Бывший первый заместитель спикера Заксобрания, экс-командир батальона «Веги», а ныне – бизнес-омбудсмен Андрей Панфёров рассказал в интервью Сиб.фм о новом назначении, защите предпринимателей и ситуации в зоне СВО.
Новая должность
— Вас недавно назначили бизнес-омбудсменом. Как вы приняли это решение? Расскажите о вашем новом направлении деятельности?
— Общественная палата предложила мне участвовать в конкурсе на должность уполномоченного по защите прав предпринимателей. После того, как Мамулат Николай Егорович ушел от нас – решили меня рекомендовать, потому что уже и время подходило, и нужно было кого-то рекомендовать.
Учитывая многие факторы, которые сложились, я подумал: почему бы и нет? Новая должность, знания, люди и впечатления. 20 лет депутатства – оно, в конце концов, такой серьезный срок, что, может быть, надо немного остановиться, подвести итоги и принять определенные решения на будущее, поэтому на данный момент исхожу из вот этих всех своих рассуждений. Подумал, принял решение: поработаю. Увидим, как дальше будет.
— Как опыт работы в Законодательном собрании на позиции депутата и вице-спикера поможет вам в новом статусе?
— На мой взгляд, я хорошо изучил депутатское сообщество, скажем так, знаю примерно, как, когда и в каком ключе могут приняться те или иные решения. Знаю, как проходят многие рабочие группы, почему они создаются, понимаю, как проходит обсуждение на так называемых «предкомитетах», из чего формируется мнение депутатов. А если говорить про тенденции, то независимо от того, что будет смена в сентябре депутатского корпуса и в горсовете, и в Законодательном собрании – в любом случае, атмосфера и логика останется та же самая.
Независимо от того, как депутат думает, есть еще разные партийные мнения, направления, и те депутаты, особенно, которые придут по -спискам, они, в общем-то, имеют не так много вариантов, кроме того, как защищать мнение фракции по тому или иному вопросу. И когда будут те или иные выводы или выступления на комитетах, которые касаются вопросов полномочного по правам предпринимателей, я примерно буду представлять, почему эти мнения и откуда они возникли.
— Какие, по вашему мнению, трудности могут возникнуть у бизнеса в Новосибирске после завершения СВО?
— Во-первых, придут солдаты, которые получают сейчас в зоне СВО по 230 тысяч рублей. А здесь они придут на 40 тысяч рублей.
Учитывая вот эту тенденцию, надо понимать, что кто-то придет и кто-то сразу войдет в мирную жизнь, а кто-то какое-то время будет устраиваться. У меня за плечами есть определенный опыт и с Афганистана, и после чеченской кампании. Когда про вернувшихся говорили: «вы этого не берите, у него с головой не в порядке». И вот такое распоряжение, например, того же самого директора, оно как раз касается этих людей.
И начинают эти толпы неприкаянных искать свое место в жизни. Это вопрос такого вот душевного свойства, прежде всего. И вопрос очень серьезный, потому что вроде бы он по всем критериям подходит. Я просто знаю, даже после Сирии, когда еще не началась компания, ребята приезжали, и у меня, у моего хорошего товарища, сын приехал, у него ранение было в Сирии, у него государственные награды. Пришел, а потом, как получилось: я начал узнавать. Говорят: «нет, мы не берем». Почему? Ответ: у него с головой не в порядке. А почему не в порядке с головой? С чего вы взяли? Вот и все. То есть предприниматель думает, что это деформация, сидит без копейки денег. Поэтому вот здесь тоже вопрос такой комплексный. И он касается, прежде всего, четких действий, чтобы у нас пробуксовок не было.
От «Веги» к «Ориону»
— Год назад вы сложили полномочия командира батальона «Вега». И такой вопрос: как вы поддерживаете связь с добровольцами сейчас? Какие они выплаты получают и сколько, есть такая информация?
—Я скажу, что получают ровно столько, сколько положено министерством обороны и президентскими указами, то есть они получают боевые. В среднем солдат, который офицер, и находится на передовой, ему платят около 350 тысяч рублей.
Я знаю, в общем-то, не на словах, а на деле, как ребята служат и служат достойно. Есть потери, есть раненые. Но скажу откровенно, угадал со спецификой этого отряда, изучил, провёл анализ боевых действий и понял, что необходимо на данный момент войскам специального значения.
