
Как мы любим шутить в медицинской диагностике, совершенно здоровых людей нет, есть недообследованные. Это действительно так. А для относительно здоровых людей есть чек-ап, который надо соблюдать. Многое зависит от того, какого возраста, какого пола человек, в какой стране он живёт. Но есть общие анализы. Например, общий анализ крови, общий анализ мочи, печёночные ферменты, глюкоза, холестерин, причём ещё и наличие хорошего-плохого холестерина, тиреотропный гормон – индикатор здоровья щитовидной железы, в наших условиях обязателен витамин Д, потому что мы в очень дефицитном на солнце регионе живём. Для мужчин – ПСА и тестостерон, для женщин – ЛГ, ФСГ и эстрадиол. Вкратце так. Надо регулярно за собой наблюдать. Если, например, следить за глюкозой, можно предотвратить диабет, просто вовремя изменив свое пищевое поведение.
Есть ли какие-то лайфхаки, которые вы никогда бы не узнали, если бы не занялись своим бизнесом?
Конечно, есть лайфхаки, которые я регулярно использую. Это, например, правильное алкогольное поведение.
К сожалению, бизнес у нас так устроен, особенно в медицинской сфере, что приходится принимать много алкогольных напитков с душевными людьми.
При этом нужно сохранять здравый ум и лицо не потерять. Для этого есть специальные лайфхаки. Например, про ту же янтарную кислоту и порядок её применения, глутарин и витамины С и В6 плюс аспирин – вот такой вот коктейльчик я узнал задолго до того, как янтарная кислота начала продаваться в магазинах. О составе этого коктейля частично можно догадаться, исходя из цикла Кребса и знания того, каким образом происходит метаболизм алкоголя в организме. Причём разным людям с разными «мутациями» нужно по-разному корректировать своё поведение.
Что сегодня собой представляет компания «Инвитро Сибирь»?
«Инвитро-Сибирь» – это вторая компания в группе компаний «Инвитро». По обороту у нас в этом году будет 1,8 миллиарда. Мы покрываем часть регионов Сибири – Омскую, Томскую, Кемеровскую, Новосибирскую, Иркутскую области, Алтай, Хакасию, Туву, Красноярский край, сейчас забрали себе Приморье и Читу.
Вы везде так широко представлены, как в Новосибирске?
Нет, так широко представлены мы далеко не везде. У нас просто управление и лаборатория единые на всю Сибирь. Раньше у нас не было логистики и в отдельных регионах просто не получалось обеспечить доставку биоматериала в Новосибирск. Приходилось возить материал для анализа в Москву. Например, из того же Владивостока – вы представляете, сколько там лететь? А до Новосибирска – полпути.
Сейчас «Инвитро» — это 120 медицинских офисов – точек, где берётся кровь, порядка 300 или 400 корпоративных клиентов, которые работают с нами — это медицинские центры. Мы всегда работаем с лучшими центрами, которые заботятся о своих пациентах и своей репутации. Мы искренне считаем, что каждый должен заниматься своим делом. Кто-то должен лечить людей, а кто-то – делать анализы.
Традиционно в советской медицине это совмещали в одном месте...
Лаборатория в советской медицине была где-то между кухней и моргом. Это была такая парамедицина, малопрестижная профессия, в которую шли те, кто не смог попасть на приличные кафедры. Считалось, что высшая степень врачебной иерархии – это хирург, который, как помощник Бога, на передовой, со скальпелем в руке... А тех, кто делал в лаборатории анализы, практически не брали в расчёт. Сейчас, в век цифровой медицины, принимается всё больше решений на основании точных анализов. Те же эндокринологи без лаборатории жить не могут, это их основной хлеб, основной источник критически важных данных.
Есть замечательные врачи, я знаю одного такого корифея терапии – это Борис Ильич Шулутко. Он говорит: «Мне вообще лаборатория не нужна. Человек заходит – я могу сказать, какой у него холестерин, какой у него гемоглобин и уровень ТТГ. Я в лабораторию пациента посылаю только для того, чтобы подтвердить свои догадки». Но это человек уникальный, у него 50 лет практики, он до сих пор в строю и ведет активный прием пациентов в Санкт-Петербурге.
