Вторая волна коронавируса: Евгений Печковский – о том, почему ошибаются тесты, пропадает обоняние и когда нужно вызывать скорую

С каждым днём заявления о том, что коронавирус не более, чем миф, а ношение масок – бесполезное занятие, звучат всё реже – многие россияне либо сами болеют COVID-19, либо узнали о болезни родных. Пандемия коснулась сотен тысяч людей и стала настоящим вызовом для медицинского и научного сообщества. О том, что сегодня происходит в области лабораторных исследований, почему нельзя провести поголовное тестирование жителей на коронавирус и почему о ковиде не стоит судить по пропавшему обонянию, светский обозреватель Сиб.фм Ирина Мжельская поговорила с членом стратегического совета независимой лаборатории «Инвитро» Евгением Печковским.

Евгений Печковский в 1986 году окончил физико-математическую школу при НГУ, в 1993 году – факультет естественных наук НГУ по специальностям «биохимия», «молекулярная биология», «генная инженерия». Работал в институте молекулярной патологии и экологической биохимии СО РАМН. Кандидат биологических наук, автор 12 научных работ, вице-президент Новосибирской областной ассоциации медицинской лабораторной диагностики, член президиума Федерации лабораторной медицины России. Дважды удостоен премии «Человек года в медицине и фармацевтике в Новосибирске».

Фото Ольги Лапиной

– Что нового появилось в мире между первой и второй волнами коронавируса?

– Сейчас одна из главных проблем в мире – оперативность выявления заболевания. Ведь никто раньше не решал вопрос, как сделать ПЦР-реакцию за 15 минут. На начальном этапе самые быстрые тест-системы, разработанные в Бостоне (США) учёными – выходцами из нашей страны и, в частности, из Новосибирска (группа Александра Галля), были рассчитаны по времени на 45-50 минут. Столько времени занимал анализ. Сейчас это можно сделать за 15 минут. И скорость эту ещё можно увеличить.

В России самые быстрые на сегодняшний день – это комбинированные тесты «Мирай Геномикс», которые выдают результат примерно за 25 минут. Это результат совместной работы российских и японских учёных. С помощью этих тестов делают анализы в Домодедово, в некоторых других аэропортах. Это достаточно прорывная вещь, хотя чувствительность не превышает 95%.

У нас в аэропорту Толмачёво при поддержке руководства и при содействии Ассоциации врачей авиационной медицины тоже проводится тестирование. Пока анализы выдаются в течение суток. Все прилетающие из стран тихоокеанского, азиатского регионов должны сдавать тесты. Пока это добровольно. И довольно удобно: ты сдал анализ, получил результат – и можешь не сидеть в карантине. Эта система будет развиваться. Есть планы постройки лаборатории прямо в аэропорту: она будет направлена на выявление контагиозных инфекций, передающихся воздушно-капельным путём (грипп, COVID-19, другие коронавирусы).

– На решении каких проблем сосредоточены усилия медиков и учёных-биологов?

– Тут сразу несколько проблем: оборудование и средства. Если, условно говоря, взять тысячу человек и быстро у всех взять тесты, нужен очень большой парк оборудования. Та же система GeneXpert делает одновременно две пробы. 45-50 минут, один прибор. А стоимость одного прибора – 4 млн рублей. И чтобы проверять, скажем, 100 человек с перерывом в 50 минут – это нужно 50 таких приборов купить. И поставить их, условно говоря, в аэропорту в ряд. Такая практика в мире уже существует. В США стоимость быстрого теста компании «Эбботт» (15 минут) была 500 долларов. И люди готовы были за такие деньги сделать тест.

Разрабатываются технологии, цель которых – переоборудовать рамки металл-детекторов, чтобы можно было обнаружить у человека затемнения в лёгких. Есть специальные программы, которые определяют температуру у людей в толпе. Очень сильно продвинулись различные системы дезинфекции: обработка багажа и прочее. Но нельзя сказать, что проблема решена. Люди всё ещё летают в масках, с медицинскими справками, без гарантии безопасности.

– А какие страны занимают передовые позиции сейчас по количеству тестов, по методикам выявления коронавируса?

– Считается, что позитивных изменений больше там, где есть большие деньги. Но многое зависит от дисциплинированности населения. И тут не важно – США или Западная Европа. Там люди очень быстро отказались от ношения масок. И ни к чему хорошему это не привело. Сейчас Чехия, Бельгия, Австрия, ранее рапортовавшие о досрочной победе над ковидом в мае 2020 года, находятся на самом пике второй волны пандемии.

Про Россию я бы сказал так:

у нас, в принципе, есть всё, что и в остальном мире. Нет такой технологии, где бы мы критически отставали. Все разработки у нас на уровне мировых исследований. И кое-где мы даже опережаем. Например, у нас есть вакцина, а у многих других стран нет. В России фактически три вакцины есть и ещё с десяток на стадии завершения испытаний. В России очень хорошая иммунологическая школа. Это нам позволило создать вакцину первыми в мире.

– Чем ситуация в Новосибирске отличается от той, что во всём мире?

– В наших лабораториях, я бы отметил, в разы выросла автоматизация выделения нуклеиновых кислот. Эти автоматы были в лабораториях, но редко где. Раньше не было такого потока ПЦР-анализов. И специалистов по этому профилю было не так много, и в основном они были биологи, а не медики. Биологам вообще совсем недавно разрешили официально работать в медицинских лабораториях.