«Вега» — это достойный офицерский состав, и дай бог им здоровья! Формируя это подразделение, мы достигли и достигли поставленных целей.
— Как вы считаете, сейчас в стране есть некий информационный вакуум о том, что действительно происходит на фронте, и как вы относитесь к тем, кто критикует действия России в этих военных кампаниях?
— Я вообще не могу, честно говоря, этих людей понять. Почему? Потому что, критикуя действия главы нашей страны, Вооружённых сил, необходимо понимать, что нас втянули в эту кампанию. Так же, как было в Афганистане. Создали такие условия ребята, которые сидят в США. Когда говорили про план Бжезинского, как раз он сработал, скажем так, в 2021−22 годах. Полностью поставили такие условия, что нам не начинать было нельзя, потому что в нашу сторону была бы агрессия.
Однако я вижу, как меняется обстановка. Когда мы прибыли с «Вегой» дроны использовали только на 20%. Сейчас же многие виды вооружения фактически не задействованы, потому что, если, например, бронеобъект выходит куда-то, его сжигают, бьют его моментом. Там совершенно сейчас другая тактика применения сил и средств.
Я разговаривал с мирными жителями в Лисичанске – русскоязычное население очень страдало. И не защитить эти республики мы не могли. Буфер между Украиной и нами, вот даже если говорить про эти республики, он был необходим. Обстрелы были постоянные. Ну и, в общем-то, сколько уже можно было вести какие-либо переговоры, о чем-либо говорить? Нас не слушали.
Что касается предателей – они всегда были. Помните, власовцы были, и коллаборанты, поэтому удивляться, что в этой ситуации кто-то будет плевать в сторону страны не стоит, это обычная вещь.
— В декабре 2024 года вы заявили о формировании нового отряда «Орион». Удалось ли его уже сформировать, на какой стадии создания он находится и когда планируется отправить бойцов в зону СВО?
—Первая группа уже в течение 2−3 дней отбудет в зону специальной военной операции. Практический костяк и, скажем так, большая часть личного состава отряда уже сформирована из добровольцев, которые прежде всего идут по идеологическим соображениям и многие из них несколько раз уже были в добровольческих отрядах.
«Орион» на данный момент уже существует, он сейчас будет проводить боевое слаживание в течение февраля месяца, и в начале марта, а может быть и в конце февраля, уже примет участие в боевых действиях на территории в зоне СВО. Задачи какие будут – еще не могу сказать, но подчеркиваю, что отряд разведочно-штурмовой, То есть он будет нести разведку и в необходимых случаях будет проводить штурмы и атаки.
Задачи стоят большие. И я еще раз хочу сказать, что примерно 35% из личного состава, который сейчас набрали, это офицеры, которые приходили в военкомат, просились, но по возрасту каким-то они не подходили. Но они стали добровольцами, они очень многие на рядовых должностях, но они идут служить, и тем самым они себя показывают, как достойные люди нашей достойной Родины.
— А вы численность примерно можете называть?
— Из заявленного около 600 человек. Мы подходим к людям очень четко, я провожу с ними собеседование, мы разговариваем, смотрим. У нас будет, наверное, около семи девушек, которые решили отправиться на фронт, причем многие из них являются операторами дронов. Из семи человек – три-четыре оператора. Трое у нас медсестры, которые имеют боевой опыт. Они будут в медицинской службе находиться. Заявились еще две иногородние девушки, которые также сейчас готовы приехать. Они уже заменились в добровольческом отряде, побыли дома и хотят прибыть в зону СВО. Это связисты. Поэтому будем их использовать в полной мере.
Они будут работать именно по тем воинским специальностям, которые у них есть. Если они, например, лётчицы, как их называют, да, то они будут работать именно с летательными аппаратами. Потому что, зная, что они закончили курс, у них боевой опыт, ну, мы им применение найдём. Постараемся на передовую не упускать, но, к сожалению, сейчас все расчёты, как мы называемых дроноводов, да, они находятся на линии боевого соприкосновения.
— Когда завершится СВО, то, по вашему мнению, как это произойдет?
— Вот пока мы их не придавим, пока они не поймут, что все, конец, потому что на данный момент действительно стоит такая альтернатива 100 процентов: вести переговоры с ними нечего до тех пор, пока они силу не почувствуют. Видите, переговоры срываются, поэтому пришлось действовать.