Как получилось сделать успешный бизнес-проект на том, за что люди ментально не привыкли платить?
Когда мы пришли на рынок, было очень много различного шарлатанства в этой зоне.
Была одна лаборатория, которая не делала анализов вообще.
Она работала, например, с дерматовенерологами. Дерматовенеролог видит, что есть клиника, пишет направление. Там было, допустим, 18 типов ПЦР-анализов. Они брали три, рандомно ставили галочки – «обнаружено». Лечение, в принципе, одинаковое – антибиотики широкого спектра действия. На повторном приёме ставили вместо трёх одну. И все были довольны. Но бывали очень сложные случаи, когда и это не помогало. Тогда люди приходили в экспертные места, в том числе в нашу лабораторию.
Дело в том, что мы открывались на базе Института туберкулёза. Тогда Билл Гейтс выделил на борьбу с туберкулёзом 600 миллионов долларов, они по всему миру распределились. Немного досталось и новосибирскому Институту туберкулёза. Закупили оборудование, но что с ним делать, не знали. Решили создать качественную лабораторию, которая будет работать для нужд обычных людей. Мы достаточно долго приучали людей к той мысли, что надо делать качественные анализы, и тогда у вас будет результат лечения. И вот мы выстроили эту сетку. Первое звание «Человек года в медицине» я получил в 2007 году, когда 85 % частных медицинских центров работали с нами как с лабораторией.
Вы могли остаться навсегда в лаборатории экспертного уровня для избранных. А вы превратили свою лабораторию в аналог того, что существует на государственном уровне...
В определённый момент, в 2006-2007 году, пришло понимание, что нужно быть ближе к людям и работать напрямую с пациентами, а не только с медицинскими центрами. Я объехал все лаборатории в России, в Украине, в Казахстане, в Белоруссии, в Германии, в Бельгии. К этому времени только у московской компании «Инвитро» были вот эти точки, где берут кровь. Мы начали переговоры с московской компанией об объединении. И не только с ней — к тому времени было пять лабораторий, которые хотели прийти в Сибирь.
Я выбрал компанию «Инвитро», так как с её основателем Александром Юрьевичем Островским мы во многом похожи, и именно с ней мы стали развивать сеть медицинских офисов в Сибири.
Как рос поток пациентов?
В лабораторном мире было принято платить врачам за то, что они назначают анализы.
Доходило до абсурда: лаборатория платила врачам за то, что они направляют к ним пациентов на анализы.
60 % от стоимости анализа они выплачивали в виде вознаграждения врачу. Никто их за это не карает, хотя это прямой коммерческий подкуп. Когда мы начали развивать другую модель, наш доход упал вполовину, потому что сильно возросли затраты, а врачи нас поставили в игнор. Было очень сложно, пока я не подключил другой менеджмент, который умеет работать с врачами.
Я взял менеджеров из фармации, то есть из аптечного бизнеса – и коммерческого директора, и начальника отдела продаж, и, собственно, менеджеров по продажам. Мы начали работать по схеме аптек, это позволило наполнить наши офисы пациентами, люди стали привыкать приходить к нам как в аптеку — напрямую. Плюс ещё несколько моделей внедрили, например, выезд к пациенту на дом. Есть люди, которые малоподвижны, например, после операции в НИИТО, или не хотят сидеть в очереди. К ним бригада приезжает по графику.
Стали обучать медсестёр, чтобы не было как в наших поликлиниках – хамство без доли эмпатии. Я как-то своего ребёнка в поликлинику привёл, а там сидит вот такая вот «тётка с рынка». Сначала она на ребёнка наорала, потом усадила на табуретку, схватила его за руку, бодро проткнула палец «копьём», сжала этот палец, промокнула стекающую кровь скомканной газеткой и начала набирать детскую кровушку в капилляры... Жуть. Взятие крови – это очень серьёзная, можно сказать, интимная процедура.
