Это штука элитарная

Вековая претензия критики к современному искусству сводится к одному: это не искусство. К современному искусству Сибири претензии сразу три: не актуальное — а устаревшее, не сибирское — а универсальное, и, разумеется, не искусство. Успех местных художников на российском и мировом рынке только подогревает споры: «продали родину». И не задёшево — стоимость отдельных работ может доходить до миллиона рублей. Чтобы разобраться в соотношении цены и качества самых дорогих произведений «Синих носов», Данилы Меньшикова и ещё десятка ключевых фигур сибирского арт-олимпа, корреспондент Сиб.фм связался с каждым из них, а затем выслушал вердикт кураторов и владельцев галерей.

142 млн долларов стоит самая дорогая картина в мире — «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» Фрэнсиса Бэкона — по итогам торгов 2013 года

Современное искусство Сибири — явление настолько же надуманное, насколько и реально существующее. Отчасти это форма самозанятости здешнего населения: для художников — досуг, для кураторов — просветительский проект, для меценатов — репутация. И лучше всего его описывает вывернутый наизнанку известный принцип: «ничего личного — только бизнес». За 25 лет свободного рынка никакого бизнеса на холстах не случилось: почти нет площадок, галерей, торговых агентов, конкуренции, аудитории и других присущих индустрии слагаемых успеха.

— Новосибирск — город нуворишей и торгашей. Средний уровень культуры потребления искусства здесь совсем низкий, оно интересно, может быть, одной тысяче человек. А торгашу ничего не нужно. У него есть два дома и две машины, но может не быть ни одной картины. Даже самого примитивного пейзажика нет, — констатирует крупнейший коллекционер Сибири и владелец «Галереи № 1» Вадим Мишулин. — Новосибирск — это такой второй Новокузнецк; хуже только в Кемерове и Барнауле.

«Галерея № 1» появилась шесть лет назад и на сегодня опережает по торговому обороту всех конкурентов из соседних регионов. За год топовые художники зарабатывают в ней, по словам владельца, до 2 млн рублей.

— Современное искусство завязано на деньгах, это штука элитарная, — продолжает Мишулин. — У нас же идёт постоянная ротация элит, нет стабилизации «верхнего слоя» хотя бы на пару лет. Чиновники и бизнесмены не успевают переключиться на «высокое»: их капиталы не перераспределяются, так как у них всегда есть проблемы с сохранением статуса или собственности.

Вот сняли губернатора. А как? Почему? Никто точно не знает, но всем уже явно не до картин.

Куратор Сибирского центра современного искусства (СЦСИ) Сергей Самойленко считает, что запроса на актуальную культуру нет не только у аудитории, но и у художественных музеев. Они крайне редко закупают для фондов что-то новое, ограничиваясь подаренными картинами. В итоге работы сибирских художников могут находиться в самых престижных музейных коллекциях двух столиц, но на их благосостоянии это почти не отражается.

СЦСИ, в свою очередь, коммерческой деятельностью не занимается, а потому участвует в капитализации художественных практик только опосредованно — участники арт-проектов получают известность за пределами региона и со временем повышают свои цены.

Красноярский примитивист Александр Суриков полагает, что «в Сибири это всё никому не нужно», и говорить по большому счёту не о чем.

Самым дорогостоящим проектом за всю историю СЦСИ была выставка «Родина», дважды менявшая площадку в Новосибирске. 1 млн рублей пожертвовал Михаил Прохоров

— Современное искусство требует и от автора, и от зрителя интеллектуальной работы — минимальных знаний истории искусств, философии, умения анализировать и так далее. И даже если есть несколько человек, которые чем-то таким интересуются, то у них, как правило, нет денег. А те, кто могут себе позволить приобрести некий «объект», думаю, ещё не в силах осознать, как гвоздь в табуретке может стоить дороже картины с пейзажем. Особенно если на неё потрачен килограмм краски и огромное количество трудодней, — говорит Суриков.

По словам новосибирского художника и аэрографа Константина Ерёменко, показавшего в своё время альтернативную историю города, элитарность передового искусства сильно преувеличена и изначально неправильно понята.