Если президент сказал, что мы все территории освобождаем, а в том числе Запорожье и Херсон, то в любом случае, пока не освободим, никаких переговоров не будет.
— На фронте испытывали ли вы моменты сомнения и страха? Как справлялись с этими эмоциями, и что вас мотивирует продолжать?
— Вы знаете, сомнения всегда есть. Я вас уверяю, когда рядом падает 155-миллиметровый снаряд, там начинается страх, и потом, конечно, надо быть дураком только, чтобы не обращать внимания. Потом очень много вопросов, которые лежат на плечах командира. Это обеспечение, сохранение личного состава и прочее, прочее. А в том, что наше дело правое, я в этом даже не сомневаюсь.
Потому что, знаете, мы же не уничтожаем украинский народ, мы за себя бьемся, прежде всего. Мы с ними сколько раз уже говорили. Все, кто помнил Советский Союз и были к нам благосклонны, их за эти годы фактически всех перебили, уничтожили, как-то извели. А остались только те, которые были воспитаны в последние тридцатилетия.
И вот повернуть их к себе лицом – это тоже большая будет проблема после СВО. С точки зрения командира, я держу себя в руках, поэтому опыт показывает, что надо себя как раз так вести и на какие-то мелочи не размениваться. Хотя, часто из мелочей состоит вся ситуация, которую необходимо решать.
Скандал с бронежилетами
— Андрей Борисович, в прошлом году разгорелся скандал «Дело о бракованных бронежилетах». Один из подрядчиков поставил некачественные бронежилеты, там сумма ущерба более двух млрд рублей. Можете прокомментировать такую ситуацию и как работать с бизнесом, потому что не только крупные корпорации, которые берут оборонные такие заказы, но и в целом средний бизнес тоже работает с Минобороны.
— Я вам приведу пример. Вы знаете, что сейчас происходит, что проходит проверка министерства промышленности Новосибирской – трясут там. Вот при комплектации и покупке всего необходимого, экипировке, доведении, я присутствовал на всех заседаниях комиссии, которую проводило министерство промышленности в тот момент. И я хорошо помню, что сидел там человек с открытым ноутбуком, и прямо там на месте, в режиме онлайн, зная список того, что необходимо, докладывал цены на данный момент. И в комиссии сидели человек 11. Зачитывали цены на то или иное изделие в тот момент. И вот я вам скажу, что, например, на 1 декабря цена бронежилета, к примеру, составляла 100 тысяч. А через три дня цена бронежилета была 140 тысяч. Хотя качество этого бронежилета не улучшилось. Просто шло жонглирование этими ценами. И не надо забывать, что всё это происходило в период частичной мобилизации. На складе ничего не было, и семьи мобилизованных кинулись скупать всё, выметали с полок необходимое. А для «Веги» всё закупалось по установленным ценами.
И я тогда, откровенно говоря, понял: во-первых, вымели всё, ничего не было нигде. Здесь в Новосибирске, я помню, что фирма «Филлин», которая производит хорошие бронежилеты, пользовалась спросом. Из Москвы покупали по 600 штук за раз.
Вопрос здесь в другом. В том, что не должно быть, на мой взгляд, лоббирования тех или иных людей, а надо подходить к ним с точки зрения цены и качества.
Кстати, я хочу сказать, что Шойгу по сравнению с теми, кто был до него: Сердюкова и Иванова, сделал достаточно много, чтобы как-то навести порядок. Понятно, ответственность за поведение заместителей не снижается.
Как это происходит? К делу подключается какой-нибудь друг или знакомый и начинает делать бронежилеты низкого качества. И ему никто ничего не может сказать, потому что друг. Мне кажется, к этому вопросу нужно подходить с точки зрения морали.
Соответственно, сидели офицеры, старшие чины, которые за это отвечали, в принципе. И это вот как раз за это и надо с них спросить: почему они к этому подходили не с государственной точки зрения? Во что это всё вылилось? Это был, прежде всего, удар по имиджу министерства обороны, а в лице министерства обороны и государства. Надо делать выводы из всего, тогда будет всё правильно. Ну, а предприниматель, он такой же гражданин, он должен нести ответственность в полной мере, если он пустился во все тяжкие.