Всё большее распространение получают системы самозабора. У нас в «Инвитро», в частности. Теперь эти тест-системы можно просто купить. Они представляют собой специальный ёршик и средство для транспортировки. Всё можно сделать дома и потом отнести в лабораторию. Такие системы (с видеофиксацией) мы применяли, например, для удалённого тестирования. На какой-нибудь отдалённой точке. В шахте, например. Медработник наш объясняет, как это нужно делать, включается видеозапись, люди подходят, называют себя и берут сами у себя биоматериал. Фиксируют, наклеивают, отправляют. Это очень удобно. Пока разовые истории, но такая технология внедряется нами. Это позволяет минимизировать труд медработников: не нужно отправлять бригаду врачей, а достаточно отправить контейнер с пробирками и по видеосвязи всё проконтролировать.

– Реально ли протестировать всё население? И что для этого нужно?

– Для этого нужно большое количество денег, которые необходимо направить в медицину. И, главным образом, тем организациям, которые смогут обеспечить это тестирование. На сегодняшний день обеспечить сквозное тестирование возможно только так, как это делали в Китае: большим количеством экспресс-тестов, самозабором. При этом надо понимать, что самозабор – это скорее для самоконтроля, то есть если человека интересует, как у него обстоят дела. А в госорганах отношение к этой системе неоднозначное. Главное, что трудно идентифицировать: у себя ли человек забрал биоматериал или взял это у своей кошки, у собачки? Бывало, что люди прибегали к различным хитростям. Такие случаи зафиксированы в США, в Китае. Когда люди, например, хотели сохранить работу. Но для ответственных граждан самозабор – это хороший путь.

Или, например, как в Австралии: там ответственность за качество проведения исследования на коронавирус возложили на сами лаборатории. И разрешили им использовать тест-системы, созданные непосредственно в этих лабораториях. Эти тест-системы не требуют обязательной регистрации и контроля со стороны государственных органов.

– Тест может быть ошибочным? От чего это зависит?

– Да, тесты бывают ошибочными. Ошибка может быть на любом этапе. Например, во время взятия пробы. Если вы провели щёточкой в области носоглотки, в других местах, где наиболее часто встречается коронавирус, и не зацепили достаточное количество клеток эпителия, то вы и не сможете ничего перенести в пробирку, и результат исследования будет нулевым. Вторая ошибка может случиться при транспортировке: вы взяли некую среду, а она оказалась, например, с обилием РНКаз (это такие ферменты, уничтожающие любую РНК, в том числе и коронавируса). И вы в таком случае тоже ничего не обнаружите. Ошибка может произойти, когда пробирку привезли в лабораторию и стали выделять нуклеиновые кислоты. Ошибки при выделении – они тоже бывают, особенно в руках недостаточно квалифицированного персонала. Могут быть ошибки и при использовании тест-систем. Их сейчас очень много разных, и у каждой свой протокол.

Бывают и так называемые ложноположительные реакции у некоторых тест-систем. Но страшнее, если мы получаем ложноотрицательный результат: у человека есть коронавирус, а система его не обнаруживает. И человек продолжает заражать окружающих. Поэтому многие системы ориентированы на повышенную чувствительность. Лучше на первом этапе найти что-то подозрительное, а потом уже уточнить.

Фото Ольги Лапиной

– Что нужно делать в первую очередь, если есть подозрение на COVID-19? Компьютерную томографию или тест?

– Компьютерная томография может показать наличие вирусной пневмонии. А какая это пневмония? Коронавирусная или другая какая-то? То есть у вас может не быть COVID-19, а что-то другое, со схожими симптомами. Коронавирус – это вирус, который поражает клетки эпителия. Эпителий опухает, ущемляются нервные окончания, которые отвечают в том числе и за распознавание запахов. В результате вы не чувствуете запахи. Это прямой симптом коронавируса, но какого коронавируса? Не факт, что это именно COVID-19, это может быть какая-то сезонная разновидность коронавируса, которая также может часто сопровождаться потерей обоняния.

– Когда нужно сдавать тест на коронавирус? При каких симптомах, на какой день после первых признаков недомогания?

– Если вы были в близком контакте с человеком, у которого подтверждено наличие коронавируса, то, конечно, на обследование нужно идти сразу. Во всех остальных случаях вирусу нужно время, чтобы распространиться по организму. При этом надо понимать: в крови его нет. Самая благоприятная среда для вируса – носоглотка, ротоглотка, а также кишечник. А если у вас просто симптомы ОРВИ, не спешите вызывать скорую помощь. Наверняка, сейчас есть больные, которые нуждаются в помощи врача и которым гораздо тяжелее, чем вам. Если у вас нет симптомов, то пользуйтесь рекомендациями по профилактике: сделайте компьютерную томографию лёгких, не контактируйте с людьми, локально изолируйтесь и т.д.

– Всё-таки есть какая-то панацея от коронавируса, на ваш взгляд?

– Панацеей может стать только выработка устойчивого коллективного иммунитета к коронавирусу у всех жителей нашей планеты. Многое зависит от дисциплинированности населения. Мы наблюдаем сейчас вторую волну коронавируса. Плюс, конечно, все ждут массового вакцинирования. С вакцинированием есть свои сложности: до сих пор не понятно, как долго длится эффект иммунной защиты. И многие забывают, что вакцинировать можно только абсолютно здоровых людей. И после прививки необходимо самоизолироваться как минимум на две недели. А лучше на 28 дней. Далеко не у всех людей есть такая возможность. Ну и, само собой, не надо забывать про меры для усиления иммунитета. Если организм уже встречался с вирусом и иммунитет уже подготовлен через вакцинацию или через что-то другое, то течение болезни, как показывает практика, обычно более лёгкое.