— Большинство художников современного искусства, по крайней мере, в Сибири, доказывают обратное: это демократичное и понятное искусство. Оно понятно любому условному прапорщику, но вряд ли этот самый прапорщик ходит на выставки — такая проблема действительно есть, — поясняет Ерёменко. — Всё-таки те парни, которые закатывали говно в баночки, много сделали, чтобы отсеять простой народ от нового искусства. Но хуже всего то, что люди верят этому мифу о современной культуре как о той самой банке.

Главной причиной «проседания» художественного рынка в Сибири Ерёменко считает проблему перепроизводства. На его взгляд, множество ярких идей были воплощены не самым лучшим образом, но почему-то вместо разговоров о качестве конкретных объектов всё чаще слышны слова о количестве халтуры и мусора.

Специально для Сиб.фм Константин Ерёменко, Мария Киселёва и Данила Меньшиков раскрасили пасхальные яйца

Сам же Ерёменко продавал картины «буквально один или два раза», выручив за четыре полотна порядка 100 000 рублей.

— В скором времени художники, чтоб выжить, будут увеличивать материальную ценность своих произведений, либо, наоборот, снижать её до предела ради больших продаж оптом. И это касается как современного, так и традиционного декоративного искусства, — прогнозирует он.

Одного из мэтров Новосибирска, художника-графика и живописца Данилу Меньшикова волнует другое: размытость профессионального уровня.

— Возникло много творческих артелей любителей и студентов, которые берутся за любую работу и, не слишком задумываясь о мастерстве, в итоге профанируют сам труд художника.

В Новосибирске, по его оценке, продажи картин гаснут на глазах, так как интересующихся живописью почти не осталось. Во всяком случае, интересующихся Меньшиковым.

— Если делаешь крупную выставку, но она не приносит ни копейки и оборачивается убытками, то в следующий раз ты крепко задумаешься — а надо ли? Мысли о переезде в другой город появляются, конечно, — вспоминает Меньшиков прошлогоднюю выставку, на которой он не продал ни одной картины.

— Данила — это особый и сложный случай, — вздыхает «галерист № 1» Мишулин. — На заре 90-х он мог зарабатывать до 100 000 долларов в месяц, но сейчас время его эстетики проходит, она больше не так востребована. Зато он может очень быстро и много писать, в этом смысле Меньшиков совершенно охренительный мастерюга.

Последняя крупная продажа Меньшикова (за границу), по его признанию, была в мае 2013 года. За картину он получил 5000 долларов, и это «удача». В среднем стоимость его работ на бумаге водными красками начинается от 300 долларов, на холсте и маслом — от 1000, авторская графика — от 500. Самые высокие цены, вспоминает он, были в 2002-2003 годах: торги доходили до 10 000 долларов за картину. С галереями Меньшиков почти не сотрудничает, рассчитывая в основном на собственные силы. Не так давно, например, отправил несколько работ на выставку в Германию, за что лично отдал 12 000 рублей.

Александр Шуриц входит в состав жюри фотоконкурса «Израиль глазами новосибирцев»

Другой признанный мэтр новосибирской живописи Александр Шуриц также практически не имеет контактов с галереями и уже много лет общается с иностранными коллекционерами напрямую. В 90-х он продал серию из 22 картин одному бизнесмену в Италии, взяв ответственность за транспортировку полотен на себя. Позже наладились контакты с Францией и Голландией.

— В Роттердаме, население которого почти такое же, как в Новосибирске (на самом деле в два раза меньше, — прим. Сиб.фм) в Союзе художников состоят 1200 человек. А у нас — около 100. Из них 50 — более-менее активные, остальные просто числятся, ничего не делают. Первая десятка имеет самые высокие цены и стабильно продаёт свои картины за 80-100 тысяч рублей, — рассказывает Шуриц. — Бывает, и за 300 тысяч что-то уходит, но это должна быть очень большая работа. Главное, что по законам рынка ничего не дешевеет.