— Громкие события прошлого года — это отставка Шойгу и назначение Белоусова. Также был ряд лишения погонов генералов, которые, собственно, были заместителями Сергея Шойгу, утверждение новых на их позиции. Как вы сегодня оцениваете действующий состав, что изменилось с приходом нового руководства?
— Во-первых, появились генералы, которые грамотно ведут СВО. Мало кто об этом говорит, но я понимаю, что это тоже определенный имидж государства. У нас смена командного состава в течение специальной военной операции, по-моему, прошла 3−4 раза, ротация была. То есть, тот, который себя показал в Сирии, якобы, воевал, но, оказывается, не способен был вести боевые действия на Украине, как общевойсковой офицер.
Эта ротация на данный момент, скажем так, в какой-то степени вычислила ряды старшего командного состава. Это уже хорошо, потому что все-таки офицерский корпус является скелетом, основой вооруженных сил. И также очень много выросло командиров среднего звена и младшего звена, которые способны воевать. Что касаемо Белоусова сейчас. Белоусов, я смотрю на него, слушаю его выступления, читаю определенные статьи. Он, как человек, имеющий такой аналитический ум, сделал многие выводы. Хотя, я могу сказать точно, вот инерция, инертность присутствует. Сразу всего не вычистишь, но способы подбора всего необходимого для армии стали более эффективными.
Я ничего нового не открою, FPV-дроны приходят – их поднимают, а они и поднимаются. Привезли 400 штук, и тот же самый предприниматель начинает просить, чтобы написали нормальные отзывы по поводу того, что дроны нелетающие.
Пришлось создавать определенную комиссию при министерстве, которая начала эти все дроны не только проверять, но и писать в начале на них лицензию. Но это же было, и это сейчас существует. Но при Белоусове, я скажу, что многое стало работать лучше.
— С приходом Белоусова в сети неоднократно сообщалось об аудите в Минобороны и якобы хищениях в 11 трлн рублей. Насколько это вообще может быть? Или это фейковая информация?
— Думаю, фейковая информация, но хищения были большие. Я вам скажу, что, когда вводили «Вегу», выдавались бронежилеты с одной пластиной на груди, а на спине пластины не было. Это о чем говорит? О том, что бронежилет пришел якобы с двумя пластинами, заплатили за это, а пластина самая дорогая в бронежилете. На самом деле, это все не соответствует действительности. Ну это же безобразие. И пришлось скупать. Это было. Я даже не буду говорить про этого пресловутого Тимура Иванова (бывшего заместителя министра обороны РФ, обвиняемого в коррупции – прим. Сиб.фм). Поснимали то сколько? Потому что докладывали одно, а получают другое.
— А сейчас для «Ориона» вы где берёте снаряжение?
— Обратился к губернатору, чтобы купить штурмовую тяжелую форму, мы берем у наших производителей в Краснообске, они качественные изготавливают бронежилеты и шлемы. Попросил, чтобы они закупили для «Ориона» и зимнюю форму, качественную. Всё покупаем в Новосибирске. Сейчас, на данный момент, вот к разговору о производителях, они уже наладили производство и приемлемые цены.
И вот, исходя из этого всего, я всё-таки надеюсь, что будет принято решение на штабе по СВО, и всё необходимое для бойцов закупят, потому что характер действий, в которых они будут участвовать, он и предполагает защиту для личного состава.
— А сейчас непорядочных производителей на рынке стало меньше? Удалось их выжить?
— Стало меньше, но знаете, как, все время стараются проникнуть, причем выдает желаемое за действительное. Например, они начинают говорить, что у них средства радиоэлектронные – хорошие. Начинают проверять, в итоге характеристики, которые заявляются, они не соответствуют действительности.
Я задаю вопрос: сейчас вот повезли бы на полигон, а это все не работает, вы на что надеетесь? Отвечают: «мы доработаем, подождите!». Понимаете, в этом деле необходимо уйти от конъюнктуры. Вот знаю, что все на фронт надо, и все начинают этим заниматься. Но это дело такое, если ты занимаешься войной, поставкой военного оборудования, то ты должен оценить свои силы и средства. Многие отсеялись, но то, что их нет, я об этом сказать не могу. Они еще, да, стараются лезть. Как говорят в народе, ты их в дверь, они в окно.
Такие компании попадают в черный список моментом. Им предлагается переориентироваться. В чёрном списке есть и предприятия из Новосибирской области.
Подпишитесь на нас в Telegram