Как сложилось, что рынок лабораторных исследований у нас в регионе не стал жёсткой конкурентной средой?
Я бы поспорил. Как успешная бизнес-модель лабораторные исследования становятся очень конкурентными. С приходом «Инвитро» мы стали самой крупной компанией и успели занять здесь достаточно большую долю. Но, например, в Омске мы не номер один. Там достаточно жёстко и хорошо работают. Есть примерно семь крупных сетей, которые присутствуют по всей территории в России в разных пропорциях. Мы всегда за то, чтобы пациент выбирал, куда идти. Главное, чтобы исследования были сделаны на одних и тех же анализаторах, с одними референсными пределами.
Это где-то регламентируется?
Сегодня это нигде не регламентируется, немногие лаборатории дают данные, на каких приборах выполнены анализы. Потому что технологии и у нас, и у некоторых наших конкурентов сильно отличаются. Именно поэтому «Инвитро» получило в 2017 году премию правительства РФ как лидер в области качества. Тысячи сотрудников, 120 точек по всей стране – всё работает как единый организм. Медсестру никто не допустит работать с пациентом, если она не прошла обучение в высшей медицинской школе.
Как будет развиваться лабораторная диагностика в мире? Ещё недавно беременность подтверждали в лаборатории, сегодня тестом на беременность никого не удивишь. Может быть, вскоре в супермаркете мы будем покупать какие-то системы и сами себе делать анализы?
Такие варианты уже есть, это системы POC (point of care). Это быстрые тест-системы, они по многим жизненно важным параметрам развиваются. Я знаю, что есть тест-системы по определению того, энцефалитный клещ или нет. Есть неинвазивные глюкометры, они примерно определяют содержание глюкозы в крови без прокола вен или пальца. Есть специальные дозаторы инсулина, позволяющие поддерживать его концентрацию на постоянном уровне. Есть маленькие флешки, которые кардиограмму позволяют снимать. Пока многим тест-системам – они все в большинстве своем производятся в Китае – не хватает точности. А те, которым хватает, — и делаются они не в Китае — зашкаливают по стоимости.
Пока разрыв точности и стоимости не придёт к норме, это не станет общедоступным и применимым.
Но, в принципе, я вижу, что сейчас идёт информатизация, в том числе лабораторной медицины. Вы можете получить второе мнение важного специалиста через интернет, через экспертную систему, вы можете получить консультацию любого специалиста, сами себе выбрать и назначить анализы и получить интерпретацию результатов. Саму кровь сейчас можно возить хоть с Владивостока, хоть с Камчатки. Мы первые научились это делать, соблюдая температурные режимы. У нас кровь в каждой термосумке лежит так, чтобы она была не переморожена, не перегрета. В каждой термосумке находится датчик контроля, данные с которого по доставке в лабораторию снимает специальная служба.
А возить дешевле, чем построить лабораторию во Владивостоке?
Основная сложность – не построить лабораторию. Самое сложное – это найти квалифицированный персонал, загрузить его работой и поддержать качество. Качество – это дорого, мало кто у нас в России способен поддерживать его десятилетиями на мировом уровне. Хорошая, большая лаборатория может перерабатывать большие потоки анализов, и это более экономически оправдано. У нас в Новосибирске работает порядка 100 врачей-лаборантов. Думаю, что скоро будем переходить на круглосуточный режим, как в Москве.
Какие три привычки должны быть у современного человека, чтобы стать хотя бы чуть-чуть здоровее?
Я думаю, что прежде всего чувство юмора надо воспитывать, потому что без юмора в наше время не прожить. Тяжелее всего болеют люди, которые воспринимают себя всерьёз. Психологические болезни убивают больше всего людей. Дальше – здоровое любопытство надо развивать в себе. Нужно регулярно любопытствовать, из чего ты состоишь и как этим управлять. Нужно учиться управлять собой, своими возможностями, тем, что природа дала. Каждому нужно знать свои правила. Ну, и заниматься в этой жизни надо лишь тем, что ты любишь, иначе попадаешь в стресс. А любовь продлевает жизнь.
Подпишитесь на нас в Telegram