Тем не менее вторичный рынок искусства в Новосибирске переживает не лучшие времена. Скупать коллекции местных художников, чтобы впоследствии перепродать их за большую сумму, могут только отчаянные оптимисты.

— Новосибирск не приспособлен к развитию искусства, провинциальное мышление в нём не изжить.

Тяжело и «классикам», и реалистам (эти самые убогие), и современным авторам. Их произведение — это всегда чуть больше интеллектуальный и эстетический продукт, чем товар.

Они, по-моему, сами не всегда представляют, куда его можно деть, — предполагает экс-участник арт-группы «Синие носы», видеохудожник Дмитрий Булныгин, переехавший в Москву девять лет назад. Его самая дорогая работа «Союз 11» была продана в 2011 году за 4000 долларов.

Работа «Инно, Нано, Техно — три современных богатыря» «Синих носов» была продана за 220 тысяч рублей в Москве в сентябре 2013 года

По мнению художника Дениса Ефремова, устроившего год назад в Барнауле сеанс порнофикации классики, именно отсутствие в Сибири критической массы экспертов, кураторов и площадок и составляет «наше преимущество». Более того: по-настоящему самобытные художники как раз в таких условиях и появляются.

ЦЕНЫ БЕРУТСЯ С ПОТОЛКА

— Собранные в коллекциях картины сибиряков могут стоить совсем разных денег, но это всегда необъективные цифры. По сути, картины не стоят ничего, так как продать их дальше почти невозможно. Нет спроса. Вы можете приобрести холст за 60-70 тысяч рублей, но «ценной бумагой» он будет лишь для вас, а не для рынка, — признаёт Самойленко. — Так что когда наши художники начинают сравнивать стоимость квадратного метра живописи в Сибири и в Москве, это выглядит, мягко говоря, неумно.

Из-за отсутствия внятной и быстрой финансовой отдачи инвестиции в сибирское искусство, в общем-то, исключены. Художники могут годами работать над концептуальным циклом работ, изыскивая средства исключительно из «внутренних резервов».

Показательный пример — серия зловещих плакатов красноярца Василия Слонова «Welcome Sochi-2014», начатая автором семь лет назад. Выставка его «олимпийского» цикла в рамках пермского фестиваля «Белые ночи» вызвала скандал, а позже спровоцировала увольнение директора фестиваля — Марата Гельмана.

— Рассматривать сибирское искусство с точки зрения инвестиционной привлекательности можно только в шутку. Здесь это рынок сувениров и подарков. Чисто местный прикол, который можно где-нибудь показать как экзотику, — делится Слонов. — У Запада нет желания связываться с нами — у нас ведь ничего не задокументировано. Нет контрактов, нет договоров. Там, где у них официальная бумага, у нас — слово купца. На каком основании картина, скажем, стоит 5000 долларов? Сколько она стоила в прошлом году? Какова её торговая история? Обычно эта информация нигде не отражается, и цены берутся с потолка.

Сам Слонов, кажется, пользуется этой ситуацией в полной мере. Буквально за год цены на его олимпийские «артефакты и товары народного потребления» выросли почти в десять раз.

Стартовав с 20 000 рублей, через скандалы и рапорты Минкульта стоимость опальных картин достигла 6000 долларов. На сегодня распродана только треть серии, поэтому последние произведения уйдут с молотка, вероятнее всего, за ещё большие суммы. На недавней выставке в Сингапуре Слонова продавали за 11 000 долларов.

Важная ремарка художника: у каждой картины есть авторская серия дубликатов — с печатью, номером и автографом. Копии обходятся кратно дешевле (500-600 долларов) и не так ценятся в профессиональной среде, зато разлетаются как горячие пирожки. Говорят, скоро образы красноярского диссидента-народника также появятся на чехлах для телефонов, кружках, магнитах, футболках и всём остальном. Переговоры уже ведутся, но пока, улыбается Слонов, «по процентам не сошлись».

