Подпишитесь на Telegram-каналСлова, которых ждали сотни тысяч матерей, жён и детей по всей стране: Владимир Путин объявил о старте демобилизации мобилизованных россиян. Для многих это прозвучало, как глоток свежего воздуха после полутора лет бесконечного страха и неизвестности.
Но вместе с надеждой пришли новые вопросы — и они бьют по нервам не меньше, чем сводки с фронта. Кто первый снимет бронежилет и обнимет семью? Сколько ещё ждать тем, чьи близкие уже на грани физически и морально? Ответов — почти никаких.
Кто сможет вернуться?
Конкретики от президента не прозвучало. Чиновники из Минобороны пока лишь набросали предварительный список тех, кто получит шанс вернуться домой раньше других:
- контрактники, срок службы которых истёк ещё до 2022 года;
- бойцы с серьёзными ранениями или психическими травмами (что доказать крайне сложно — врачи сами признают: формально поставить такой диагноз на войне почти нереально);
- многодетные отцы и единственные кормильцы — но только если соберут стопку нужных бумаг.
На бумаге — всё красиво, на практике — сплошные «но»
По словам военных психологов, на деле решать будет не закон, а командир. И если рота недоукомплектована, то даже самые веские справки могут не спасти.
«Всё решается на месте, в окопах, а не в кабинетах, — рассказывает военный психолог Дмитрий Семёнов. — И бывает, что бумаги лежат в папке, а солдат продолжает копать траншею».
А ещё бюрократия может ударить по самым уязвимым: не хватит одной бумажки — и отец троих детей останется на фронте. Не так оформлено медзаключение — возвращайся в строй.
«Собирайте всё!»
Юристы советуют семьям не расслабляться: каждая справка, каждый документ могут стать билетом домой. Если командир упирается — жаловаться, стучать во все двери: военная прокуратура, правозащитники, СМИ. Сидеть тихо и ждать — значит рисковать, что долгожданный приказ останется лишь красивой речью на экранах.
Когда всё это закончится?
Ответа нет. Демобилизация запущена, но сроки размыты, порядок неясен. Одно понятно: возвращение домой для многих превратится в ещё одну битву — теперь за право увидеть родных живыми и целыми.
Так что «домой» пока звучит не как точка, а как многоточие. И только от самих семей зависит, как быстро оно превратится в дверь, за которой снова можно просто быть рядом.
Ранее Сиб.фм писал, как женщины могут попасть на СВО?