— Успех — в наших краях понятие относительное. Ну купили у тебя картинку за 5000 долларов — хорошо. Но есть же Дэмиен Хёрст, по сравнению с которым ты чемпион по карате в детском саду. Мериться деньгами тут бесполезно. Рассуждать про арт-рынок — тоже как-то неправдоподобно, — убеждён самый известный актуальный художник Омска и автор хитового Che Burashki Дамир Муратов.

100 млн долларов стоила работа Дэмиена Хёрста «За любовь Господа» (платиновый череп, инкрустированный бриллиантами) в 2007 году

При этом, как подтвердили корреспонденту Сиб.фм сразу несколько источников, Муратов многократно опережает коллег по количеству и интенсивности связей с галереями. Осенью Муратова выставляли на арт-аукционе VLADEY: его «Флаг шопоголика» ушёл за 2000 евро.

ЭРА МИЛОСЕРДИЯ

В большинстве случаев тесная связь с кураторами и столичной арт-индустрией не входит в джентльменский набор сибирского художника. Нет времени, навыков, желания и настроения.

— Они не понимают, чем занимаются галереи, как те устроены и почему важны. Оттого наши художники вечно дёрганные и обиженные: то принесут работу, то унесут, — в сердцах делится Мишулин. — Надо понимать, что для опытного художника приход на новый рынок — всегда стресс: их никто не знает, и цены у них, как у молодых. А они же мэтры! Они привыкли позиционировать себя как сложившихся, дорогих авторов. Доходит до смешного: некоторые готовы отдать большую часть гонорара за картину галеристу, только бы продать её за высокую цену. Такая стратегия выгодна на нормальном рынке, но на недоразвитом смотрится странно.

Новосибирский художник Сергей Беспамятных, также попавший в обойму авторов знаковой выставки СЦСИ «Соединённые штаты Сибири», в беседе с корреспондентом Сиб.фм открыто ссылается на «природную свою ленивость», но «рассмотреть предложения всегда готов». Его самая дорогая работа «Вход-выход» стоила 3000 евро.

15 минут лидер группы «Наив» Александр «Чача» Иванов витиевато расспрашивает «одного из самых интереснейших художников современности» Артёма Лоскутова о Монстрации

Самое узнаваемое лицо сибирского современного искусства, организатор ежегодных Монстраций и журналист Артём Лоскутов несколько лет отбивался от упрёков, связанных с отсутствием у него, художника, живописных работ.

— У меня почти никогда не было интереса делать художественный продукт, который мог бы быть куплен и «употреблён» одним человеком. Мне такие взаимоотношения автора и зрителя представляются очень устаревшими. Я почти не создаю картин или объектов, я создаю ситуации. Иногда от них остаются какие-то артефакты, которые, бывает, кто-то хочет купить, но это скорее случайность.

Упрёки пошли на спад, когда в феврале 2012 года на улицах Новосибирска появились «иконы» в защиту участниц панк-группы Pussy Riot, задержанных после танцев в храме Христа Спасителя. «Икона Pussy Riot» мгновенно разошлась по сети и стала почти официальным символом «богохульниц». Спустя полгода авторы «иконы» — Артём Лоскутов и Мария Киселёва — занялись выпуском футболок с соответствующим принтом, отправляя прибыль от их продажи 800 руб./шт.) арестованным девушкам.

Новосибирская прокуратура объявила манипуляции с трикотажем оскорблением чувств верующих, ещё через год суд запретил распространение «иконы» в интернете.

Правда, к тому времени она без преувеличения была известна во всём мире.

— Из трёх «икон» две были изъяты из лайтбоксов полицией, а третья сначала пропала, а потом её кто-то выставил на eBay. Продали, кажется, за 5000 рублей, — уточняет Лоскутов. — После этого мне предложили продать оставшиеся плакаты, если полиция их вернёт. Возвращать мне их не стали. Но был рисунок, эскиз, нарисованный Машей фломастерами на листе А4, он был основой «иконы». И вот его купили уже за 50 000 рублей. Имени покупателя не знаю, кто-то из Москвы, связывался через помощницу. По адресу, на который я отправлял рисунок, расположен офис инвестиционной компании.

В известной мере в этом есть своя логика истории: если сибирские инвесторы не вкладываются в искусство земляков, то на арену выходят москвичи. С перепродажей эскиза, вероятно, проблем не будет. А недавно Лоскутов продал картину «Медведь замироточил» коллекционеру из Германии за 15 000 рублей.

Самое титулованное, растиражированное и дорогое произведение всего современного искусства Сибири — фоторабота «Синих носов» «Эра милосердия» (она же «Целующиеся милиционеры»).

В 2007 году после разгромной критики министра культуры Александра Соколова работа не добралась до парижской выставки соц-арта и фактически стала невыездной. Чиновник назвал «Эру милосердия» «порнографией» и «позором России». Международные кураторы сделали выводы и разогнали цену на скандальную работу до невиданных сибиряками высот. Работа ушла за 28 000 долларов. Рекорд до сих пор не побит, в том числе и самими «Синими носами».

— Хотя, конечно, никакими «сибирскими художниками» мы уже не были — жили-то в Москве и на Западе. Мы просто грамотно использовали этот имидж и первыми стали издеваться над кураторами, которые постоянно требовали «русскости» и получали от нас целый арсенал клише, фетишей и жупелов. У нас хватило отваги бросить всё и уехать из дома, вылезти на поверхность. Вот натурально: голой жопой на новое место, — раскрывает «секреты успеха» один из «Синих носов» Вячеслав Мизин. — В Новосибирске очень тесный подковёрный мирочек, тут всем хватает на кормёжку, а больше как бы и не надо. Всех всё устраивает.

Мишулин подтверждает скепсис Мизина цифрами: живые классики Новосибирска Анатолий Никольский и Владимир Фатеев могут найти покупателей даже при высоких ценах — до 5000-8000 долларов. По гонорарам с ними может соревноваться разве что омский художник Евгений Заремба, признанный в 2013 году лучшим живописцем города. «Текучка» в «Галерее № 1» («пейзажики, букетики, девушки»), по словам владельца, продаётся по 4000 рублей.

ПРОДАЖА МИФА

Критика тем временем не дремлет: игры в маргиналов нужны сибирским художникам исключительно ради наживы и продажи собственного мифа.

На деле же никакой идентичности в них нет, даже если они безвылазно сидят в Омске, Красноярске или Иркутске.

— Сибирское искусство как явление отдельное от российского контекста проявилось после выставки «Соединённые штаты Сибири». Если раньше все считали, что юмор «Синих носов» присущ только им, то теперь понятно, что ирония и самоирония свойственны всем актуальным художникам Сибири. Это их особенность и несомненный козырь. Что же касается нежелания жить в столице, оно всегда чем-то обусловлено. Подозреваю, что и Дамиру Муратову, и Васе Слонову нужна тишина, чтобы создавать свои миры. Воспринимайте это как художественную резервацию, — посоветовал корреспонденту Сиб.фм один из самых авторитетных и влиятельных галеристов России Марат Гельман.

Гельман прогнозирует дальнейший рост цен на сибирское искусство, если его специфика будет осмыслена и описана критической средой. Кроме прочего, это создаст нишу и отдельную позицию на арт-рынке, что выведет интенсивность продаж на новый уровень.

— За пять-семь лет работы лучших сибирских авторов оказались в ведущих музеях мира. Так что если Россия скоро действительно будет изолирована от внешнего мира, для художников никаких проблем не будет — они уже внутри транснационального контекста, с ними ничего не сделаешь, — воодушевил галерист.

Но есть место, где всё современное искусство Сибири стоит одинаково. Пейзажи и портреты, абстракция и реализм, кислотный поп-арт и сомнамбулическая графика — всё равно; авторство — не имеет значения. В онлайн-магазине крупнейшего в стране негосударственного музея современного искусства Эрарта репродукции картин большинства упомянутых в материале художников стоят около 4500 рублей. За эти деньги покупатель получит принт размером 55*60 см — на холсте и с подрамником. Максимально дорогой вариант — 140*150 см, высококачественная струйная печать и подрамник — обойдётся в 41 000 рублей.